Неточные совпадения
— Странно все. Появились какие-то люди… оригинального умонастроения. Недавно показали мне
поэта — здоровеннейший парень! Ест так много, как будто извечно голоден и не верит, что способен насытиться. Читал стихи про Иуду, прославил предателя героем. А кажется, не без
таланта. Другое стихотворение — интересно.
Соколовский, автор «Мироздания», «Хевери» и других довольно хороших стихотворений, имел от природы большой поэтический
талант, но не довольно дико самобытный, чтоб обойтись без развития, и не довольно образованный, чтоб развиться. Милый гуляка,
поэт в жизни, он вовсе не был политическим человеком. Он был очень забавен, любезен, веселый товарищ в веселые минуты, bon vivant, [любитель хорошо пожить (фр.).] любивший покутить — как мы все… может, немного больше.
В показании всего этого и должна бы, собственно, заключаться оценка
таланта обоих
поэтов.
Внимание женщин сопровождало каждый шаг молодого счастливца, который был так умен, находчив, остер и с таким редким
талантом читал лучших
поэтов.
Какие-то Лямшины, Телятниковы, помещики Тентетниковы, доморощенные сопляки Радищевы, скорбно, но надменно улыбающиеся жидишки, хохотуны заезжие путешественники,
поэты с направлением из столицы,
поэты взамен направления и
таланта в поддевках и смазных сапогах, майоры и полковники, смеющиеся над бессмысленностию своего звания и за лишний рубль готовые тотчас же снять свою шпагу и улизнуть в писаря на железную дорогу; генералы, перебежавшие в адвокаты; развитые посредники, развивающиеся купчики, бесчисленные семинаристы, женщины, изображающие собою женский вопрос, — всё это вдруг у нас взяло полный верх, и над кем же?
— Да,
талант… только не на сцене… Вы —
поэт.
Не будем говорить о том, часто ли и в какой степени художник и
поэт ясно понимают, что именно выразится в их произведении, — бессознательность художнического действования давно уже стала общим местом, о котором все толкуют; быть может, нужнее ныне резко выставлять на вид зависимость красоты произведения от сознательных стремлений художника, нежели распространяться о том, что произведения истинно творческого
таланта имеют всегда очень много непреднамеренности, инстинктивности.
О, если бы я был
поэт! — разумеется, по крайней мере такой, как Гомер или Пушкин; с меньшим
талантом соваться нельзя, — я бы непременно изобразил вам яркими красками и широкою кистью, о читатели! весь этот высокоторжественный день.
Итак, трудись теперь, профессор мой почтенный,
Копти над книгами, и день и ночь согбенный!
Пролей на знания людские новый свет,
Пиши творения высокие,
поэт, —
И жди, чтоб мелочей какой-нибудь издатель,
Любимцев публики бессовестный ласкатель.
Который разуметь язык недавно стал,
Пером завистливым тебя везде марал…
Конечно, для него довольно и презренья!..
Холодность публики — вот камень преткновенья,
Вот бич учености,
талантов и трудов!
и проч.
Многим не нравится спокойное отношение
поэта к действительности, и они готовы тотчас же произнести резкий приговор о несимпатичности такого
таланта.
Но мы никогда не согласимся, чтобы
поэт, тратящий свой
талант на образцовые описания листочков и ручейков, мог иметь одинаковое значение с тем, кто с равною силою
таланта умеет воспроизводить, например, явления общественной жизни.
Но сии два
Поэта не образовали еще нашего слога: во время Екатерины Россияне начали выражать свои мысли ясно для ума, приятно для слуха, и вкус сделался общим, ибо Монархиня Сама имела его и любила нашу Словесность; и если Она Своими ободрениями не произвела еще более
талантов, виною тому независимость Гения, который один не повинуется даже и Монархам, дик в своем величии, упрям в своих явлениях, и часто самые неблагоприятные для себя времена предпочитает блестящему веку, когда мудрые Цари с любовию призывают его для торжества и славы.
В 1835 г. Белинский напечатал в «Телескопе» статью о стихотворениях молодого
поэта, в которой утверждал, что у Кольцова — необыкновенный поэтический
талант, и определял сущность его поэзии.
Говорят, что, напротив, — иногда болезнь тела возбуждает сильнее духовную деятельность. Примеров приводят много. Указывают на нескольких
поэтов, почувствовавших и открывших миру силу своего
таланта после того, как они стали слепы. Тут, разумеется, являются Гомер и Мильтон, тут приводят и стихи Пушкина русскому слепцу-поэту...
Разумеется, не все гении, и не от всех можно ожидать подобного эффекта, но все же до известной степени он есть и в каждом художественном произведении, и притом
поэты с меньшим
талантом обыкновенно являются публике с созданиями, в которых и идеи отразились сравнительно меньшей важности и обширности; но все же хоть что-нибудь, хоть в самых маленьких размерах, но отразилось что-нибудь полно и самобытно: иначе нечего искать в произведении и признаков художественного
таланта.
— Я много слыхал о вашем удивительном
таланте; я уверен, что здешние господа ставят за честь оказывать всевозможное покровительство такому превосходному
поэту, — отвечал итальянец, — и потому осмелился к вам явиться…
Мы не говорим о силе
таланта, в которой он не может, конечно, быть сравниваем с названными нами выше
поэтами; но мы указываем здесь только на аналогические обстоятельства внутреннего развития у разных наших
поэтов, не только больших, но и маленьких.
А при таком расположении души можно еще утешиться в том, о чем сожалеет
поэт, то есть, что принужден был не раз мириться со злом и зарывать в землю
талант, которому нельзя было найти употребления.
Нас невольно увлекает
поэт силою своего вдохновения, особенно если
талант его имеет сколько-нибудь приметные размеры; нам самим хочется, чтобы эти мечты сбылись, эти порывы нашли возможность осуществиться в практической деятельности.
Поэтому и грусть
поэта о неисполнении его надежд не лишена, по нашему мнению, общественного значения и дает стихотворениям г. Плещеева право на упоминание в будущей истории русской литературы, даже совершенно независимо от степени
таланта, с которым в них выражается эта грусть и эти надежды.
Но таким настоящим врачом может быть только
талант, как только
талант может быть настоящим
поэтом, художником или музыкантом.
Законническая, социально обыденная этика дает преобладание отношению к иерархическому чину, к носителю власти, к иерарху церкви, к монарху, к главе семьи, к начальнику над отношением к человеку, к человеческому качеству, к творцу, к доброму человеку, к
таланту, к ученому и
поэту.
Он мечтал о возбуждении своего духа, о том, что
талант его просветлеет от осуществления одной из его чудовищных фантазий, фантазий
поэта и художника.