Неточные совпадения
Один Дикий-Барин не изменился в
лице и по-прежнему не двигался
с места; но взгляд его, устремленный на рядчика, несколько смягчился, хотя
выражение губ оставалось презрительным.
Потом он видел, как Николаев встал из-за карт и, отведя Шурочку в сторону, долго что-то ей говорил
с гневными жестами и со злым
лицом. Она вдруг выпрямилась и сказала ему несколько слов
с непередаваемым
выражением негодования и презрения. И этот большой сильный человек вдруг покорно съежился и отошел от нее
с видом укрощенного, но затаившего злобу
дикого животного.
Елена слушала Жуквича
с мрачным
выражением в
лице: она хоть знала нерасположение князя к полякам, но все-таки не ожидала, чтобы он мог дойти до подобной
дикой выходки.
— Ой, ли́шенько! — сказал как будто испуганный женский голос, и худощавое молодое
лицо с черными глазами вдруг поднялось над заплотом.
Лицо было смугло, голова повязана по-малорусски «кичкою», глаза быстрые, живые и несколько
дикие смотрели
с выражением любопытства и испуга. Было ясно, что женщина, застигнутая врасплох появлением незнакомых людей, нарочно притаилась под плетнем в надежде укрыться от непрошеных гостей.
Умирает Николай Левин. Он страстно и жадно цепляется за уходящую жизнь, в безмерном ужасе косится на надвигающуюся смерть.
Дикими, испуганными глазами смотрит на брата: «Ох, не люблю я тот свет! Не люблю». На
лице его — «строгое, укоризненное
выражение зависти умирающего к живому». Умирать
с таким чувством — ужаснее всяких страданий. И благая природа приходит на помощь.
Генеральша направилась из гостиной через залу в переднюю, почтительно поддерживаемая под правый локоть Дарьей Николаевной. При расставании они снова несколько раз крепко расцеловались. Глафира Петровна вышла из парадного крыльца, сопровождаемая ожидавшими ее и помогавшими ей одеваться двумя ее собственными лакеями. Дарья Николаевна
с совершенно изменившимся
выражением лица посмотрела ей вслед долгим взглядом, полным
дикой злобы и непримиримой ненависти.
Это был рослый, белокурый парень,
с добродушно плутоватым лунообразным
лицом; серые глаза его, в общем большие и красивые, имели какое-то странное отталкивающее
выражение, они как-то неестественно бегали и в них мелькали какие-то
дикие огоньки: они напоминали глаза
дикого зверя, каждую минуту готового броситься на добычу. Звали его Кузьмой Терентьевым, по прозвищу Дятел.
Волк вынул из кошелька скомканное письмецо, печать рассыпалась. Он старался разгладить его и стал про себя читать
с видимым затруднением, так как мелкие сгибы на нем мешали глазам свободно перебегать по строкам. Безобразное
лицо его конвульсивно передернулось и приняло демоническое
выражение, наконец он разразился
диким хохотом.