Неточные совпадения
— Зачем же так неблагосклонно
Вы отзываетесь
о нем?
За то ль, что мы неугомонно
Хлопочем,
судим обо всем,
Что пылких душ неосторожность
Самолюбивую ничтожность
Иль оскорбляет, иль смешит,
Что ум, любя простор, теснит,
Что слишком часто разговоры
Принять мы рады за
дела,
Что глупость ветрена и зла,
Что важным людям важны вздоры,
И что посредственность одна
Нам по плечу и не странна?
Не желаю
судить теперь
о намерениях Алексея Никаноровича в этом случае и признаюсь, по смерти его я находился в некоторой тягостной нерешимости, что мне делать с этим документом, особенно ввиду близкого решения этого
дела в суде.
Я присел на кровати, холодный пот выступил у меня на лбу, но я чувствовал не испуг: непостижимое для меня и безобразное известие
о Ламберте и его происках вовсе, например, не наполнило меня ужасом,
судя по страху, может быть безотчетному, с которым я вспоминал и в болезни и в первые
дни выздоровления
о моей с ним встрече в тогдашнюю ночь.
Так вот в исследовании вопроса
о том, зачем все эти столь разнообразные люди были посажены в тюрьмы, а другие, точно такие же люди ходили на воле и даже
судили этих людей, и состояло четвертое
дело, занимавшее в это время Нехлюдова.
При всем своем антропоморфизме он был прав и
судил о вещах так, каковы они есть на самом
деле.
Но, сообразивши, что ведь я и не выставляю своих действующих лиц за идеалы совершенства, я успокоиваюсь: пусть
судят, как хотят,
о грубости натуры Веры Павловны, мне какое
дело?
Ваш взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первого благородного человека, который не был простодушным, жалким ребенком, знал жизнь не хуже вас,
судил о ней не менее верно, чем вы, умел делать
дело не менее основательно, чем вы: вам простительно было ошибиться и принять его за такого же пройдоху, как вы.
— Нынче поутру Кирсанов дал мне адрес дамы, которая назначила мне завтра быть у нее. Я лично незнаком с нею, но очень много слышал
о ней от нашего общего знакомого, который и был посредником. Мужа ее знаю я сам, — мы виделись у этого моего знакомого много раз.
Судя по всему этому, я уверен, что в ее семействе можно жить. А она, когда давала адрес моему знакомому, для передачи мне, сказала, что уверена, что сойдется со мною в условиях. Стало быть, мой друг,
дело можно считать почти совершенно конченным.
— Я на твоем месте, Александр, говорил бы то же, что ты; я, как ты, говорю только для примера, что у тебя есть какое-нибудь место в этом вопросе; я знаю, что он никого из нас не касается, мы говорим только, как ученые,
о любопытных сторонах общих научных воззрений, кажущихся нам справедливыми; по этим воззрениям, каждый
судит о всяком
деле с своей точки зрения, определяющейся его личными отношениями к
делу, я только в этом смысле говорю, что на твоем месте стал бы говорить точно так же, как ты.
— А в самом
деле, они могут наводить на грустные мысли, вот какие: если при таких ничтожных средствах
судить о своих потребностях и
о характерах мужчин, девушки все-таки довольно часто умеют делать удачный выбор, то какую же светлость и здравость женского ума показывает это!
Но уж так устроен человек, что трудно ему
судить о своих
делах по общему правилу: охотник он делать исключения в свою пользу.
Но, на беду инквизиции, первым членом был назначен московский комендант Стааль. Стааль — прямодушный воин, старый, храбрый генерал, разобрал
дело и нашел, что оно состоит из двух обстоятельств, не имеющих ничего общего между собой: из
дела о празднике, за который следует полицейски наказать, и из ареста людей, захваченных бог знает почему, которых вся видимая вина в каких-то полувысказанных мнениях, за которые
судить и трудно и смешно.
Передняя и девичья составляли единственное живое удовольствие, которое у меня оставалось. Тут мне было совершенное раздолье, я брал партию одних против других,
судил и рядил вместе с моими приятелями их
дела, знал все их секреты и никогда не проболтался в гостиной
о тайнах передней.
— Уж это што говорить — заступа… Позавидовал плешивый лысому. По-твоему хочу сделать:
разделить сыновей. Хорошие ноне детки. Ох-хо-хо!.. А все суета, Харитон Артемьич… Деток вон мы с тобой
судим и рядим, а
о своей душе не печалуемся. Только бы мне с своим
делом развязаться… В скиты пора уходить. Вот вместе и пойдем.
Я не знаю, где теперь эта коллекция и кто изучает по ней фауну Сахалина, но по немногим оставшимся экземплярам, в высшей степени изящным, и по рассказам я мог
судить о богатстве коллекции и
о том, сколько знания, труда и любви затрачено доктором Супруненко на это полезное
дело.
Такое разногласие происходило оттого, что
о сахалинском земледелии
судили большею частью люди, которым истинное положение
дела было незнакомо.
Начальник, не понимающий
дела или нечистый на руку, старается напустить на себя важность, чтобы подчиненные не дерзали слишком смело
судить о нем.
Я располагаю нынешний год месяца на два поехать в Петербург — кажется, можно сделать эту дебошу после беспрестанных занятий целый год. Теперь у меня чрезвычайно трудное
дело на руках. Вяземский знает его —
дело о смерти Времева. Тяжело и мудрено
судить, всячески стараюсь как можно скорее и умнее кончить, тогда буду спокойнее…
На другой
день приезда моего в Москву (14 марта) комедиант Яковлев вручил мне твою записку из Оренбурга. Не стану тебе рассказывать, как мне приятно было получить
о тебе весточку; ты довольно меня знаешь, чтоб
судить о радости моей без всяких изъяснений. Оставил я Петербург не так, как хотелось, вместо пяти тысяч достал только две и то после долгих и несносных хлопот. Заплатил тем, кто более нуждались, и отправился на первый случай с маленьким запасом.
— Что ж вам за
дело до людей!.. — воскликнул он сколь возможно более убедительным тоном. — Ну и пусть себе
судят, как хотят! — А что, Мари, скажите, знает эту грустную вашу повесть? — прибавил он: ему давно уже хотелось поговорить
о своем сокровище Мари.
Проверять мои слова, конечно, никому не приходило в голову, а
о паспорте в те времена и в тех местах вообще никто и не спрашивал, да он никому и не был нужен.
Судили и ценили человека по работе, а не по бумагам. Молнией сверкнули в памяти
дни, проведенные мною в зимовнике, и вся обстановка жизни в нем.
Насколько я врач искусный, не мое
дело судить; но скажу, не смиренствуя лукаво, что я врач милосердный и болеющий
о своих больных; а любовь и боленье
о ближнем, Вы сами неоднократно преподавали, подсказывают многое человеку.
В Корчеве нам сказали, что в Кашине мы найдем именно такого жида, какого нам нужно. Сверх того, хотелось взглянуть и на те виноградники, которые дают материал для выделки знаменитых кашинских вин. А так как,
судя по полученной от Балалайкина телеграмме,
дело о заравшанском университете, очевидно, позамялось, и, следовательно, в Самарканд спешить было незачем, то мы и направили свой путь к Кашину.
Следует ли по этому случаю радоваться или соболезновать —
судить об этом не мое
дело. Думаю, однако ж, что если лицемерие может внушить негодование и страх, то беспредметное лганье способно возбудить докуку и омерзение. А потому самое лучшее — это, оставив в стороне вопрос
о преимуществах лицемерия сознательного перед бессознательным или наоборот, запереться и от лицемеров, и от лгунов.
Можно не
разделять этого жизнепонимания, можно отрицать его, можно доказывать неточность, неправильность его; но невозможно
судить об учении, не усвоив того жизнепонимания, из которого оно вытекает; а тем более невозможно
судить о предмете высшего порядка с низшей точки зрения: глядя на фундамент
судить о колокольне.
Но зачем говорить
о прошедшем,
судить о прошедшем, которое может быть ложно представлено и мало известно нам: церкви с своими основами и с своей деятельностью не есть
дело прошедшего; церкви теперь перед нами, и мы можем
судить о них на
деле по их деятельности, их влиянию на людей.
В самом
деле, ведь стоит только вдуматься в положение каждого взрослого, не только образованного, но самого простого человека нашего времени, набравшегося носящихся в воздухе понятий
о геологии, физике, химии, космографии, истории, когда он в первый раз сознательно отнесется к тем, в детстве внушенным ему и поддерживаемым церквами, верованиям
о том, что бог сотворил мир в шесть
дней; свет прежде солнца, что Ной засунул всех зверей в свой ковчег и т. п.; что Иисус есть тоже бог-сын, который творил всё до времени; что этот бог сошел на землю за грех Адама; что он воскрес, вознесся и сидит одесную отца и придет на облаках
судить мир и т. п.
А потому, если и допустить даже, что процесс охристианения когда-нибудь совершится над всеми людьми, то,
судя по тому, насколько подвинулось это
дело в 1800 лет, это будет только через несколько раз 1800 лет, а потому и нельзя и незачем думать теперь
о невозможном уничтожении власти, а нужно только стараться
о том, чтобы власть эта была в наилучших руках».
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав свое
дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича… Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги,
о чем-то думал.
Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны…
Дело нешуточное, и
посудить да порядить об нем не с кем, кроме
о. Крискента, который со всеми всегда соглашается.
— Жизнь строга… она хочет, чтоб все люди подчинялись ее требованиям, только очень сильные могут безнаказанно сопротивляться ей… Да и могут ли?
О, если б вы знали, как тяжело жить… Человек доходит до того, что начинает бояться себя… он раздвояется на судью и преступника, и
судит сам себя, и ищет оправдания перед собой… и он готов и
день и ночь быть с тем, кого презирает, кто противен ему, — лишь бы не быть наедине с самим собой!
Наоборот, все
дело шло
о том, чтобы
сузить наш умственный кругозор и всячески понизить значение науки.
Перехватов имел привычку прежде всего окинуть взглядом обстановку каждого своего нового пациента, чтобы
судить, с каким субъектом он будет иметь
дело. Вообще он был врач не столько ученый и кабинетный, сколько практический, и здесь я считаю нелишним сказать несколько более подробных слов
о нем, так как он, подобно другим описываемым мною лицам, представлял собою истинного сына века.
— Как почему? вот прекрасно! Факты —
дело известное, всякий знает, что такое факты… Я
сужу о них по опыту, по собственному чувству.
— Вероятно, изучение собственного сердца, в котором я с каждым
днем открываю все более и более дряни. Я
сужу о других по себе. Может быть, это и несправедливо, и я гораздо хуже других; но что прикажете делать? привычка!
Я думал, что виденный сейчас спектакль будет единственным предметом разговоров, но я ошибся: солдаты говорили,
судя по долетавшим до меня словам,
о своих собственных
делах; впрочем, раза два или три речь явственно относилась к театру, и я слышал имя Щепкина с разными эпитетами «хвата, молодца, лихача» и проч.
— Был попом недолго, да расстригли и в Суздаль-монастыре шесть лет сидел! За что, спрашиваешь? Говорил я в церкви народушке проповеди, он же, по простоте души, круто понял меня. Его за это пороть, меня —
судить, тем
дело и кончилось.
О чём проповеди? Уж не помню. Было это давненько, восемнадцать лет тому назад — можно и забыть. Разными мыслями я жил, и все они не ко двору приходились.
— Послушайте, Варвара Александровна! Глядя на этот предмет поверхностно, вы, конечно, вправе вывести такого рода невыгодное для меня заключение, но нужно знать секретные причины, которых, может быть, человек, скованный светскими приличиями, и не говорит и скрывает их в глубине сердца. Вы, Варвара Александровна, богаты, вы, может быть, с первого
дня вашего существования были окружены довольством, комфортом и потому не можете
судить о моем положении.
Говоря
о правосудии, когда неправедно
судят невинного брата, она не сознает ничтожности своей речи для пользы
дела, не говорит, что прибегает к этому средству только за неимением других, а напротив — гордится своим красноречием, рассчитывает на эффект, думает переделать им натуру взяточника и иногда забывается даже до того, что благородную речь свою считает не средством, а целью, за которою дальше и нет ничего.
Нам нет надобности знать, какие великие таланты и какие неодолимые силы заключаются в душах наших публицистов; мы
судим только
о делах их и говорим, что
дела эти до сих пор ничтожны.
Таков был этот чудак, про которого из долготы его
дней тоже рассказывать много нечего; сидел он на своем месте, делал свое маленькое
дело, не пользующееся ничьим особенным сочувствием, и ничьего особенного сочувствия не искал; солигаличские верховоды считали его «поврежденным от Библии», а простецы
судили о нем просто, что он «такой-некий-этакой».
Захар. Ах, Полина, это все пустяки!.. Он очень разумно
судит… да!
Дело в том, что в моих отношениях с рабочими я выбрал шаткую позицию… в этом надо сознаться. Вечером, когда я говорил с ними…
о, Полина, эти люди слишком враждебно настроены…
— Внушить ей, убедить…
Посудите: что ей Лубков? Пара ли он ей?
О, боже, как это ужасно, как ужасно! — продолжал он, хватая себя за голову. — У нее такие чудесные партии, князь Мактуев и… и другие. Князь обожает ее и не дальше, как в среду на прошлой неделе, его покойный дед Иларион положительно, как дважды два, подтверждал, что Ариадна будет его женой. Положительно! Дед Иларион уже мертв, но это изумительно умный человек. Дух его мы вызываем каждый
день.
И не потому, что
судил о преступлении ее легкомысленно, а потому, что имел смысл совершенно простить ее, с самого первого
дня, еще прежде даже, чем купил кровать.
«Естественная человеку инерция» признается уже каким-то отрицательным качеством, вроде способности воды замерзать; напротив, на первом плане стоит теперь инициатива, то есть способность человека самостоятельно, самому по себе браться за
дело, — и
о достоинствах человека
судят уже по степени присутствия в нем инициативы и по ее направлению.
Фельдмаршал, выслушав мои соображения,
о которых здесь вчера было говорено, изволил выразить этому
делу свое сочувствие и желает, чтобы были составлены самые точные и полные сведения с возможно подробным кадастровым описанием, по которому можно было бы
судить о достоинстве и стоимости имений.
Прошло таким
делом года четыре — ни слуху ни духу от моей родненьки; только один раз прогуливаюсь я по нашему базару, вдруг, вижу, идет мне навстречу их ключница, Марья Алексеевна, в своей по обыкновению заячьей китайской шубке, маленькой косынкой повязанная; любимая, знаете, из всех людей покойным братом женщина и в самом
деле этакая преданная всему их семейству, скопидомка большая в хозяйстве, неглупая и очень не прочь поговорить и
посудить о господах, с кем знает, что можно.
Недавно обнародовано было пять-шесть фактов в этом роде, и мы приведем из них два или три, попавшиеся нам под руку в газетах; по ним можно
судить о том, что делается вообще по откупным
делам.
Он ни над кем не смеялся и никого не упрекал, но, когда он выходил из библиотеки, где просиживал большую часть
дня, и рассеянно блуждал по всему дому, заходя в людскую, и к сестре, и к студенту, он разносил холод по всему своему пути и заставлял людей думать
о себе так, точно они сейчас только совершили что-то очень нехорошее и даже преступное и их будут
судить и наказывать.
Если не будет государственной власти, говорят начальствующие, то более злые будут властвовать над менее злыми. Но
дело в том, что то, чем пугают, уже совершилось: теперь уже властвуют более злые над менее злыми, и именно потому, что существует государственная власть.
О том же, что произойдет от того, что не будет государственной власти, мы
судить не можем. По всем вероятиям должно заключить, что если люди, делающие насилие, перестанут его делать, то жизнь всех людей станет от этого никак не хуже, но лучше.