Неточные совпадения
Мне объявили, что мое знакомство и она, и дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а приехали хлопотать о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там
учат; предлагаю способствовать с своей стороны воспитанию молодой девицы,
французскому языку и танцам.
Паратов. Нет, со мной, господа, нельзя, я строг на этот счет. Денег у него нет, без моего разрешения давать не велено, а у меня как попросит, так я ему в руки
французские разговоры, на счастье нашлись у меня; изволь прежде страницу выучить, без того не дам… Ну и
учит сидит. Как старается!
«А вы знаете, чем он теперь особенно занимается? — спросил он Ивана Федоровича, —
французские вокабулы наизусть
учит; у него под подушкой тетрадка лежит и
французские слова русскими буквами кем-то записаны, хе-хе-хе!» Иван Федорович оставил наконец все сомнения.
— Что это ты
французские вокабулы
учишь? — кивнул Иван на тетрадку, лежавшую на столе.
Под камнем сим лежит
французский эмигрант;
Породу знатную имел он и талант,
Супругу и семью оплакав избиянну,
Покинул родину, тиранами попранну;
Российския страны достигнув берегов,
Обрел на старости гостеприимный кров;
Учил детей, родителей покоил…
Всевышний судия его здесь успокоил…
Жена чиновника играла на рояле, мосье Оливье, или Одифре, — хорошенько не помню, но только господин с польским лицом и
французской фамилией, — ставил нас в позиции,
учил ходить по комнате, садиться, кланяться, приглашать, благодарить.
Он
учил Сашу
французскому и немецкому языкам, истории, географии — всем наукам, как говорила Анна Федоровна, и за то получал от нее квартиру и стол...
Учат же они преимущественно
французскому языку, столь необходимому на поприще жизни и о котором без них в отдаленных краях Сибири не имели бы и понятия.
Кроме Элизы Августовны, никто не
учил ее; сама же Элиза Августовна занималась с детьми одной
французской грамматикой, несмотря на то, что тайна
французского правописания ей не далась и она до седых волос писала с большими промахами.
Неизвестные слова я записывал особо; потом словесный перевод, всегда повторенный два раза, писал на бумаге; при моей свежей памяти, я, не
уча, всегда знал наизусть на другой же день и
французский оригинал, и русский перевод, и все отдельно записанные слова.
Он
учил меня латинским склонениям и вообще приготовлял к тому, чтобы я мог на следующий год поступить в первый класс орловской гимназии не совершенным дикарем, которого способны удивить латинская грамматика Белюстина и
французская — Ломонда.
Галушкинские ничему не
учили, не знав сами ничего, а преподавали один бурсацкий язык, а гувернеры не
учат ничему, за незнанием ничего, а преподают один
французский язык.
— Я с вами, пожалуй, соглашусь, хоть я и не говорил, что дамы читают именно те романы, о которых вы говорите; и тут, удивительное дело, самые пустые
французские романы больше развивают женщину, нежели очень важные занятия развивают их мужей, и это отчасти оттого, что судьба так устроила француза: что б он ни делал, он все
учит.
Анна Федоровна, по ограниченности ума и беззаботности нрава, не давала никакого воспитания Лизе: не
учила ее ни музыке, ни столь полезному
французскому языку, а нечаянно родила от покойного мужа здоровенькое, хорошенькое дитя — дочку, отдала ее кормилице и няньке, кормила ее, одевала в ситцевые платьица и козловые башмачки, посылала гулять и сбирать грибы и ягоды,
учила ее грамоте и арифметике посредством нанятого семинариста и нечаянно чрез шестнадцать лет увидела в Лизе подругу и всегда веселую, добродушную и деятельную хозяйку в доме.
Дядя написал ее своей рукой, в двух экземплярах,
французскими и русскими буквами, с означением всех тончайших словоударений; он сам
учил моего брата произношению с удивительным терпением и, говорят, довел его выговор, во всех певучих интонациях языка, до изумительного совершенства.
Затем говорила она духовнику, что хотя крещена по греко-восточному обряду и потому считает себя принадлежащею к православной церкви, но до сих пор еще ни разу не исповедывалась и не причащалась. Греко-восточного катехизиса не
учила и о христианском законе узнала только то, что вычитала в Библии и некоторых
французских книгах духовного содержания. Но она верует в бога, во св. троицу и нимало не сомневается в непреложных истинах Символа веры.
Девочек Стогунцевых
учила гувернантка, а сельский священник преподавал им Закон Божий. Сама Нина Владимировна, зная в совершенстве
французский и немецкий языки,
учила этим языкам дочерей.
Читали
французскую л немецкую литературу на этих языках и заставляли много
учить классических отрывков.
А работа умственная требовалась колоссальная; пять часов продолжались уроки в гимназии; придешь домой, — обед, час-два отдыха; от пяти до шести — занятия с гувернанткою нашей Марией Порфирьевной, один день немецким языком, другой день
французским; потом уроки
учить часов до одиннадцати.
Не то что сыновей, дочерей-то
французскому стали
учить, да на музыке, плясать.
Телеман-сорт, «корабль, погибающий в волнах», припоминает отец Илиодор и сейчас же впадает в раздумье: что это, однако, такое телеман, телеман… телеман-сорт, где он слышал это
французское слово?.. Ах, какая досада: ни за что не вспомнишь! Семинарист ли это
учил, или это он сам знал прежде? Да, это он сам знал: вот оно что! — он видел печать, на которой был вырезан корабль на волнах и над ним надпись, которую он вычитал и перевел себе таким образом: телеман-сорт — это «корабль, погибающий в волнах».
«Вот имеете себе тоже инструмент, ваше сиятельство!» — подумал отец Илиодор и даже не стал уверять своего возницу и в том, что это случайность, а завел глаза и начал дремать через силу и думая, что бы на его месте сказал в это время он, другой, настоящий пастырь, и что скажет наконец тот, которого днесь
учат, что батю бато значит бить палкою и что латинское Homo энергично, твердо, но грубо, а
французское лом — мягко, нежно и гибко?
Несмотря на странности данного Луизе воспитания, которым желали удивить современников (в наш век нет уже ничего удивительного), ибо с преподаванием языков шведского,
французского и даже латинского
учили ее не только стряпать, но и жать рожь; несмотря на то, что с малолетства ее заставляли твердить ролю богатой наследницы, она оттолкнула от себя все обольщения самолюбия.
У Даши в комнате, скорее похожей на маленькую коробочку-угловушку, до сих пор игравшей роль гардеробной и теперь предложенной новой жилице, горит лампа. Даша сидит за столом и
учит к завтрашнему дню уроки. Все они легки и возни с ними немного. Вот только
французский. Задана басня Лафонтена на
французском языке. И
французский, и немецкий языки не даются Даше. Готовить их самой было нелегко.
И Мигурский не мог не оценить добродушия подполковника с белыми бакенбардами на одутловатом солдатском лице и, чтобы отплатить ему, согласился
учить его сыновей, готовящихся в корпус, математике и
французскому языку.
Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться
уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за
французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот-вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол.