Неточные совпадения
Открыл
форточку в
окне и, шагая по комнате, с папиросой в зубах, заметил на подзеркальнике золотые часы Варвары, взял их, взвесил на ладони. Эти часы подарил ей он. Когда будут прибирать комнату, их могут украсть. Он положил часы в карман своих брюк. Затем, взглянув на отраженное в зеркале озабоченное лицо свое, открыл сумку. В ней оказалась пудреница, перчатки, записная книжка, флакон английской соли, карандаш от мигрени, золотой браслет, семьдесят три рубля бумажками, целая горсть серебра.
По внутренней лестнице в два марша, узкой и темной, поднялись в сумрачную комнату с низким потолком, с двумя
окнами, в углу одного из них взвизгивал жестяный вертун
форточки, вгоняя в комнату кудрявую струю морозного воздуха.
— Плохой ты актер, — сказал он и, подойдя к
окну, открыл
форточку. В темноте колебалась сероватая масса густейшего снега, создавая впечатление ткани, которая распадается на мелкие клочья. У подъезда гостиницы жалобно мигал взвешенный в снегу и тоже холодный огонек фонаря. А за спиною бормотал Лютов.
Здесь — все другое, все фантастически изменилось, даже тесные улицы стали неузнаваемы, и непонятно было, как могут они вмещать это мощное тело бесконечной, густейшей толпы? Несмотря на холод октябрьского дня, на злые прыжки ветра с крыш домов, которые как будто сделались ниже, меньше, — кое-где
форточки, даже
окна были открыты, из них вырывались, трепетали над толпой красные куски материи.
— Ах, опять этот пилит! — с досадой сказал он, глядя на противоположное
окно флигеля. — И опять то же! — прибавил он, захлопывая
форточку.
Половодов открыл
форточку, и со двора донеслись те же крикливые звуки, как давеча. В
окно Привалов видел, как Ляховский с петушиным задором наскакивал на массивную фигуру кучера Ильи, который стоял перед барином без шапки. На земле валялась совсем новенькая метла, которую Ляховский толкал несколько раз ногой.
— Это не сон! Нет, клянусь, это был не сон, это все сейчас было! — вскричал Иван Федорович, бросился к
окну и отворил
форточку.
Я выпил, он поднял меня и положил на постель; мне было очень дурно,
окно было с двойной рамой и без
форточки; солдат ходил в канцелярию просить разрешения выйти на двор; дежурный офицер велел сказать, что ни полковника, ни адъютанта нет налицо, а что он на свою ответственность взять не может. Пришлось оставаться в угарной комнате.
Я его ни разу не видал — то есть порядочно; но однажды я сидел один в горнице (в комиссии), допрос кончился, из моего
окна видны были освещенные сени; подали дрожки, я бросился инстинктивно к
окну, отворил
форточку и видел, как сели плац-адъютант и с ним Огарев, дрожки укатились, и ему нельзя было меня заметить.
В комнатах натоплено,
форточек в
окнах нет, да и ставни закрыты, так что никакого намека на вентиляцию не существует.
Однажды, когда он весь погрузился в процесс бритья и, взяв себя за кончик носа, выпятил языком подбриваемую щеку, старший брат отодвинул через
форточку задвижку
окна, осторожно спустился в комнату и открыл выходную дверь. Обеспечив себе таким образом отступление, он стал исполнять среди комнаты какой-то дикий танец: прыгал, кривлялся, вскидывал ноги выше головы и кричал диким голосом: «Гол, шлеп, тана — на»…
Увидев, что Уляницкий уже приступил к бритью, мы смело подходили к
окну, дергали
форточку и тонкими дранками, просунутыми в щель, сбрасывали крючки.
Завтрак вообще удался, и Лука Назарыч повеселел. В
окна глядел светлый августовский день. В открытую
форточку слышно было, как тяжело работали деревянные штанги. Прогудел свисток первой смены, — в шахте работали на три смены.
Все ставни в бахаревском доме были открыты, и в некоторых
окнах отворены
форточки.
— Вы одни, я рада: терпеть не могу ваших друзей! Как вы всегда накурите; господи, что за воздух! Вы и чай не допили, а на дворе двенадцатый час! Ваше блаженство — беспорядок! Ваше наслаждение — сор! Что это за разорванные бумажки на полу? Настасья, Настасья! Что делает ваша Настасья? Отвори, матушка,
окна,
форточки, двери, всё настежь. А мы в залу пойдемте; я к вам за делом. Да подмети ты хоть раз в жизни, матушка!
— Что вы стучите и чего вам угодно? — раздался наконец у
окна мягкий и несоответственный «оскорблению» голос самого Виргинского. Ставня приотворилась, открылась и
форточка.
В самом деле, в одном
окне отворена была
форточка. «Нелепость, не мог он убежать через
форточку». Петр Степанович прошел через всю комнату прямо к
окну: «Никак не мог». Вдруг он быстро обернулся, и что-то необычайное сотрясло его.
Под влиянием таких мыслей он поднялся со скамейки и пошел в обратный путь к своему экипажу, но когда опять очутился на дворе, то его поразили: во-первых, яркий свет в
окнах комнаты, занимаемой Екатериной Филипповной, а потом раздававшаяся оттуда через отворенную
форточку игра на арфе, сопровождаемая пением нескольких дребезжащих старческих голосов.
Порою, сквозь
форточки освещенных
окон, в чистый воздух прольются какие-то особенные запахи — тонкие, незнакомые, намекающие на иную жизнь, неведомую мне; стоишь под
окном и, принюхиваясь, прислушиваясь, — догадываешься: какая это жизнь, что за люди живут в этом доме? Всенощная, а они — весело шумят, смеются, играют на каких-то особенных гитарах, из
форточки густо течет меднострунный звон.
Я быстро обежал кругом квартала, снова воротился под
окно, но в доме уже не играли, из
форточки бурно вытекал на улицу веселый шум, и это было так не похоже на печальную музыку, точно я слышал ее во сне.
Он нанимал комнату у самого того портного, который столь равнодушно взирал из
форточки на затруднение забредшего человека, — большую, почти совсем пустую комнату с темно-зелеными стенами, тремя квадратными
окнами, крошечною кроваткой в одном углу, кожаным диванчиком в другом и громадной клеткой, подвешенной под самый потолок; в этой клетке когда-то жил соловей.
Мы принесли с десяток мышей и мышат, опустили их в
форточку между
окнами, и они во мху, уложенном вместо ваты, жили прекрасно.
Гулкий шум мягкими неровными ударами толкался в стёкла, как бы желая выдавить их и налиться в комнату. Евсей поднялся на ноги, вопросительно и тревожно глядя на Векова, а тот издали протянул руку к
окну, должно быть, опасаясь, чтобы его не увидали с улицы, открыл
форточку, отскочил в сторону, и в ту же секунду широкий поток звуков ворвался, окружил шпионов, толкнулся в дверь, отворил её и поплыл по коридору, властный, ликующий, могучий.
Он продолжал стоять у
окна и глядел в открытую
форточку на дремлющие в тени кусты и цветочные клумбы. Луна била ему прямо в лицо и ярко обливала своим желтым светом всю верхнюю часть его тела.
Прохладный, утренний воздух, врываясь в разбитое
окно и
форточку, мало-помалу освежил больную голову Долинского. Он приподнял лицо и медленно оглянулся. На дворе серело, между крыш на востоке неба прорезалась бледно-розовая полоска и на узенькой дощечке, под низеньким фронтоном плоской крыши, гулко ворковал проснувшийся голубь. Сильная нервная возбужденность Долинского сменилась необычайной слабостью, выражавшейся во всей его распускавшейся фигуре и совершенно угасающем взоре.
Долинский просмотрел заметки и, подойдя к
окну, пробежал три страницы далее Дорушкиной закладки, отнес книгу на стол в комнату Доры и сам снова вышел в залу. В его маленькой, одинокой квартире было совершенно тихо. Городской шум только изредка доносился сюда с легким ветерком через открытую
форточку и в ту же минуту замирал.
Настала ночь. Взошедшая луна, ударяя в стекла
окна, кидала на пол три полосы бледного света. В воздухе было свежо; с надворья пахло померанцами и розой. В
форточку, весело гудя, влетел ночной жук, шибко треснулся с разлета о стену, зажужжал и отчаянно завертелся на своих роговых надкрыльях.
Теперь уже
окна не отворялись по целым дням, а только изредка —
форточки.
— А я жила в клетке… в клетке и родилась, и выросла, и жила. Мне все хотелось полетать, как другие птицы. Клетка стояла на
окне, и я все смотрела на других птичек… Так им весело было, а в клетке так тесно. Ну девочка Аленушка принесла чашечку с водой, отворила дверку, а я и вырвалась. Летала, летала по комнате, а потом в
форточку и вылетела.
Проснулся он уже поздно. Свеча совсем почти догорела, дымилась и готова была тотчас совершенно потухнуть. Господин Голядкин вскочил, встрепенулся и вспомнил все, решительно все. За перегородкой раздавался густой храп Петрушки. Господин Голядкин бросился к
окну — нигде ни огонька. Отворил
форточку — тихо; город словно вымер, спит. Стало быть, часа два или три; так и есть: часы за перегородкой понатужились и пробили два. Господин Голядкин бросился за перегородку.
В невыразимой тоске я подходил к
окну, отворял
форточку и вглядывался в мутную мглу густо падающего мокрого снега…
Стараясь утишить сколько-нибудь душевное волненье и расколыхавшуюся кровь, которая билась напряженным пульсом по всем его жилам, он подошел к
окну и открыл
форточку.
В крайнее
окно мастерской после полудня минут двадцать смотрит солнечный луч, стекло, радужное от старости, становится красивым и веселым. В открытую
форточку слышно, как взвизгивает железо полозьев, попадая на оголенный камень мостовой, и все звуки улицы стали голее, звончей.
— Нищий, — ответила Варвара, нагнулась, достала с
окна медный пятак, на котором еще возвышался серенькой кучкой пепел курительной свечки, бросила пятак на улицу, захлопнула
форточку и тяжело спрыгнула на пол…
И забыв о револьвере и о том, что, избавившись от жизни, он избавится и от жара, он встал, подошел к
окну и отпер
форточку.
Нина сказала правду, что второе полугодие пронесется быстро, как сон… Недели незаметно мелькали одна за другою… В институтском воздухе, кроме запаха подсолнечного масла и сушеных грибов, прибавилось еще еле уловимое дуновение начала весны.
Форточки в дортуарах держались дольше открытыми, а во время уроков чаще и чаще спускались шторы в защиту от посещения солнышка. Снег таял и принимал серо-желтый цвет. Мы целые дни проводили у
окон, еще наглухо закрытых двойными рамами.
Это так заинтересовало Тасю, что она в одну минуту вспрыгнула на
окно и, открыв
форточку, высунула из неё голову.
Взяв кошку за шиворот, Тася подняла ее в уровень с
форточкой и быстрым движением выбросила за
окно прямо в подставленные руки черноглазого мальчика.
Но тишина и тьма пугали меня. Я открыл
форточку, выходившую во двор, и стал слушать. Вначале, вероятно, оттого, что езда прекратилась, мне показалось, совершенно тихо. И выстрелов не было. Но я скоро ясно различил отдаленный гул голосов, крики, трески чего-то падающего и хохот. Звуки заметно увеличивались в силе. Я посмотрел на небо: оно было багровое и быстро бежало. И сарай против меня, и мостовая на дворе, и конура собаки были окрашены в тот же красноватый цвет. Тихонько я позвал из
окна собаку...
Невыразимов отошел от
форточки и в тоске зашагал по комнатам. Рев колоколов становился всё сильнее и сильнее. Чтобы слышать его, не было уже надобности стоять у
окна. И чем явственнее слышался звон, чем громче стучали экипажи, тем темнее казались бурые стены и закопченные карнизы, тем сильнее коптила лампа.
Мы увлекаемся постепенно до того, что забываем все, кроме нашей сцены. И вот, в самый разгар ее, через открытую
форточку до наших ушей доходят какие-то странные возгласы со двора. Останавливаемся на полуфразе, заглядываем в
окна на двор и, совсем уже смущенные, смолкаем.
Я бросился к
окну, высунулся в
форточку и стал звать брата-славянина.
Федор мигом отдернул
форточку у
окна и выбросил узелок.
Тихо, сквозь железную решетку, застучал он в
окно флигеля; тихо, сквозь
форточку, опросил его голос.
«Что за ребячество!» — остановил он самого себя, подошел к
окну, раскрыл
форточку и бросил ленточку на улицу, а сам все-таки несколько времени простоял около этой открытой
форточки, тяжело дыша, как бы набираясь воздухом.
Здесь он мог видеть из своих
окон всех, кто приезжал к митрополиту, и когда замечал приезд Муравьева с его «братией», то впадал в гневность, и если на тот случай был еще «начитавшись этикетов», то не таился с своими чувствами, а открывал
форточку и кричал...
Размеры моей камеры 8 на 4; высота 4; стены внизу покрашены серой краской, верх же их, а равно потолок остаются белыми; вверху квадратное
окно 1 ½ на 1 ½ с массивной железной решеткой, уже успевшей заржаветь от времени; на двери, запираемой тяжелым и прочным замком, издающим звонкий лязг при каждом повороте ключа, небольшое отверстие для наблюдения, а ниже его
форточка, в которую подается и принимается пища.