Генеральша торопливо оправилась и зажгла спичкой свечу. Огонь осветил пред нею обросшую косматую
фигуру майора Филетера Форова, к которому в исступлении самых смешанных чувств ужаса, радости и восторга, припала полновесная Катерина Астафьевна. Увидев при огне лицо мужа, майорша только откинула назад голову и, не выпуская майора из рук, закричала: «Фор! Фор! ты ли это, мой Фор!» — и начала покрывать поцелуями его сильно поседевшую голову и мокрое от дождя и снега лицо.
Неточные совпадения
— Что же там такое происходит? — спросил
майор, первый увидав суматоху на половине Рыжовых, и не успела ему Миропа Дмитриевна ничего ответить, как на крыльце домика показалась, вся в белом,
фигура адмиральши.
— Да, на днях, — отвечал вновь испеченный
майор, садясь и по возможности равнодушным тоном, хотя в лице и во всей его
фигуре просвечивало удовольствие от полученного повышения.
Окна открыты. Сквозь занавеси и сети цветов я видел, как по комнатам двигаются стройные
фигуры офицеров, катается круглый
майор, плавает она, одетая удивительно просто и красиво.
Гнут танцевал «по-гусарски», прохаживаясь более насчет пощелкиванья каблуками да позвякиванья шпорами,
майор же выступал, как и всегда, истинным бурбоном, с таким выражением лица и всей
фигуры, как будто подходил к фельдмаршалу на ординарцы.
Губернаторша вошла довольно величественно, распространив вокруг себя легкий запах лондонских духов, и с официально-благосклонною снисходительностью остановилась перед
майором. От всей позы, от всей
фигуры ее так и веяло губернаторшей, то есть в некотором роде правительницей, властью предержащею.