Неточные совпадения
Князь разложил подле себя свои покупки, резные сундучки, бирюльки, разрезные ножики всех сортов, которых он накупил кучу на всех водах, и раздаривал их всем, в том числе Лисхен, служанке и хозяину, с которым он шутил на своем комическом дурном немецком языке,
уверяя его, что не воды вылечили Кити, но его отличные кушанья, в особенности суп с черносливом.
Он до того поверил своей к ней ненависти, что даже вдруг задумал влюбиться и жениться на ее падчерице, обманутой
князем, совершенно
уверил себя в своей новой любви и неотразимо влюбил в себя бедную идиотку, доставив ей этою любовью, в последние месяцы ее жизни, совершенное счастье.
Князь испугался и стал
уверять, что я ужасно много служил, что я буду еще больше служить и что пятьдесят рублей так ничтожно, что он мне, напротив, еще прибавит, потому что он обязан, и что он сам рядился с Татьяной Павловной, но «непростительно все позабыл».
Это меня немножко взволновало; я еще раз прошелся взад и вперед, наконец взял шляпу и, помню, решился выйти, с тем чтоб, встретив кого-нибудь, послать за
князем, а когда он придет, то прямо проститься с ним,
уверив, что у меня дела и ждать больше не могу.
— И притом же ведь у него обе ноги целы, на виду! — засмеялся
князь. —
Уверяю вас, что это невинная шутка; не сердитесь.
— Невозможных преступлений? Но
уверяю же вас, что точно такие же преступления и, может быть, еще ужаснее, и прежде бывали, и всегда были, и не только у нас, но и везде, и, по-моему, еще очень долго будут повторяться. Разница в том, что у нас прежде было меньше гласности, а теперь стали вслух говорить и даже писать о них, потому-то и кажется, что эти преступники теперь только и появились. Вот в чем ваша ошибка, чрезвычайно наивная ошибка,
князь,
уверяю вас, — насмешливо улыбнулся
князь Щ.
— Отчего же нет? Всех, кому угодно!
Уверяю вас, Лебедев, что вы что-то не так поняли в моих отношениях в самом начале; у вас тут какая-то беспрерывная ошибка. Я не имею ни малейших причин от кого-нибудь таиться и прятаться, — засмеялся
князь.
— Да чем же я виноват? — кричал Коля. — Да сколько б я вас ни
уверял, что
князь почти уже здоров, вы бы не захотели поверить, потому что представить его на смертном одре было гораздо интереснее.
—
Уверяю вас, что вы ошибаетесь, — спокойно и вежливо отвечал
князь, — я и не знал, что вы женитесь.
— Соврал! — крикнул племянник, — и тут соврал! Его,
князь, зовут вовсе не Тимофей Лукьянович, а Лукьян Тимофеевич! Ну зачем, скажи, ты соврал? Ну не всё ли равно тебе, что Лукьян, что Тимофей, и что
князю до этого? Ведь из повадки одной только и врет,
уверяю вас!
— Она сумасшедшая! Помешанная!
Уверяю вас! — отвечал
князь дрожащим голосом, протянув к нему для чего-то свои дрожащие руки.
Да не ты ли же,
князь, меня сам
уверял, что пойдешь за мною, что бы ни случилось со мной, и никогда меня не покинешь; что ты меня любишь, и всё мне прощаешь, и меня у… ува…
Но
уверяю вас, милый, добрый мой
князь, что в Гане есть сердце.
— Да, совершенно ложная дорога!
Уверяю вас, господа, — вскричал
князь, — вы напечатали статью в том предположении, что я ни за что не соглашусь удовлетворить господина Бурдовского, а стало быть, чтобы меня за это напугать и чем-нибудь отмстить. Но почему вы знали: я, может быть, и решил удовлетворить Бурдовского? Я вам прямо, при всех теперь заявляю, что я удовлетворю…
С другой стороны, и
князь, хотя и совершенно был прав,
уверяя Лебедева, что ничего не может сообщить ему и что с ним ровно ничего не случилось особенного, тоже, может быть, ошибался. Действительно, со всеми произошло как бы нечто очень странное: ничего не случилось и как будто в то же время и очень много случилось. Последнее-то и угадала Варвара Ардалионовна своим верным женским инстинктом.
— О
князь! — вскричал генерал, упоенный своим рассказом до того, что, может быть, уже не мог бы остановиться даже пред самою крайнею неосторожностью, — вы говорите: «Всё это было!» Но было более,
уверяю вас, что было гораздо более!
Келлер
уверял потом, что Ипполит еще и прежде всё держал эту руку в правом кармане, еще когда говорил с
князем и хватал его левою рукой за плечо и за воротник, и что эта-то правая рука в кармане,
уверял Келлер, и зародила в нем будто бы первое подозрение.
— Этот человек
уверяет, — резко сказала Аглая, когда
князь кончил читать, — что слово «разорвите всё» меня не скомпрометирует и не обяжет ничем, и сам дает мне в этом, как видите, письменную гарантию, этою самою запиской.
—
Уверяю же вас, что я гораздо меньше болтал, чем вы думаете, — сказал
князь с некоторым раздражением на укоры Гани. Отношения между ними становились видимо хуже и хуже.
— Я так прямо не могу еще сказать, согласен я или не согласен, — произнес
князь, вдруг перестав усмехаться и вздрогнув с видом пойманного школьника, — но
уверяю вас, что слушаю вас с чрезвычайным удовольствием…
Приступая к каждому рассказу, он
уверял положительно, что кается и внутренно «полон слез», а между тем рассказывал так, как будто гордился поступком, и в то же время до того иногда смешно, что он и
князь хохотали наконец как сумасшедшие.
Попросив извинения у
князя, я стал одеваться. Он начал
уверять меня, что туда не надо никаких гардеробов, никаких туалетов. «Так, разве посвежее что-нибудь! — прибавил он, инквизиторски оглядев меня с головы до ног, — знаете, все-таки эти светские предрассудки… ведь нельзя же совершенно от них избавиться. Этого совершенства вы в нашем свете долго не найдете», — заключил он, с удовольствием увидав, что у меня есть фрак.
Он выжил уже почти год в изгнании, в известные сроки писал к отцу почтительные и благоразумные письма и наконец до того сжился с Васильевским, что когда
князь на лето сам приехал в деревню (о чем заранее уведомил Ихменевых), то изгнанник сам стал просить отца позволить ему как можно долее остаться в Васильевском,
уверяя, что сельская жизнь — настоящее его назначение.
Уверяли, что Николай Сергеич, разгадав характер молодого
князя, имел намерение употребить все недостатки его в свою пользу; что дочь его Наташа (которой уже было тогда семнадцать лет) сумела влюбить в себя двадцатилетнего юношу; что и отец и мать этой любви покровительствовали, хотя и делали вид, что ничего не замечают; что хитрая и «безнравственная» Наташа околдовала, наконец, совершенно молодого человека, не видавшего в целый год, ее стараниями, почти ни одной настоящей благородной девицы, которых так много зреет в почтенных домах соседних помещиков.
Явились доносчики и свидетели, и
князя успели наконец
уверить, что долголетнее управление Николая Сергеича Васильевским далеко не отличалось образцовою честностью.
Право, жизнь совсем не так сложна и запутанна, как ты хочешь меня
уверить. Но ежели бы даже она и была такова, то существует очень простая манера уничтожить запутанности — это разрубить тот узел, который мешает больше других. Не знаю, кто первый употребил в дело эту манеру, — кажется,
князь Александр Иванович Македонский, — но знаю, что этим способом он разом привел армию и флоты в блистательнейшее положение.
M-me Углакова уехала уже к сыну, чтобы быть при нем сиделкой; но, тем не менее, когда Егор Егорыч и Сверстов рассказали Углакову дело Тулузова, он объявил им, что сейчас же поедет к генерал-губернатору, причем
уверял, что
князь все сделает, чего требует справедливость.
Так, например,
князь де ля Кассонад очень серьезно рассказывает, что некоторые помпадуры смешивали императора Сулука с королевою Помарй, а другой путешественник, Шенапан,
уверяет, будто в России преподается особенная наука, под названием «Zwon popéta razdawaiss».
Однажды даже он отпустил себе бороду, в знак того, что и ему не чуждо «сокращение переписки», но скоро оставил эту затею, потому что
князь Петр Антоныч, встретивши его в этом виде, сказал: «Эге, брат, да и ты, кажется, в нигилисты попал!» Вообще, он счастлив и
уверяет всех и каждого, что никогда так не блаженствовал, как находясь в отставке.
—
Уверьте ее, что я и подлец! — подхватил
князь.
Поэтому, если мы встречаем человека, который, говоря о жизни, драпируется в мантию научных, умственных и общественных интересов и
уверяет, что никогда не бывает так счастлив и не живет такою полною жизнью, как исследуя вопрос о пришествии варягов или о месте погребения
князя Пожарского, то можно сказать наверное, что этот человек или преднамеренно, или бессознательно скрывает свои настоящие чувства.
— Помилуйте,
князь, — начала Марья Александровна с болезненно искривившеюся улыбкою, —
уверяю вас, что вы меня удивляете. Что за странная у вас идея про сон? Признаюсь вам, я думала до сих пор, что вы шутите, но… Если это шутка, то это довольно неуместная шутка… Я хочу, я желаю приписать это вашей рассеянности, но…
— Наяву! — вскричал
князь, в удивлении подымаясь с кресел. — Ну, друг мой! как ты давеча напророчил, так и вышло! — прибавил он, обращаясь к Мозглякову. — Но
уверяю вас, почтенная Марья Степановна, что вы заблуждаетесь! Я совершенно уверен, что я это видел только во сне!
Многие знавали
князя назад тому лет шесть или семь, во время его пребывания в Мордасове, и
уверяли, что он тогда терпеть не мог уединения и отнюдь не был похож на затворника.
Все вдруг стали
уверять друг друга, что Марья Александровна уже просватала за
князя свою Зину, свою бесприданную, двадцатитрехлетнюю Зину; что Мозгляков в отставке и что все это уже решено и подписано.
— Друг мой, — отвечал
князь, — ус-по-койся, по-жа-луйста; ты меня, право, испугал своим кри-ком.
Уверяю тебя, что ты о-ши-ба-ешься… Я, пожалуй, готов жениться, если уж так на-до; но ведь ты сам же
уверял меня, что это было только во сне…
— Марья Александровна, кажется, очень рады, что
князь не достался этой франтихе, Анне Николаевне. А ведь
уверяла все, что родня ему. То-то разрывается, должно быть, теперь от досады! — заметила Настасья Петровна; но заметив, что ей не отвечают, и взглянув на Зину и на Павла Александровича, госпожа Зяблова тотчас догадалась и вышла, как будто за делом, из комнаты. Она, впрочем, немедленно вознаградила себя, остановилась у дверей и стала подслушивать.
— Ах, мой друг, ведь это и в самом деле так было, — закричал
князь в восторге. — Именно вследствие приятных впечатлений! Я действительно помню, как мне пели романс, а я за это во сне и хотел жениться. И виконтесса тоже была… Ах, как ты умно это распутал, мой милый! Ну! я теперь совершенно уверен, что все это видел во сне! Марья Васильевна!
Уверяю вас, что вы ошибаетесь! Это было во сне, иначе я не стал бы играть вашими благородными чувствами…
Светает. Горы снеговые
На небосклоне голубом
Зубцы подъемлют золотые;
Слилися с утренним лучом
Края волнистого тумана,
И на верху горы Шайтана
Огонь, стыдясь перед зарей,
Бледнеет — тихо приподнялся,
Как перед смертию больной,
Угрюмый
князь с земли сырой.
Казалось, вспомнить он старался
Рассказ ужасный и желал
Себя
уверить он, что спал;
Желал бы счесть он всё мечтою…
И по челу провел рукою;
Но грусть жестокий властелин!
С чела не сгладил он морщин.
На берегу ее кипучих вод
Недавно новый изгнанный народ
Аул построил свой, — и ждал мгновенье,
Когда свершить придуманное мщенье;
Черкес готовил дерзостный набег,
Союзники сбирались потаенно,
И умный
князь, лукавый Росламбек,
Склонялся перед русскими смиренно,
А между тем с отважною толпой
Станицы разорял во тьме ночной;
И, возвратясь в аул, на пир кровавый
Он пленников дрожащих приводил,
И
уверял их в дружбе, и шутил,
И головы рубил им для забавы.
Мирослав писал, что войско изъявляет жаркую ревность, что все именитые витязи
уверяют его в дружбе, и всех более Димитрий Сильный, что Иоанн соединил полки свои с тверскими и приближается, что славный воевода московский Василий Образец идет впереди и что Холмский есть главный по
князе начальник.
Впоследствии, когда она была уже привезена в Петропавловскую крепость и фельдмаршалом
князем Голицыным производилось о ней следствие, английский посланник сказывал в Москве Екатерине, что она родом из Праги, дочь тамошнего трактирщика, а консул английский в Ливорно, сэр Дик, помогший графу Орлову-Чесменскому взять самозванку,
уверял, что она дочь нюрнбергского булочника.
— Стоя на краю гроба и ожидая суда пред самим всевышним богом, — сказала она, —
уверяю, что все, что ни говорила я
князю Голицыну, что ни писала к нему и к императрице, — правда. Прибавить к сказанному ничего не могу, потому что ничего больше не знаю.
В другом письме (от 26 июля) генерал-прокурор сообщил
князю Голицыну, что английский посланник
уверял императрицу, что «всклепавшая на себя имя» есть дочь пражского трактирщика, и потому советовал послать к ней протестантского пастора, которому, может быть, удастся выведать истину.
В письме от 21 сентября она сильно жаловалась
князю Лимбургу на резкое обращение с ней Радзивила, но
уверяла своего жениха, что успех ее предприятия не подлежит сомнению, что Порта держит ее сторону, что успехи партии ее в России блистательны, и что она, для довершения этих успехов, входит в сношения с королем шведским.
Подлинного письма к
князю Голицыну посылаемо, конечно, не было, но черновое нужно было послать к
князю Лимбургскому, чтоб
уверить Горнштейна и других его советников в действительности происхождения Алины от Владимирского княжеского дома.
Алина писала, в свою очередь,
князю Лимбургу о дошедших до нее слухах, что его хотят женить на другой,
уверяла, что ей также сделано блестящее предложение и что поэтому она освобождает его от данного слова и предлагает разойтись, тем более что нельзя же ей выходить замуж до признания прав ее русским правительством и до получения документов о ее рождении, а этого нельзя получить раньше окончания все еще продолжавшейся войны России с Турцией.
По запечатании всех моих донесений вашему императорскому величеству, получил я известие от посланного мною офицера для разведывания о самозванке, что оная больше не находится в Рагузах, и многие обстоятельства
уверили его, что оная поехала вместе с
князем Радзивилом в Венецию; и он, нимало не мешкая, поехал за ними вслед, но, по приезде его в Венецию, нашел только одного Радзивила, а она туда и не приезжала; и об нем розно говорят: одни, будто он намерен ехать во Францию, а другие
уверяют, что он возвращается в отечество.
Герцог Ларошфуко и граф Бюсси, приезжавшие в Оберштейн к скучавшему по своей подруге
князю Лимбургу,
уверяли его, что в парижских салонах много толкуют о принцессе и представляют будущность ее в самом блестящем виде, ибо полагают за несомненное, что она, по законно ей принадлежащему праву, рано или поздно, наденет корону Российской империи [Де-Марин писал об этом принцессе в Рагузу.].
Он пришел в восхищение, когда
князь Лимбург, поверяя ему планы мнимой наследницы русского престола,
уверял его, что как скоро она наденет на голову корону деда своего Петра Великого, то немедленно приступит к политике прусского короля, перед которым благоговеет, что она теперь же, посредством сношений с Пугачевым, постарается способствовать расширению владений Фридриха II на востоке, для чего отклонит вмешательство Австрии турецкими делами, а внимание России — войной с шведским королем, который таким образом будет помогать и ей, и Пугачеву.