Неточные совпадения
Объясню заранее: отослав вчера такое письмо к Катерине Николаевне и действительно (один только Бог знает зачем) послав копию с него барону Бьорингу, он, естественно, сегодня же, в
течение дня, должен был ожидать и известных «последствий» своего поступка, а потому и принял своего
рода меры: с утра еще он перевел маму и Лизу (которая, как я узнал потом, воротившись еще утром, расхворалась и лежала в постели) наверх, «в гроб», а комнаты, и особенно наша «гостиная», были усиленно прибраны и выметены.
Одни утверждают, что у китайцев вовсе нет чистого вкуса, что они насилуют природу, устраивая у себя в садах миньятюрные горы, озера, скалы, что давно признано смешным и уродливым; а один из наших спутников, проживший десять лет в Пекине, сказывал, что китайцы, напротив, вернее всех понимают искусство садоводства, что они прорывают скалы, дают по произволу
течение ручьям и устраивают все то, о чем сказано, но не в таких жалких, а, напротив, грандиозных размерах и что пекинские богдыханские сады представляют неподражаемый образец в этом
роде.
В то самое время как мои бывшие спутники близки были к гибели, я, в
течение четырех месяцев, проезжал десять тысяч верст по Сибири, от Аяна на Охотском море до Петербурга, и, в свою очередь, переживал если не страшные, то трудные, иногда и опасные в своем
роде минуты.
Вместе с нею попали еще две небольшие рыбки: огуречник —
род корюшки с темными пятнами по бокам и на спине (это было очень странно, потому что идет она вдоль берега моря и никогда не заходит в реки) и колюшка — обитательница заводей и слепых рукавов, вероятно снесенная к устью быстрым
течением реки.
Такого
рода монистические
течения мне чужды, потому что проблема личности и личной судьбы для меня всегда была центральна.
В это время вокруг меня процветали всякого
рода оккультические
течения.
Гаев. Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в
течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего
рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.
Политически журнал был левого, радикального направления, но он впервые в истории русских журналов соединял такого
рода социально-политические идеи с религиозными исканиями, метафизическим миросозерцанием и новыми
течениями в литературе.
Чем же отвечает на эту бесшабашность общее
течение жизни? Отворачивается ли оно от нее или идет ей навстречу? На этот вопрос я не могу дать вполне определенного ответа. Думаю, однако ж, что современная жизнь настолько заражена тлением всякого
рода крох, что одно лишнее зловоние не составляет счета. Мелочи до такой степени переполнили ее и перепутались между собою, что критическое отношение к ним сделалось трудным. Приходится принимать их — только и всего.
Это тоже своего
рода течение…
Его
течение быстро; мутные воды наполнены рыбою всякого
рода; берега большею частию глинистые, песчаные и безлесные, но в местах поемных удобные для скотоводства.
Разъяснения всех этих негодований и пророчеств впереди; их место далеко в хронике событий, которые я должна записать на память измельчавшим и едва ли самих себя не позабывшим потомкам древнего и доброго
рода нашего. Сделав несколько несвоевременный скачок вперед, я снова возвращаюсь «во время уно», к событию, которым завершился период тихого вдовьего житья княгини с маленькими детьми в селе Протозанове и одновременно с тем открылась новая фаза
течения моего светила среди окружавших его туч и туманов.
В
течение моей жизни я имел дело с людьми всякого
рода, я сближался со многими женщинами и девушками; но, встретясь с вами, я в первый раз встретился с душою совершенно честной и прямой.
Родом он был эстонец, из Везенберга, и постепенно, в
течение нескольких лет, переходя из одной фермы в другую, придвинулся к самой столице.
Одним словом, возвращаясь из больницы в девять часов вечера, я не хотел ни есть, ни пить, ни спать. Ничего не хотел, кроме того, чтобы никто не приехал звать меня на
роды. И в
течение двух недель по санному пути меня ночью увозили раз пять.
Когда же вода пойдет на убыль, то все морды и другие снасти в этом
роде ставятся против ската воды, то есть против
течения.
В
течение шести недель после
родов она неутомимо снаряжала своего маленького Nicolas и наконец достигла-таки того, что он в свою очередь сделался точно куколка.
Когда я нахожусь в кружке образованных людей, горячо сочувствующих нуждам человечества и в
течение многих лет с неуменьшающимся жаром рассказывающих все те же самые (а иногда и новые) анекдоты о взяточниках, о притеснениях, о беззакониях всякого
рода, — я невольно чувствую, что я перенесен в старую Обломовку…
С
течением времени, однако, такого
рода исключительно созерцательная жизнь начала ему заметно понадоедать: хоть бы сходить в театр, думал он, посмотреть, например, «Коварство и любовь» [«Коварство и любовь» — трагедия немецкого поэта И.Ф.Шиллера (1759—1805).]; но для этого у него не было денег, которых едва доставало на обыденное содержание и на покупку книг; хоть бы в гости куда-нибудь съездить, где есть молодые девушки, но, — увы! — знакомых он не имел решительно никого.
Ходатай за пользу общую и государственную, заступник утесненных и побудитель безгласных дел, но не судия, он наблюдал
течение правосудия движение весов его и мог остановить беззаконие, относясь или в Сенат, или к Самой Монархине; пресекал всякого
роду злоупотребления, излишнюю роскошь, тиранство и жестокости.
Екатерина разделила Сенат на Департаменты, каждому из них предписала особый
род дел и сим порядком оживила их
течение.
Мало-помалу, в
течение времен, делами знаменитые
роды составили в нашем отечестве первую ограду Трона и особенное состояние под названием Дворянского.
Виллерме уговорил фабриканта Дольфуса разрешить своим работницам оставаться после
родов дома в
течение шести недель с сохранением их содержания; и этого одного оказалось достаточным, чтобы смертность грудных детей, без всякой помощи медицины, сразу уменьшилась вдвое.
С такими порядками жизни своего государя, конечно, должны были сообразоваться все сановники и служащие, а потому в
течении нескольких дней в Петербурге переменился совершенно
род жизни. День сделался опять днем, а ночь — ночью.
Полиция работала в
течение нескольких месяцев, были исписаны груды бумаги, сообщены во все города России приметы «бежавшей из родительского дома, — как значилось в официальных бумагах тайного советника девицы Зинаиды Владимировны Похвисневой, — 20 лет от
роду»; вошли даже в сношение по этому поводу с русскими посольствами за границей, но несмотря на все эти принятые меры, розыски были совершенно безуспешны.
Виктор Сергеевич хотя был немножко вольнодумцем и вслух смеялся над Агнией за ее отсталость и глупые предрассудки, но после третьих досрочных и неблагополучных
родов женщины, которую, если он и не любил в романтическом смысле, но привык видеть около себя в
течение долгих лет, и которая все же часто выручала его и делила с ним и горе, и радость, стал задумываться.