Неточные совпадения
Дмитрий лежал на койке, ступня левой ноги его забинтована; в синих брюках и вышитой рубахе он был похож на
актера украинской
труппы. Приподняв голову, упираясь рукою в постель, он морщился и бормотал...
— Вы находились в числе других
актеров ярмарочной
труппы? — спрашивал следователь.
По блестящему паркету разгуливали в вычурных костюмах и первые «персонажи», и очень бедно одетые маленькие
актеры, хористы и хористки. Они мешались в толпе с корифеями столичных и провинциальных сцен и важными, с золотыми цепями, в перстнях антрепренерами, приехавшими составлять
труппы для городов и городишек.
В оставленном им обществе, между тем, инженер тоже хотел было представить и передразнить Каратыгина [Каратыгин Василий Андреевич (1802—1853) — известный актер-трагик.] и Толченова [Толченов Павел Иванович (1787—1862) — артист московской и петербургской
трупп на ролях резонеров.], но сделал это так неискусно, так нехудожественно, что даже сам заметил это и, не докончив монолога, на словах уже старался пояснить то, что он хотел передать.
Вместо прежнего разделения
актеров на злодеев, на первых трагиков, первых комиков, разделения все-таки более серьезного, потому что оно основывалось на психической стороне человека, — вся
труппа теперь составлялась так: я играю купцов, он мужиков, третий бар, а что добрые ли это люди, злые ли, дурные, никто об этом думушки не думал.
— Что уж со мной после этого было — право, не умею вам сказать. Разнообразие изумительное! Был я и
актером в странствующей
труппе, был и поверенным, и опять игроком. Даже удивительно, право, как природа неистощима! Вот кажется, упал, и так упал, что расшибся в прах, — ан нет, смотришь, опять вскочил и пошел шагать, да еще бодрее прежнего.
На самом деле все было гораздо проще: в 1878/79 году я служил под фамилией Сологуба
актером в
труппе Далматова в Пензенском театре, куда приехал прямо с турецкой войны.
Одна из серьезных бесед началась анекдотом. Служил у нас первым любовником некоторое время
актер Белов и потребовал, чтобы Далматов разрешил ему сыграть в свой бенефис Гамлета. Далматов разрешил. Белов сыграл скверно, но сбор сорвал. Настоящая фамилия Белова была Бочарников. Он крестьянин Тамбовской губернии, малограмотный. С ним я путешествовал пешком из Моршанска в Кирсанов в
труппе Григорьева.
Побывал у кабардинцев Урузбиевых, поднимался на Эльбрус, потом опять очутился на Волге и случайно на пароходе прочел в газете, что в Саратове играет первоклассная
труппа под управлением старого
актера А.И. Погонина, с которым я служил в Тамбове у Григорьева.
Сезон 1879/80 года закончился блестяще;
актеры заработали хорошо, и вся
труппа на следующую зиму осталась у Далматова почти в полном составе: никому не хотелось уезжать из гостеприимной Пензы.
Особый успех это время имел Изорин — новый
актер в нашей
труппе.
Страстный любитель лошадей, князь поехал как-то на самую знаменитую конскую ярмарку — Коренную — и там подружился с Василием Трофимовичем Островским, маленьким
актером бродячей
труппы Григорьева.
Служу в Воронеже. Прекрасный летний театр, прекрасная
труппа. Особый успех имеют Далматов и инженю М. И. Свободина-Барышова. Она, разойдясь со своим мужем, известным
актером Свободиным-Козиенко, сошлась с Далматовым. Это была чудесная пара, на которую можно любоваться. С этого сезона они прожили неразлучно несколько лет. Их особенно принимала избалованная воронежская публика, а сборов все-таки не было.
Халтура существовали издавна, но под другими названиями, а то и совсем без названий: находились предприниматели, собирали
труппу на один-два спектакля где-нибудь на фабрике по заказу и играли.
Актеры получали разовые и ездили, причем первые персонажи во втором классе, а вторые — в третьем.
Это был разговор только о друзьях-актерах, ядре его постоянной
труппы, хотя половина их ни в одну
труппу не была бы принята.
Почти все поехали в Москву на великопостный актерский съезд, а «свои» — семья старых друзей-актеров — остались, и тут же была составлена маленькая
труппа из десяти человек, с которой Григорьев обыкновенно ездил по ярмаркам и маленьким городкам.
Из новых
актеров попал в нашу
труппу Изорин.
Помещик Мосолов держал у себя в тамбовском имении театр, и Сашка Казаков, один из лучших
актеров его крепостной
труппы, крепко провинился перед барином тем, что сошелся с барской любовницей, крепостной актрисой.
Труппа все время пополнялась. Приходили из разных городов безвестные
актеры.
Вольский получил высшее образование и пользовался, несмотря на свою молодость (ему было тридцать лет), полным уважением
труппы. Он был прекрасным
актером, и почему он не попал на императорскую сцену — непонятно. Его амплуа — первый любовник и герой.
В старые времена, когда еще Григорьев ездил с своей
труппой в летние месяцы на ярмарки, там хранилась бутафория и всякая рухлядь, которая путешествовала с
актерами. Как-то Великим постом Григорий Иванович позвал машиниста Семилетова...
Безумные деньги тратились на
труппу.
Актеры получали неслыханное до сих пор жалованье. Обстановка и костюмы стоили сумасшедших денег. Огромные сборы не покрывали расходов. Их оплачивал увлекавшийся театром Малкиель, еще пока не знавший счета нажитым в два года войны миллионам. Но, наконец, Нина Абрамовна вернулась к Москву, и снова начались, но только раз в неделю, журфиксы. Приглашались уже только «первые персонажи».
Лет через десять из Ханова выработался недюжинный
актер. Он женился на молодой актрисе, пошли дети. К этому времени положение
актеров сильно изменилось к лучшему. Вместо прежних бродячих
трупп, полуголодных, полураздетых, вместо антрепренеров-эксплуататоров, игравших в деревянных сараях, явились антрепренеры-помещики, получавшие выкупные с крестьян. Они выстроили в городах роскошные театры и наперебой стали приглашать
актеров, платя им безумные деньги.
Вчера Талон [Комической
актер тогдашней французской
труппы в С.-Петербурге.
Актеры предлагали мне опять вступить в их
труппу, но я не забыл еще сделанного мне оскорбления и отвечал: «Я вам не нужен, у вас есть Дмитриев, который прекрасно играет мои роли».
Шаховской имел необыкновенное искусство пользоваться всеми личностями, составляющими театральную
труппу, и часто
актер, считавшийся вовсе бесталанным, являлся в его пиесе, к общему изумлению зрителей, играющим свою роль очень хорошо.
Актеры труппы Господина, всевернейшие и всеподданнейшие слуги ваши, поручили мне благодарить вас за ту неслыханную честь, которую вы оказали нам, посетив наш театр…
В прежнее же время он был известен во многих
труппах как хороший
актер на амплуа резонеров и дельный, грамотный режиссер.
Накануне спектакля притворных
актеров получил я записку от П. П. Мартынова, который, узнав от своего брата, что я приглашен Лабзиным в спектакль, выхлопотал и для себя пригласительный билет, то есть афишку. Лабзин не мог отказать в этом просьбам родного брата его, А. П. Мартынова, лучшего
актера в их
труппе. П. П. Мартынов предлагал мне ехать вместе в его экипаже, обещая и обратно довезти меня до дому. Я очень охотно согласился, потому что своих лошадей у меня не было.
Рассказывают, что в один из первых апрелей
труппа немецких
актеров, дававших представления в Петербурге во времена Петра, пообещала «блистательное представление» и, когда в театр припожаловала публика, вывесила на занавесе транспарант с надписью «Первое апреля».
Петр не рассердился на эту шутку и только, выходя из театра, проговорил: «Вольность комедьянтов!» Если эта
труппа не забыла собрать перед спектаклем с публики деньги, то нужно пожалеть, что не все наши актеры-современники знакомы с этим историческим анекдотом.
Князь Шаховской, местный помещик, завел первый публичный театр с платою, и после его смерти все
актеры и актрисы очутились «вольными», но очень долго, до моих отроческих лет, ядро
труппы состояло еще из бывших дворовых князя Шаховского.
Ее взяла в 1864 году Ек. Васильева для своего бенефиса. Пьеса имела средний успех.
Труппа была та же, что и в дни постановки"Однодворца", с присоединением первого сюжета на любовников —
актера Вильде, из любителей, которого я знал еще по Нижнему, куда он явился из Петербурга франтоватым чиновником и женился на одной из дочерей местного барина — меломана Улыбышева.
Преподавание драматического искусства находилось при мне в руках четырех"сосьетеров": (постоянных членов
труппы) Сансон, Ренье, Брессан и посредственный
актер Тальбо. Отдел этот составлял маленькое"государство в государстве". Главное начальство в лице директора, композитора Обера, ни во что не входило. Но я все-таки должен был явиться и к Оберу — попросить позволения посещать классы декламации, которое он мне сейчас же и дал.
В танцевальной зале с плохим освещением собралась молодая
труппа, уже хорошо налаженная на предыдущих репетициях"Ребенка". Она состояла из учениц школы и двух-трех только что выпущенных
актеров. Из них один, Лавров, недавно умер.
В
труппе были такие силы, как Милославский, игравший в Нижнем не один сезон в те годы, когда я еще учился в гимназии, Виноградов (впоследствии петербургский
актер), Владимиров, Дудкин (превратившийся в Петербурге в Озерова), Никитин; а в женском персонале: Таланова (наша Ханея), ее сестра Стрелкова (также из нашей нижегородской
труппы), хорошенькая тогда Прокофьева, перешедшая потом в Александрийский театр вместе с Дудкиным.
Словом,
труппа сделала для меня все, что только было в ее средствах. Но постановка, то есть все, зависевшее от начальства, от конторы, — было настолько скудно (особенно на теперешний аршин), что, например,
актеру Рассказову для полной офицерской формы с каской, темляком и эполетами выдали из конторы одиннадцать рублей. Самарин ездил к своему приятелю, хозяину магазина офицерских вещей Живаго, просил его сделать скидку побольше с цены каски; мундира нового не дали, а приказано было перешить из старого.
Настоящей любимицей была Вальтер, на которой держался классический репертуар. Как"герой", Зонненталь, получивший впоследствии дворянство, был в расцвете сил. Соперником его на сильные характерные роли считался Левинский, а первым комиком состоял Ларош, очень тонкий
актер старой школы, напоминавший мне игру И.П.Сосницкого. Из молодых актрис ни одна не выделялась крупным талантом, а
актер Баумейстер, позднее сделавшийся"первым сюжетом"
труппы, тогда считался только"хорошей полезностью".
Лемениль (
актер франц.
труппы в Петербурге)
ДюрНиколай Осипович (1807–1839), его женаМария Дмитриевна (1815–1868) —
актеры петербургской драматической
труппы.
Дальше живет Громов, заместивший Кремнева, который уехал играть в провинцию. Громов — не только
актер, но и режиссер нашей
труппы. Это красивый, видный сорокасемилетний господин, похожий больше на английского лорда, нежели на
актера. Он дал слово взять всю
труппу «в ежовые рукавицы», и мы его боимся как огня.
Наташа Перевозова, шаловливо выглядывающая из мехового воротника своей шубы, молоденькая девочка Маня Кондырева, играющая роли юных девушек; сестра Дашковской, серьезная и тихая Людмила Львовна, любительница, исполняющая крошечные роли; суфлер — самое важное лицо в
труппе, худой, желчный, вечно чем-то недовольный господин; «герой» Кремнев, высокий, черноглазый молодой человек; комик Чахов, врач по профессии, любитель, но талантом настоящий большой артист; Бор-Ростовский, по происхождению кавказец, помощник Дашковской по постановке и
актер; Беков, спокойный, серьезный молодой человек, полупрофессионал, и Толин, жизнерадостный, подвижный юноша, играющий с Маней Кондыревой веселые водевили.
—
Труппа? Гм… Приличная, нечего сказать… Нет, брат, перевелись нынче в России хорошие
актеры! Ни одного не осталось!
Словом, никого тут нельзя отметить титлом особого величия, а все серьезно и верно ведут свои роли, — вот как
актеры занимавшей недавно Петербург мейнингенской
труппы. Все серьезно поставлено!