Неточные совпадения
Утеснители швейцарской свободы не
знают пределов своей дерзости. Ко всем оскорблениям, принесенным ими на нашу родину, они придумали еще новое. Они покрывают нас бесчестием и требуют выдачи нашего незапятнанного штандарта. В ту минуту, как я пишу к тебе, союзник, пастор
Фриц уезжает в Берн, чтобы отклонить врагов республики от унизительного для нас требования; но если он не успеет в своем предприятии до полудня, то нам, как и другим нашим союзникам, остается умереть, отстаивая наши штандарты.
— Вы
знаете, — говорила она мне, прощаясь, — вы не думайте, что мои родные в самом деле сердятся, что я читаю книги.
Фриц сказал, что ваши книги мне всегда можно читать, и мама мне тоже позволила.
— Видите, — говорила она, робея и потупляя глазки, — Шиллера, Гете, Ауэрбаха — все это я брала у
Фрица; все кое-как
знаю; и еще разные там книги у него брала… а это новое совсем, и такое понятное… как самой будто все это хочется почувствовать: ведь это ж влияние значит?
Вы
знаете, как это странно, вот я нынче часто слышу, многие говорят, и
Фриц тоже любит спорить, что снам не должно верить, что будто сны ничего не значат; а я, как хотите, ни за что с этим не могу согласиться.
— Ты думаешь,
Фриц? Нет, ты сильно ошибаешься…Я
знаю всех наших слуг и, поверь, умею различить, кто хорош, кто плох, кого рассчитали. Я
знаю, например, что старый
Фриц порядочный слуга, и
знаю, что молодой
Фриц лентяй и зимой у пастора украл перчатки и трость…Мне всё известно.
— Не то читаете вы, дядюшка, на лице моем: я хотел спросить, почему
знает меня
Фриц?
Благополучно, хотя не без труда, добрели они до кирки, где дожидался слуга, начинавший уже беспокоиться, что господин его замешкался. Здесь почерпнули из родника воды в согнутое поле шляпы и дали выпить Густаву, ослабевшему от ходьбы. Прощаясь с
Фрицем, он обнял его и просил докончить свое благодеяние, давая ему
знать о том, что делается в замке.
Фриц обещал и сдержал свое слово.
Я хватился ныне, хотел зашить хоть сам, но стыдился
Фрица, который, как вы
знаете, ночевал у меня по тесноте вашего дома и который, на беду, беспрестанно около меня вертелся с услугами своими.
— По законам? по законам? (
Фриц с горькою усмешкою покачал головой.) Разве адским! Вы, племянник его, ничего не
знаете; я, конюх баронессы Зегевольд,
знаю все, и все так верно, как свят Бог! У вас отнято имение; у вас отнимают ту, которую вы любите: то и другое будет ваше с помощью Вышнего.
— Ты не
знаешь меня,
Фриц! я обнял бы этого челядинца, как брата, хотя бы он был чернее трубочиста. Но к чему твоя сказка?
Так распоряжался
Фриц, и покорный ему библиотекарь с особенным усердием выполнял его волю. В поле, при свете фонаря, последний пустил страдальцу кровь. Бир
узнал Густава, и, как скоро этот начал приходить в себя, он удалился, потушив фонарь.
С другой стороны, добрый, но не менее лукавый
Фриц, привозя ему известия из замка и прикрепляя каждый день новое кольцо в цепи его надежды, сделался необходимым его собеседником и утешителем; пользуясь нередкими посещениями своими,
узнавал о числе и состоянии шведских войск, расположенных по разным окружным деревням и замкам; познакомившись со многими офицерами, забавлял их своими проказами, рассказывал им были и небылицы, лечил лошадей и между тем делал свое дело.
Кто
знает, бароны и баронессы рассчитывали по-своему, а тот, кто выше не только их, но и короля шведского, который щелкает по носам других корольков (здесь
Фриц скинул шляпу и поднял с благоговением глаза к небу), тот, может быть, рассчитал иначе.
Когда
узнали, что странник русский,
Фриц, Якубек и Любуша засыпали его вопросами о молодом их господине.
По приметам, которые Немой еще лучше
знал Фрица, потому что ни разу не останавливался, служа уже ему вожатым, они пришли к лошадям.
Управляя всеми движениями сокровенной политики своего истинного доверителя, он все
знал о действиях прочих лазутчиков его, но сам, с глубокими тайнами своей должности, известен был только одному ему и его служителю,
Фрицу.
— Что правда, то правда! — сказал пастор. — Подобное происшествие действительно записано в старинной метрической книге рингенского прихода. Мой собрат, — продолжал он усмехаясь, — управлявший тамошней паствой, лет близ ста тому назад, много чудесностей поместил в этой книге; между прочими и сказание
Фрица в ней отыскать можно. Но я не
знал, что долина, к которой подвигаемся, имеет с ней такие близкие сношения.
— Извините, дядюшка, что прерываю вас. Каким же образом баронесса и другие неприятели ваши не отгадали вашего лазутчика в
Фрице, которого они должны были по вас прежде
знать?
— В приходе Ренко-Мойс, — начал так
Фриц свой рассказ, — неподалеку от развалин замка, жила когда-то богатая Тедвен,
знаете, та самая, которая сделала дочери на славу такое платье, что черт принужден был смеяться. В этом замке живали и наши святые рыцари, и злодеи русские, и монахи, и едва ли, наконец, не одна нечистая сила, — да простит мне Господь! — вы хорошо
знаете Ренко-Мойс, фрейлейн?