Неточные совпадения
Выходя из
монастыря и обдумывая все эти внезапные слова, Алеша вдруг понял, что
в этом строгом и суровом доселе к нему монахе он встречает теперь нового неожиданного друга и горячо любящего его нового руководителя, — точно как бы старец Зосима завещал ему его
умирая.
«Нет, нет, — повторяла она
в отчаянии, — лучше
умереть, лучше
в монастырь, лучше пойду за Дубровского».
Аннушка
умерла в глубокой старости,
в том самом
монастыре,
в котором, по смерти сестры, поселилась тетенька Марья Порфирьевна. Ни на какую болезнь она не жаловалась, но, недели за две до смерти, почувствовала, что ей неможется, легла
в кухне на печь и не вставала.
— А хочешь, я тебя, балбес,
в Суздаль-монастырь сошлю? да, возьму и сошлю! И никто меня за это не осудит, потому что я мать: что хочу, то над детьми и делаю! Сиди там да и жди, пока мать с отцом
умрут, да имение свое тебе, шельмецу, предоставят.
— Что это ты сегодня так раздарилась? — спросила Тамара. — Точно
умирать собралась или
в монастырь идти?..
Я эти деньги, что от них взял, двадцать пять рублей, сейчас положил
в бедный
монастырь — вклад за Грушину душу, а сам стал начальство просить, чтобы на Кавказ меня определить, где я могу скорее за веру
умереть.
Завтра я буду просить отца об одной милости — отпустить меня
в монастырь, где сумею
умереть для мира; а вам желаю счастия с вашими светскими друзьями.
— И я решительно бы тогда что-нибудь над собою сделала, — продолжала Настенька, — потому что, думаю, если этот человек
умер, что ж мне? Для чего осталось жить на свете? Лучше уж руки на себя наложить, — и только бог еще, видно, не хотел совершенной моей погибели и внушил мне мысль и желание причаститься… Отговела я тогда и пошла на исповедь к этому отцу Серафиму — помнишь? — настоятель
в монастыре: все ему рассказала, как ты меня полюбил, оставил, а теперь
умер, и что я решилась лишить себя жизни!
Так гласит песня; но не так было на деле. Летописи показывают нам Малюту
в чести у Ивана Васильевича еще долго после 1565 года. Много любимцев
в разные времена пали жертвою царских подозрений. Не стало ни Басмановых, ни Грязного, ни Вяземского, но Малюта ни разу не испытал опалы. Он, по предсказанию старой Онуфревны, не приял своей муки
в этой жизни и
умер честною смертию.
В обиходе
монастыря св. Иосифа Волоцкого, где погребено его тело, сказано, что он убит на государском деле под Найдою.
— Сиротой жить лучше. Умри-ка у меня отец с матерью, я бы сестру оставила на брата, а сама —
в монастырь на всю жизнь. Куда мне еще? Замуж я не гожусь, хромая — не работница. Да еще детей тоже хромых народишь…
…
В монастыре появилась новая клирошанка, — высокая, тонкая, как берёзка, она напоминала своим покорным взглядом Палагу, — глаза её однажды остановились на лице юноши и сразу поработили его. Рот её — маленький и яркий — тоже напоминал Палагу, а когда она высоким светлым голосом пела: «Господи помилуй…» — Матвею казалось, что это она для него просит милости, он вспоминал мать свою, которая, жалеючи всех людей, ушла
в глухие леса молиться за них и, может быть,
умерла уже, истощённая молитвой.
Тетка Анфиса уехала
в монастырь и, может быть, уже не воротится оттуда,
умрет…
Приезжал толстый монах, отец Мардарий, и убеждал отправить Никиту
в монастырь, по какому-то уставу он должен
умереть именно там и там же его необходимо было похоронить. Но горбун уговорил Ольгу...
Мавра Тарасовна. Ты меня, миленькая, подкупить не хочешь ли? Нет, я твоим приданым не покорыстуюсь; мне чужого не надо; оно тебе отложено и твое всегда будет. Куда б ты ни пошла из нашего дому, оно за тобой пойдет. Только выходов-то тебе немного: либо замуж по нашей воле, либо
в монастырь. Пойдешь замуж — отдадим приданое тебе
в руки; пойдешь
в монастырь —
в монастырь положим. Хоть и
умрешь, Боже сохрани, за тобой же пойдет: отдадим
в церковь на помин души.
О, если счастье неба будет
Иметь так много горечи, как этот
Единый поцелуй, то я бы отказался
От рая добровольно. Ах! Эмилия!
Ступай ты лучше
в монастырь,
Ступай
в обитель — скрой себя от света,
Умри!.. предвижу много страшного!..
О, если б никогда ее не знал я!
И пошло все своим чередом, только Саше так горько было, что все опостылело; и она вымолила у господ позволения
в монастырь идти, где и
умерла вскоре.
Между тем, когда о «духовном союзе» узнали и участников его разослали по
монастырям, добрались и до Луповицких. Ни их богатства, ни щедрые пожертвования на церкви, больницы и богадельни, ни вельможные однополчане — ничто не могло им помочь. Кончил свои дни Александр Федорыч
в каком-то дальнем
монастыре, жена его
умерла раньше ссылки.
— Конечно, правильно…
Умру ли я,
в монастырь ли пойду, осудят ли меня, все равно богатство тебе не достанется. Сергею Семеновичу все пойдет… Бери же мешочек-то.
В нем богатство, целый большой капитал… Что тебе
в Питере оставаться… Россия велика, да и за Россией люди живут… Везде небось деньгам цену знают, не пропадешь с ними… Себя и меня спасешь…
В Соловецком
монастыре в двадцатых годах нынешнего столетия
умер,
в глубокой старости, схимник Варнава, проживший
в монастыре более шестидесяти лет и удивлявший братию и богомольцев своею подвижническою жизнью.
Догадка не обманула его. От первой же встреченной
в ограде
монастыря монахини он узнал, что схожий, по его описанию, старик вечор пришел
в монастырь, доложился матушке-игуменье и после часовой с ней беседы был оставлен при
монастыре в качестве сторожа. Пришел он-де, очень кстати, так как с неделю как старый сторож, ветхий старичок,
умер, и матушка-игуменья была озабочена приисканием на место его надежного человека.
Так думал отец и гордый барон. Не раз приходило ему на мысль самовольно нарушить клятву. Никто не знал о ней, кроме старого духовника и Яна; духовник схоронил свою тайну
в стенах какого-то
монастыря, а
в верном служителе
умерла она. Но сколько барон ни был бесхарактерен, слабодушен, все-таки боялся вечных мук. Клятва врезалась такими огненными буквами
в памяти его, ад так сильно рисовался
в его совести, что он решился на исполнение ужасного обета.
Он помнит, что вскоре после него внезапно скончалась и Капочка
в притворе церкви Донского
монастыря.
Умирая, она успела сказать наклонившейся над ней княжне Варваре Ивановне...
Фурманщики, или мортусы, уже были не
в состоянии перевозить всех больных
в чумные больницы, которых было
в Москве несколько. Первая из них была устроена за заставой,
в Николо-Угрешском
монастыре. Большая часть из мортусов сами
умерли, и пришлось набирать их из каторжников и преступников, приговоренных к смертной казни. Для них строили особые дома и дали им особых лошадей. Они почти одни и хозяйничали
в как бы вымершем, да и на самом деле наполовину вымершем городе.
Лучшие желания Последнего Новика исполнились: он
умер в глубокой старости на площадке, устремив свой умирающий взор на Коломенское, им столько любимое. Его похоронили на общем кладбище Симонова
монастыря. Ныне не сыскать там его могилы: новые мертвецы сдавили прах своих предшественников.
— Ничего особенного, все, что мы давно ожидали… Он не соглашается на наш брак. Он говорит, что лучше желает видеть меня
в монастыре,
в могиле, чем замужем за человеком не нашего, т. е. не его, общества. Он приехал сегодня к обеду и долго говорил со мной. Я объявила ему, что скорее
умру, нежели буду женой другого, я плакала, я умоляла его — он остался непоколебим… и уехал, приказав мне готовиться
в отъезд за границу.
Скоро пронеслась весть, что инокиня Сусанна скончалась [Царевна Софья
умерла в 1705 г. Обстоятельства, предшествующие ее смерти
в романе, вымышлены: после третьего стрелецкого бунта она содержалась очень строго
в монастыре и была фактически отрезана от внешнего мира.]. Перед смертью она приняла схиму под именем Софии — именем, которое носила, быв царевной и владычицей России!..