Неточные совпадения
Разговор зашел о вертящихся столах и духах, и
графиня Нордстон, верившая в спиритизм, стала рассказывать чудеса, которые она
видела.
Только что оставив
графиню Банину, с которою он протанцовал первый тур вальса, он, оглядывая свое хозяйство, то есть пустившихся танцовать несколько пар,
увидел входившую Кити и подбежал к ней тою особенною, свойственною только дирижерам балов развязною иноходью и, поклонившись, даже не спрашивая, желает ли она, занес руку, чтоб обнять ее тонкую талию.
Узнав о близких отношениях Алексея Александровича к
графине Лидии Ивановне, Анна на третий день решилась написать ей стоившее ей большого труда письмо, в котором она умышленно говорила, что разрешение
видеть сына должно зависеть от великодушия мужа. Она знала, что, если письмо покажут мужу, он, продолжая свою роль великодушия, не откажет ей.
Еще Анна не успела напиться кофе, как доложили про
графиню Лидию Ивановну.
Графиня Лидия Ивановна была высокая полная женщина с нездорово-желтым цветом лица и прекрасными задумчивыми черными глазами. Анна любила ее, но нынче она как будто в первый раз
увидела ее со всеми ее недостатками.
Анна чувствовала себя униженною, оскорбленною, но она
видела, что с своей точки зрения
графиня Лидия Ивановна права.
— Скажи, что ответа не будет, — сказала
графиня Лидия Ивановна и тотчас, открыв бювар, написала Алексею Александровичу, что надеется
видеть его в первом часу на поздравлении во дворце.
— Ах, если бы вы
видели,
графиня, — говорил Степан Аркадьич. — И жена его тут… Ужасно
видеть ее… Она бросилась на тело. Говорят, он один кормил огромное семейство. Вот ужас!
— Да, но сердце? Я
вижу в нем сердце отца, и с таким сердцем ребенок не может быть дурен, — сказала
графиня Лидия Ивановна с восторгом.
— Я очень рада
видеть вас, в особенности нынче, — сказала
графиня Лидия Ивановна, указывая Степану Аркадьичу место подле Каренина.
Графиня Лидия Ивановна намекала ему, что это был лучший выход из его положения, и в последнее время практика разводов довела это дело до такого усовершенствования, что Алексей Александрович
видел возможность преодолеть формальные трудности.
— Королева сидела в гробу, обнимая
графиню. Испуганная стража закрыла дверь. Знали, что
графиня Стенбок тоже опасно больна. Послан был гонец в замок к ней и, — оказалось, что она умерла именно в ту самую минуту, когда ее
видели в объятиях усопшей королевы.
В другое окно, с улицы,
увидишь храпящего на кожаном диване человека, в халате: подле него на столике лежат «Ведомости», очки и стоит
графин квасу.
Едва станешь засыпать — во сне ведь другая жизнь и, стало быть, другие обстоятельства, — приснитесь вы, ваша гостиная или дача какая-нибудь; кругом знакомые лица; говоришь, слушаешь музыку: вдруг хаос — ваши лица искажаются в какие-то призраки; полуоткрываешь сонные глаза и
видишь, не то во сне, не то наяву, половину вашего фортепиано и половину скамьи; на картине, вместо женщины с обнаженной спиной, очутился часовой; раздался внезапный треск, звон — очнешься — что такое? ничего: заскрипел трап, хлопнула дверь, упал
графин, или кто-нибудь вскакивает с постели и бранится, облитый водою, хлынувшей к нему из полупортика прямо на тюфяк.
В то время, как Нехлюдов входил в комнату, Mariette только что отпустила что-то такое смешное, и смешное неприличное — это Нехлюдов
видел по характеру смеха, — что добродушная усатая
графиня Катерина Ивановна, вся сотрясаясь толстым своим телом, закатывалась от смеха, а Mariette с особенным mischievous [шаловливым] выражением, перекосив немножко улыбающийся рот и склонив на бок энергическое и веселое лицо, молча смотрела на свою собеседницу.
Графиня Катерина Ивановна
видела, что Mariette кокетничает с племянником, и это забавляло ее.
Несмотря на то, что по этому учению отвергались не только все обряды, иконы, но и таинства, у
графини Катерины Ивановны во всех комнатах и даже над ее постелью были иконы, и она исполняла всё требуемое церковью, не
видя в этом никакого противоречия.
— Ах! А
видел ты эту… ну, как ее? — сказала
графиня Катерина Ивановна.
— Да вот как, ваше сиятельство: бывало,
увидит он, села на стену муха: вы смеетесь,
графиня? Ей-богу, правда. Бывало,
увидит муху и кричит: Кузька, пистолет! Кузька и несет ему заряженный пистолет. Он хлоп, и вдавит муху в стену!
— Это была такая
графиня, которая, из позору выйдя, вместо королевы заправляла, и которой одна великая императрица в собственноручном письме своем «ma cousine» написала. Кардинал, нунций папский, ей на леве-дю-руа (знаешь, что такое было леве-дю-руа?) чулочки шелковые на обнаженные ее ножки сам вызвался надеть, да еще, за честь почитая, — этакое-то высокое и святейшее лицо! Знаешь ты это? По лицу
вижу, что не знаешь! Ну, как она померла? Отвечай, коли знаешь!
Графиня приняла меня прекрасно, приветливо протянула мне руку и подтвердила, что давно желала меня у себя
видеть.
Князь-то
видит, в чем дело, да и говорит: ты,
графиня, не беспокойся.
— Я начал о моем ветренике, — продолжал князь, — я
видел его только одну минуту и то на улице, когда он садился ехать к
графине Зинаиде Федоровне. Он ужасно спешил и, представьте, даже не хотел встать, чтоб войти со мной в комнаты после четырех дней разлуки. И, кажется, я в том виноват, Наталья Николаевна, что он теперь не у вас и что мы пришли прежде него; я воспользовался случаем, и так как сам не мог быть сегодня у
графини, то дал ему одно поручение. Но он явится сию минуту.
Назанский, ходивший взад и вперед по комнате, остановился около поставца и отворил его. Там на полке стоял
графин с водкой и лежало яблоко, разрезанное аккуратными, тонкими ломтями. Стоя спиной к гостю, он торопливо налил себе рюмку и выпил. Ромашов
видел, как конвульсивно содрогнулась его спина под тонкой полотняной рубашкой.
Увидит, бывало,
графин с водкой, так и задрожит весь.
Он и скрылся, а я проснулся и про все это позабыл и не чаю того, что все эти погибели сейчас по ряду и начнутся. Но только через некоторое время поехали мы с графом и с
графинею в Воронеж, — к новоявленным мощам маленькую графиньку косолапую на исцеление туда везли, и остановились в Елецком уезде, в селе Крутом лошадей кормить, я и опять под колодой уснул, и
вижу — опять идет тот монашек, которого я решил, и говорит...
— А то, что какое же мое, несмотря на все это, положение? Несмотря на все это, я, — говорит, — нисколько не взыскан и вышел ничтожеством, и, как ты сейчас
видел, я ото всех презираем. — И с этими словами опять водки потребовал, но на сей раз уже велел целый
графин подать, а сам завел мне преогромную историю, как над ним по трактирам купцы насмехаются, и в конце говорит...
— А кто тебя знает, кто ты таков и откуда ты выскочил! Только сердце мое, сердце чуяло, все пять лет, всю интригу! А я-то сижу, дивлюсь: что за сова слепая подъехала? Нет, голубчик, плохой ты актер, хуже даже Лебядкина. Поклонись от меня
графине пониже да скажи, чтобы присылала почище тебя. Наняла она тебя, говори? У ней при милости на кухне состоишь? Весь ваш обман насквозь
вижу, всех вас, до одного, понимаю!
Такого-то рода письмецо Егор Егорыч нес в настоящую минуту к отцу Василию, которого, к великому горю своему и досаде, застал заметно выпившим; кроме того, он
увидел на столе
графин с водкой, какие-то зеленоватые груздя и безобразнейший, до половины уже съеденный пирог, на каковые предметы отец Василий, испуганный появлением Егора Егорыча, указывал жене глазами; но та, не находя, по-видимому, в сих предметах ничего предосудительного, сначала не понимала его.
Было совсем светло, когда дорогие гости собрались по домам… Но что всего замечательнее, Иван Тимофеич, которого в полночь я
видел уже совсем готовым и который и после того ни на минуту не оставлял собеседования с
графином, под утро начал постепенно трезветь, а к семи часам вытрезвился окончательно.
Она едва
видела его в темноте по белой рубашке. Он ощупью отыскал стакан и
графин, и она слышала, как дрожало стекло о стекло. Она слышала, как большими, громкими глотками пил он воду.
Ознобишин, скрывший меня от публики перед началом вечера в артистической комнате, сам принес стул за левую кулису, на авансцену, и я ближе всех мог
видеть лицо Вольского. Он действительно устал, но при требовании Гамлета улыбнулся, подошел к столу, из хрустального
графина налил воды и выпил. Публика аплодировала, приняв это за согласие.
Графиня тронулась в сопровождении своих ассистенток и бабушки; гости,
видя недосуг хозяйки, окружили графа с поздравлениями, которые тот с этой поры позволил приносить себе.
Несмотря на то, что он исповедовал лютеранскую веру,
графиня сама
видела его в православной церкви.
Дня через два, выходя с
графиней садиться в карету, она опять его
увидела. Он стоял у самого подъезда, закрыв лицо бобровым воротником: черные глаза его сверкали из-под шляпы. Лизавета Ивановна испугалась, сама не зная чего, и села в карету с трепетом неизъяснимым.
Графиня не отвечала. Германн
увидел, что она умерла.
В спальне за ширмами
увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда
графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату».
Видя, как он быстро и ловко ест, наливая себе и мне из трепещущего по скатерти розовыми зайчиками
графина, я сбился в темпе, стал ежеминутно ронять то нож, то вилку; одно время стеснение едва не замучило меня, но аппетит превозмог, и я управился с едой очень быстро, применив ту уловку, что я будто бы тороплюсь больше Дюрока.
Какие чувства наполнили душу Ибрагима? ревность? бешенство? отчаянье? нет; но глубокое, стесненное уныние. Он повторял себе: это я предвидел, это должно было случиться. Потом открыл письмо
графини, перечел его снова, повесил голову и горько заплакал. Он плакал долго. Слезы облегчили его сердце. Посмотрев на часы,
увидел он, что время ехать. Ибрагим был бы очень рад избавиться, но ассамблея была дело должностное, и государь строго требовал присутствия своих приближенных. Он оделся и поехал за Корсаковым.
Новое обстоятельство еще более запутало ее положение. Обнаружилось следствие неосторожной любви. Утешения, советы, предложения — всё было истощено и всё отвергнуто.
Графиня видела неминуемую гибель и с отчаянием ожидала ее.
Графиня, привыкшая к уважению света, не могла хладнокровно
видеть себя предметом сплетней и насмешек.
На столе у кровати стоял большой
графин кваса, почти пустой, квас был пролит на скатерть, пробка
графина лежала на полу. Строгие, светлые глаза матери окружены синеватой тенью, но не опухли от слёз, как ожидала
видеть это Наталья; глаза как будто тоже потемнели, углубились, и взгляд их, всегда несколько надменный, сегодня казался незнакомым, смотрел издали, рассеянно.
— Ах! он ревнует, вот в первый раз
вижу, — засмеялась кузина. — Да ведь не для принца, Сергей Михайлович, а для всех нас я уговариваю ее. Как
графиня Р. просила ее приехать!
Все шли в столовую и всякий раз
видели на столе одно и то же: блюдо с устрицами, кусок ветчины или телятины, сардины, сыр, икру, грибы, водку и два
графина с вином.
Я самого мужика спросил: за что? а он говорит: «Ничего!» Я подскочил к
графине, говорю: «
Видите, бесправие!» А она закричала: «Ах, ах!» и окно закрыла.
Еврей сказал, что больной слаб, и
графиня его не утруждала; она спросила его только: «
Видите, что вы погибли…» Он отвечал: «Погиб».
Графиня же
видела его в прелестную минуту чувствительности — в слезах нежного воспоминания, которого она сама была причиною: сколько выгод для нашего героя!
Я
видел милый портрет
графини…
Он лежал на диване; перед ним стоял
графин водки и морс. Комната была разгорожена ширмами с дверцами, которые при моем появлении захлопнулись.
Увидев меня, Иван Кузьмич ужасно смешался, привстал, говорить ничего не мог и весь дрожал. Он был очень истощен и болезнью и, вероятно, недавнею попойкою. Я начал прямо...
Барыня (с досадой). Вы с ума сошли, разве вы не
видите. (К
графине.) Merci, mille fois merci. A mardi [Благодарствуйте, тысячу раз благодарствуите. До вторника (франц.)].
Графиня. Николая Ивановича мы не
увидим?