Неточные совпадения
Но как ни строго хранили будочники вверенную им
тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь
город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи в силах оторвать глаза от его светлого, как сталь, взора. Какая-то неисповедимая
тайна скрывалась в этом взоре, и
тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым
городом.
Во-первых, она сообразила, что
городу без начальства ни на минуту оставаться невозможно; во-вторых, нося фамилию Палеологовых, она видела в этом некоторое
тайное указание; в-третьих, не мало предвещало ей хорошего и то обстоятельство, что покойный муж ее, бывший винный пристав, однажды, за оскудением, исправлял где-то должность градоначальника.
Однако ж она согласилась, и они удалились в один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников во всех мало-мальски порядочных домах
города Глупова. Что происходило между ними — это для всех осталось
тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
— Ее история перестает быть
тайной… В
городе ходят слухи… — шептала Татьяна Марковна с горечью. — Я сначала не поняла, отчего в воскресенье, в церкви, вице-губернаторша два раза спросила у меня о Вере — здорова ли она, — и две барыни сунулись слушать, что я скажу. Я взглянула кругом — у всех на лицах одно: «Что Вера?» Была, говорю, больна, теперь здорова. Пошли расспросы, что с ней? Каково мне было отделываться, заминать! Все заметили…
После фабрики она жила в деревне, потом приехала в
город и на квартире, где была
тайная типография, была арестована и приговорена к каторге. Марья Павловна не рассказывала никогда этого сама, но Катюша узнала от других, что приговорена она была к каторге за то, что взяла на себя выстрел, который во время обыска был сделан в темноте одним из революционеров.
Он думал, что я шучу, но когда я ему наскоро сказал, в чем дело, он вспрыгнул от радости. Быть шафером на
тайной свадьбе, хлопотать, может, попасть под следствие, и все это в маленьком
городе без всяких рассеяний. Он тотчас обещал достать для меня карету, четверку лошадей и бросился к комоду смотреть, есть ли чистый белый жилет.
В ее квартире была устроена
тайная типография, и когда жандармы, узнав об этом, явились с обыском, она, успев за минуту перед их приходом переодеться горничной, ушла, встретив у ворот дома своих гостей, и без верхнего платья, в легком платке на голове и с жестянкой для керосина в руках, зимою, в крепкий мороз, прошла весь
город из конца в конец.
Этот
город был свидетелем ваших младенческих игр; он любовался вами, когда вы, под руководством маститого вашего родителя, неопытным юношей робко вступили на поприще яичного производства, и потом с любовью следил, как в сердце вашем, всегда открытом для всего доброго, постепенно созревали семена благочестия и любви к постройке колоколен и церквей (при этих словах Захар Иваныч и Матрена Ивановна набожно перекрестились, а один из
тайных советников потянулся к амфитриону и подставил ему свою голую и до скользкости выбритую щеку).
Но в то время как служебная деятельность была разлита таким образом по всем судебным и административным артериям, в обществе распространилась довольно странная молва: Сашка Козленев, как известный театрал, знавший все закулисные
тайны, первый начал ездить по
городу и болтать, что новый губернатор — этот идеал чиновничьего поведения — тотчас после отъезда жены приблизил к себе актрису Минаеву и проводит с ней все вечера.
— Репортер должен знать все, что случилось в
городе. Не прозевать ни одного сенсационного убийства, ни одного большого пожара или крушения поезда, — настойчиво поучал меня Н.И. Пастухов, целыми часами посвящая в
тайны репортерства и рассказывая интимную жизнь
города, которую знал в подробностях, вызывавших искреннее удивление.
По поводу посторонних у меня тоже есть одна мысль, что вышеозначенные члены первой пятерки наклонны были подозревать в этот вечер в числе гостей Виргинского еще членов каких-нибудь им неизвестных групп, тоже заведенных в
городе, по той же
тайной организации и тем же самым Верховенским, так что в конце концов все собравшиеся подозревали друг друга и один пред другим принимали разные осанки, что и придавало всему собранию весьма сбивчивый и даже отчасти романический вид.
— Чего «проказница»! серьезно об этом переговорить надо! Ведь это — какое дело-то! «
Тайна» тут — вот я тебе что скажу! Хоть и не настоящим манером, а все-таки… Нет, надо очень, да и как еще очень об этом деле поразмыслить! Ты как думаешь: здесь, что ли, ей рожать велишь или в
город повезешь?
Этот крепкий, жилистый старик все знает — всю жизнь
города, все
тайны купцов, чиновников, полов, мещан. Он зорок, точно хищная птица, в нем смешалось что-то волчье и лисье; мне всегда хочется рассердить его, но он смотрит на меня издали и словно сквозь туман. Он кажется мне округленным бездонною пустотой; если подойти к нему ближе — куда-то провалишься. И я чувствую в нем нечто родственное кочегару Шумову.
А Саша еще ночью, переодевшись у Рутиловых и обратившись опять в простого, босого мальчика, убежал домой, влез в окно и спокойно уснул. В
городе, кишащем сплетнями, в
городе, где все обо всех знали, ночное Сашино похождение так и осталось
тайною. Надолго, конечно, не навсегда.
— В каждом
городе есть
тайный жандармский унтер-офицер. Он в штатском, иногда служит, или торгует, или там еще что делает, а ночью, когда все спят, наденет голубой мундир да и шасть к жандармскому офицеру.
При жизни отца он много думал о
городе и, обижаясь, что его не пускают на улицу, представлял себе городскую жизнь полной каких-то
тайных соблазнов и весёлых затей. И хотя отец внушил ему своё недоверчивое отношение к людям, но это чувство неглубоко легло в душу юноши и не ослабило его интереса к жизни
города. Он ходил по улицам, зорко и дружественно наблюдая за всем, что ставила на пути его окуровская жизнь.
Несколько дней появление Пугачева было
тайною для оренбургских жителей, но молва о взятии крепостей вскоре разошлась по
городу, а поспешное выступление Билова подтвердило справедливые слухи.
Какой-то меценат и
тайный советник проезжал по
городу NN, отправляясь из деревни в Москву [Эти строки ‹т. е. от слов «Директор гимназии» и кончая словами «меценат обратил»› были выпущены ценсурой.
К тому же я знал очень хорошо, что это высокомерие, с каким он отзывался о черном труде, имело в своем основании не столько соображения насчет святого огня, сколько
тайный страх, что я поступлю в рабочие и заставлю говорить о себе весь
город; главное же, все мои сверстники давно уже окончили в университете и были на хорошей дороге, и сын управляющего конторой Государственного банка был уже коллежским асессором, я же, единственный сын, был ничем!
Она нуждалась в нравственной поддержке — это было очевидно. Маша уехала, доктор Благово был в Петербурге, и в
городе не оставалось никого, кроме меня, кто бы мог сказать ей, что она права. Она пристально вглядывалась мне в лицо, стараясь прочесть мои
тайные мысли, и если я при ней задумывался и молчал, то она это принимала на свой счет и становилась печальна. Приходилось все время быть настороже, и когда она спрашивала меня, права ли она, то я спешил ответить ей, что она права и что я глубоко ее уважаю.
В это мгновение на пороге показалась Марья Александровна. Она слышала восклицание Мозглякова, в одну минуту догадалась, в чем дело, и вздрогнула от испуга. Мозгляков еще не уехал, Мозгляков около князя, Мозгляков раззвонит по
городу, а
тайна, хотя бы на самое малое время, была необходима! У Марьи Александровны были свои расчеты. Она мигом сообразила все обстоятельства, и план усмирения Мозглякова был уже создан.
Со свечой в руке взошла Наталья Сергевна в маленькую комнату, где лежала Ольга; стены озарились, увешанные платьями и шубами, и тень от толстой госпожи упала на столик, покрытый пестрым платком; в этой комнате протекала половина жизни молодой девушки, прекрасной, пылкой… здесь ей снились часто молодые мужчины, стройные, ласковые, снились большие
города с каменными домами и златоглавыми церквями; — здесь, когда зимой шумела мятелица и снег белыми клоками упадал на тусклое окно и собирался перед ним в высокий сугроб, она любила смотреть, завернутая в теплую шубейку, на белые степи, серое небо и ветлы, обвешанные инеем и колеблемые взад и вперед; и
тайные, неизъяснимые желания, какие бывают у девушки в семнадцать лет, волновали кровь ее; и досада заставляла плакать; вырывала иголку из рук.
То, что Евгений доверил дядюшке свою
тайну, и, главное, те мучения совести и стыда, которые он пережил после того дождливого дня, отрезвили его. Поездка в Ялту была решена через неделю. В эту неделю Евгений ездил в
город доставать денег на поездку, распоряжался из дома и конторы по хозяйству, опять стал весел и близок с женою и стал нравственно оживать.
Евреинов познакомил меня с одним таинственным человеком. Знакомство это было осложнено предосторожностями, которые внушили мне предчувствие чего-то очень серьезного. Евреинов повел меня за
город, на Арское поле, предупреждая по дороге, что знакомство это требует от меня величайшей осторожности, его надо сохранить в
тайне. Потом, указав мне вдали небольшую серую фигурку, медленно шагавшую по пустынному полю, Евреинов оглянулся, тихо говоря...
Зимою в одной из квартир были арестованы однорукий офицер Смирнов и солдат Муратов, георгиевские кавалеры, участники Ахал-Текинской экспедиции Скобелева; арестовали их — а также Зобнина, Овсянкина, Григорьева, Крылова и еще кого-то — за попытку устроить
тайную типографию, для чего Муратов и Смирнов, днем, в воскресенье, пришли воровать шрифты в типографию Ключникова на бойкой улице
города.
Уже и люди меньше боялись, и урядник составил в лавке протокол, хотя получал по-прежнему что следует; и три раза вызывали в
город, чтобы судить за
тайную торговлю вином, и дело всё откладывалось за неявкой свидетелей, и старик замучился.
Хотя
тайная хроника говорит мне на ухо, что сей дружеский союз наших дворян заключен был в день Леонова рождения, которое отец всегда праздновал с великим усердием и с отменною роскошью (так, что посылал в
город даже за свежими лимонами); хотя читатель догадается, что в такой веселый день, особливо к вечеру, хозяин и гости не могли быть в обыкновенном расположении ума и сердца; хотя
А узнал об этом прежде всех я, но только тоже уж слишком поздно, — когда вся моя военная карьера через эту гадость была испорчена, благодаря глупости моих товарищей. Господа же офицеры наши еще и обиделись моим поступком, нашли, что я будто поступил нечестно, — выдал, изволите видеть,
тайну дамы ее мужу… Вот ведь какая глупость! Однако, потребовали, чтобы я из полка вышел. Нечего было делать — я вышел. Но при проезде через
город жид мне все и открыл.
Знали его и образованные люди Божьи, и монахи с монахинями, и сестры женских общин, приведенные к познанию
тайны сокровенной, слыхали о нем по всем
городам, по всем селам и деревням, где только живут хлысты.
Если не считать плохих трактиров, семейных бань и многочисленных домов терпимости, явных и
тайных, до которых такой охотник сибирский человек, то в
городах нет никаких развлечений.
Мне рассказывала одна моя знакомая: до семнадцати лет она безвыездно жила в
городе, животных, как все горожане, видела мало и знала еще меньше. Когда она в первый раз стала читать Толстого и через него почувствовала животных, ее охватил непередаваемый, странный, почти мистический ужас. Этот ужас она сравнивает с ощущением человека, который бы увидел, что все неодушевленные предметы вокруг него вдруг зашевелились, зашептались и зажили неожиданною,
тайною жизнью.
— Добровольцы по всем дорогам уходят в Феодосию, а оттуда в Керчь. В
городе полная анархия. Офицеры все забирают в магазинах, не платя, солдаты врываются в квартиры и грабят. Говорят, собираются устроить резню в тюрьмах. Рабочие уже выбрали
тайный революционный комитет, чтобы взять власть в свои руки.
В сумерках в
город вступили два пехотных полка с
тайным назначением.
…
город дальний утром,
Полный
тайны, полный блеска…
— Сделалась было нездорова, верно от мысли, что государыня, весь двор знают о
тайном посещении, что
город об этом говорит.
Василий Кириллович рассказал за
тайну, что ее сиятельство была очень скучна, узнав, что его превосходительство сделался нездоров, что она расспрашивала, все ли красавицы петербургские ездят ко двору и нет ли какой в
городе, ей неизвестной; когда ж Василий Кириллович, как новый Парис, вручил ей золотое яблоко, она казалась очень довольною.
Князь задрожал. Перспектива открытия
тайны madame la baronne, то есть Ольге Петровне Фальк, была равнозначна открытию ее целому
городу, сделаться басней которого князю не хотелось.
Истории той
тайны, которую я вам сейчас по необходимости рассказал, в
городе тогда никто никому рассказать не мог, потому что о ней только кое-что знал денщик, а вполне понимал ее один отец самоубийцы.
Полиция работала в течение нескольких месяцев, были исписаны груды бумаги, сообщены во все
города России приметы «бежавшей из родительского дома, — как значилось в официальных бумагах
тайного советника девицы Зинаиды Владимировны Похвисневой, — 20 лет от роду»; вошли даже в сношение по этому поводу с русскими посольствами за границей, но несмотря на все эти принятые меры, розыски были совершенно безуспешны.
Виталина. Как это узнать ему? Ты крещена в дальнем
городе; когда ты вступила ко мне в дом, из слуг, тогда со мною бывших при мне, никого нет теперь в живых; все это было делано мужем и мною так секретно… Один Парфеныч знает
тайну твоего рождения. Ты слывешь дочерью канцелярского чиновника.
До этого дня он, действительно, скрывался у своих друзей, панов и ксендзов, но, получив
тайное известие, что один из членов жонда, подозреваемый в измене, должен проезжать из
города по дороге через лес сторожевой горы, стал со своей шайкой тут поджидать его.
Они не могли понять, — он не выдал им своей
тайны, — что заставляет его менять большой
город, прекрасную практику, кафедру старейшего русского университета, которую он не нынче — завтра должен был занять, на казенную службу в далекой Сибири.
Феофан был одним из священнодействующих лиц при кончине Петра Великого. Приготовление к смерти императора имело особый характер. По его приказанию близ его спальни была поставлена подвижная церковь. Государь два раза причащался святых
тайн, приказав выпустить из застенков колодников. В
городе и окрестностях молились во всех церквах об его выздоровлении.
Года через два после свадьбы полк, в котором служил Иван Осипович Лысенко, переведен был в Москву. В этом-то
городе и настал день, когда повязка упала с глаз обманутого мужа и он узнал то, что давно уже не было
тайной ни для кого, кроме него.
А время шло да шло, а хлопец все рос; и все его Савкой звали, и в науку его отдали, — я все не собралась открыть
тайну, и все мучилась, и все собиралась открыть, что он некрещеный, а тут, когда вдруг услыхала, что его даже в попы ставят, — побежала было в
город сказать, да меня не допустили и его поставили, и говорить стало не к чему.
Самые вредные люди повешены или сидят по каторгам, крепостям и тюрьмам; другие, менее вредные десятки тысяч людей, выгнаны из столиц и больших
городов и голодные, оборванные бродят по России; явные полицейские хватают,
тайные разведывают и следят; все вредные правительству книги и газеты извлекаются из обращения.
Встревоженные этим, аскалонцы считали возможным, что ободрившиеся разбойники, при чьей-нибудь
тайной помощи, проберутся, переодетые, в самый
город Аскалон, нападут на темницу, выбьют дверь и уведут Анастаса, которого одно имя внушало всем содроганье.