Неточные совпадения
В доме было холодно, он попросил Анфимьевну затопить печь в его комнате, сел к столу и углубился в неприятную ему книгу Сергеевича о «Земских соборах», неприятную тем, что в ней автор отрицал самобытность государственного
строя Московского
государства.
— Лапотное, соломенное
государство ввязалось в драку с врагом, закованным в сталь, — а? Не глупо, а? За одно это правительство подлежит низвержению, хотя я вовсе не либерал. Ты, дурова голова, сначала избы каменные
построй, железом их покрой, ну, тогда и воюй…
Но отношение к русскому народу, к смыслу революции в исторической судьбе народа, к советскому
строю не тождественно с отношением к советской власти, к власти
государства.
Ложная теократия и ее обратное безбожное подобие и есть то, что сейчас называют тоталитарным
строем, тоталитарным
государством.
Русский народ, по духовному своему
строю, не империалистический народ, он не любит
государство.
Католичество было язычеством в христианской одежде, и христианское
государство, христианская семья, христианский быт — пережитки язычества, языческого родового
строя жизни.
Мы
строим наше
государство медленно, но из хорошего материала; удерживаем только настоящее, и все ложное и фальшивое выкидываем.
Сапожнику, тачающему сапоги, даже и на ум никогда не придет, что его работа (да и вообще вся его жизнь) имеет какое-нибудь отдаленное отношение к тому общему
строю вещей, который носит название
государства.
Что бы мы ни делали: основывали
государства,
строили дворцы и памятники, сочиняли поэмы и песни, — всё это не надолго и всё проходит, не оставляя следа.
Ни общество, ни
государство, ни все люди никогда не просили тебя о том, чтобы ты поддерживал этот
строй, занимая то место землевладельца, купца, императора, священника, солдата, которое ты занимаешь; и ты знаешь очень хорошо, что ты занял, принял свое положение вовсе не с самоотверженною целью поддерживать необходимый для блага людей порядок жизни, а для себя: для своей корысти, славолюбия, честолюбия, своей лени, трусости.
Пятьдесят лет ходил он по земле, железная стопа его давила города и
государства, как нога слона муравейники, красные реки крови текли от его путей во все стороны; он
строил высокие башни из костей побежденных народов; он разрушал жизнь, споря в силе своей со Смертью, он мстил ей за то, что она взяла сына его Джигангира; страшный человек — он хотел отнять у нее все жертвы — да издохнет она с голода и тоски!
«Нечего заниматься мечтами, надо заниматься настоящими делами. Надо изменить отношение капитала и труда, организовать труд, земельную собственность, открывать рынки, учреждать колонии для размещения населения, надо учредить отношение церкви и
государства, надо составлять союзы и обеспечивать безопасность
государств,
строить корабли, крепости, собирать, обучать войска, приготовлять средства защиты для поддержания своего и народного достоинства и т. п.
— А вы знаете точно, что нужно вашему человечеству: создание нового или разрушение старого
государства? Война или мир? Революция или покой? Кто вы такой, м-р Вандергуд из Иллинойса, что беретесь решать эти вопросы? Я ошибся:
стройте богадельню и университет в Чикаго, это… безопаснее.
Ведь и сама цивилизация может превратиться в идола, как
государство, нация, раса, пролетариат, тот или иной социальный
строй.
Гаврилов стал говорить о ненормальности
строя теперешнего общества, о разделении труда и проистекающих отсюда бедствиях, об аристократизме науки и искусства, о церкви, о
государстве. Говорил он, подняв голову и блестя глазами, голосом проповедника-фанатика. Николай Иванович слабо зевнул и вынул часы.
Он
строил теократическую утопию, которая есть отрицание старого мира, отрицание
государства и буржуазного хозяйства.
Коммунистический
строй есть крайний этатизм, в нем
государство тоталитарно, абсолютно, он требует принудительного единства мысли.
Петр создал синодальный
строй, в значительной степени скопированный с немецкого протестантского образца, и окончательно подчинил церковь
государству.
В этой книге Ленин
строит теорию роли
государства в переходной период от капитализма к коммунизму, который может быть более или менее длителен.
Сковывание духа социальной обыденностью мы видим в организации
государства, церкви как социального института, догмы как системы рациональных понятий, академий, сословий и классов, семейного
строя, нравов, законов и норм.
В числе последних она, по именному указу 28 июня 1737 года, повелела: «Для шлифования и полирования при академии наук всяких найденных в здешнем
государстве ясписовых и прочих камней,
построить мельницу, на месте сгоревшей в Петергофе».
На этой почве развалилась не только армия, которая может быть лишь иерархическим организмом, но разваливается
государство, разваливается культура, разваливается всякий общественный лад и
строй, разваливается личность.
Ныне господствующие в русском
государстве силы так же не терпят правды и света, как не терпели их силы, господствовавшие в старом
строе.
Жалкое и низкое основание, на котором нельзя ничего
строить, ни
государства, ни культуры, ни жизни хозяйственной, ни жизни духовной!
Не может церковь получить свободу от революций и изменений, происходящих в
государстве, не может свобода церкви родиться от демократического
строя.
Перед первым революционным обер-прокурором встала задача развязать старые отношения церкви и
государства, снять с церкви оковы, освободить церковный
строй от того, что ему было навязано старой властью.