Неточные совпадения
Но ничуть не бывало! Следовательно, это не та беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство — истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из
точки в
пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть цели, то есть конца.
— А я думаю: я вот лежу здесь под стогом… Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным
пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностию, где меня не было и не будет… А в этом атоме, в этой математической
точке кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже… Что за безобразие! Что за пустяки!
— «Как
точка над i», — вспомнил Самгин стих Мюссе, — и тотчас совершенно отчетливо представил, как этот блестящий шарик кружится, обегая землю, а земля вертится, по спирали, вокруг солнца, стремительно — и тоже по спирали — падающего в безмерное
пространство; а на земле, на ничтожнейшей
точке ее, в маленьком городе, где воют собаки, на пустынной улице, в деревянной клетке, стоит и смотрит в мертвое лицо луны некто Клим Самгин.
Он рисует глаза кое-как, но заботится лишь о том, чтобы в них повторились учительские
точки, чтоб они смотрели точно живые. А не удастся, он бросит все, уныло облокотится на стол, склонит на локоть голову и оседлает своего любимого коня, фантазию, или конь оседлает его, и мчится он в
пространстве, среди своих миров и образов.
Утром однажды говорят мне, что пришли: я взял трубу и различил на значительном
пространстве черные
точки.
С внешней, позитивно-научной
точки зрения огромные русские
пространства представляются географическим фактором русской истории.
Но с более глубокой, внутренней
точки зрения сами эти
пространства можно рассматривать как внутренний, духовный факт в русской судьбе.
Я никогда не мог вполне войти ни в какую
точку времени и
пространства, ни в какое мгновение и ни в какое место.
Потом — в руках у меня командная трубка, и лет — в ледяной, последней тоске — сквозь тучи — в ледяную, звездно-солнечную ночь. Минуты, часы. И очевидно, во мне все время лихорадочно, полным ходом — мне же самому неслышный логический мотор. Потому что вдруг в какой-то
точке синего
пространства: мой письменный стол, над ним — жаберные щеки Ю, забытый лист моих записей. И мне ясно: никто, кроме нее, — мне все ясно…
Бледность лица ее была неестественная, черные глаза совсем неподвижны и глядели в какую-то
точку в
пространстве.
С человеческой
точки зрения, вся эта история поражает своими размерами во времени и
пространстве, но в жизни планеты она, вероятно, прошла так же незаметно, как складывается на нашем лице новая морщина, а на ней садится несколько прыщей.
Я не помню, сколько времени мы неслись, и не могу представить: совершалось всё так, как всегда во сне, когда перескакиваешь через
пространство и время и через законы бытия и рассудка и останавливаешься лишь на
точках, о которых грезит сердце.
Файбиш поправился на своем сиденье, подбил под себя полы войлочного балахона и повернулся к Цирельману. На лице балагулы, в
пространстве между лисьей шапкой и заиндевевшей бородой, только и виднелись два маленьких глаза, и в каждом из них острой, блестящей
точкой светилось отражение месяца.
Не слышно в листьях трепетанья,
Недвижно море; корабли,
Как
точки белые вдали,
Едва скользят, в
пространстве тая;
Какая тишина святая
Царит кругом!
В греховном состоянии человека личное начало есть непроницаемость, в силу которой оно совершенно заполняет собой духовное
пространство, и из занятой им
точки выталкивается всякая другая личность.
Бледность лица ее была неестественная, черные глаза совсем неподвижны и глядели в какую-то
точку в
пространство.
Этот огонек мог скорее всего быть отражением внешнего света, но как я ни напрягал свое зрение, в громадном
пространстве, которое лежало передо мной, я не увидел кроме этого огня ни одной светлой
точки.
Заимка Беспрозванных лежала верстах в пятнадцати от ближайшего села и, с
точки зрения крестьянского хозяйства, была, что называется, полная чаша. Поля засевались на большое
пространство; пчельник и огород были в образцовом порядке, лошадей, скота и птицы в изобилии.
Что она чувствовала, невозможно описать. Ей казалось, что она находится в каком-то
пространстве, летит в какую-то пропасть, тщетно ища
точку опоры.
Наталье Федоровне грезилось также ясно, как наяву, что она разломила пополам земной шар, обе половинки которого лежат перед ней, находящейся в совершенном одиночестве, в каком-то
пространстве, без всякой
точки опоры.