Неточные совпадения
И очень наивна та
философия истории, которая верит, что можно предотвратить движение по этому пути мировой империалистической борьбы, которая хочет видеть в нем не трагическую
судьбу всего человечества, а лишь злую волю тех или иных классов, тех или иных правительств.
Из книг другого типа: «
Судьба человека в современном мире», которая гораздо лучше формулирует мою
философию истории современности, чем «Новое средневековье», и «Источники и смысл русского коммунизма», для которой должен был много перечитать по русской истории XIX века, и «Русская идея».
Философия связана была для меня с моей
судьбой, с моим целостным существованием, в ней присутствовал познающий как существующий.
Проблема
философии истории. Россия и Европа. Славянофилы и западники. Вопрос о
судьбе России. Сороковые годы. Чаадаев. Печерин. Славянофилы. Киреевский. Аксаков. Хомяков. Письмо Фр. Баадера. Западники. Идеалисты сороковых годов. Грановский. Белинский. Герцен. Дальнейшее развитие славянофильства. Данилевский. Леонтьев. Достоевский.
Увлечение Гегелем носило характер религиозного увлечения, и от гегелевской
философии ждали даже разрешения
судеб православной церкви.
В то время влияние Гегеля было так велико, что, по мнению Ю. Самарина,
судьба православной церкви зависела от
судьбы гегелевской
философии.
Судьба личности в христианской
философии и в христианской теософии не может быть постигнута эволюционно и натуралистично,
судьба эта сверхразумна, сверхприродна, катастрофична.
Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала, он связан был с позитивной
философией и разделяет ее
судьбу; сама же наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
Позитивизм не есть наука, рационализм не есть
философия, и
судьбы их не совпадают.
С. Трубецкой в своих исторических и теоретических работах блестяще проследил
судьбу идеи Логоса в
философии, но, к сожалению, не довел своего дела до конца.]
Живое и неподдельное понятие о
судьбе было у старинных греков (т. е. у греков до появления у них
философии) и до сих пор живет у многих восточных народов; оно господствует в рассказах Геродота, в греческих мифах, в индийских поэмах, сказках «Тысячи и одной ночи» и проч.
С 1848 года стали понимать, что ни окостенелое римское право, ни хитрая казуистика, ни тощая деистическая
философия, ни бесплодный религиозный рационализм не в силах отодвинуть совершение
судеб общества.
Мы не ставим себе задачу проследить здесь
судьбы отрицательного богословия в новой
философии, ибо для этого, в сущности, пришлось бы написать полную ее историю; кроме того, ясно, что метафизический, а тем более научный рационализм, в ней господствовавший, менее всего ему благоприятствовал.
Не может быть
философии о чужих идеях, о мире идей, как предмете, как объекте,
философия может быть лишь о своих идеях, о духе, о человеке в себе и из себя, т. е. интеллектуальным выражением
судьбы философа.
Прохождение философского познания через раздвоение и критическую рефлексию было неизбежно — таков был путь европейской
философии, ее внутренняя драматическая
судьба.
Тогда-то и произошел крутой переворот в его
судьбе. Из артиллерийского полковника и профессора академии он очутился в ссылке, откуда и бежал за границу, но это сделалось уже после того, как я вернулся в Петербург в январе 1871 года. В идеях и настроениях Лаврова произошло также сильное движение влево, и он из теоретического мыслителя, социолога и историка
философии превратился в ярого врага царизма, способного испортить служебную карьеру и рисковать ссылкой.
— Благородное, возвышенное рабство! — сказал он, всплескивая руками. — В нем-то именно и заключается высокий смысл женской жизни! Из страшного сумбура, накопившегося в моей голове за всё время моего общения с женщинами, в моей памяти, как в фильтре, уцелели не идеи, не умные слова, не
философия, а эта необыкновенная покорность
судьбе, это необычайное милосердие, всепрощение…