Неточные совпадения
Самгин замолчал. Стратонов опрокинул себя в его глазах этим глупым жестом и огорчением по поводу брюк. Выходя из вагона, он простился со Стратоновым пренебрежительно, а сидя в пролетке извозчика, думал с презрением: «Бык. Идиот.
На что же ты годишься в борьбе против людей, которые,
стремясь к своим целям, способны жертвовать
свободой, жизнью?»
В это время уже не трудно подъезжать к рассеянным парам кряковных уток и часто еще удобнее подходить или подкрадываться из-за чего-нибудь: куста, берега, пригорка, ибо утка, замышляющая гнездо или начавшая нестись, никогда не садится с селезнем
на открытых местах, а всегда в каком-нибудь овражке, около кустов, болота, камыша или некошеной травы: ей надобно обмануть селезня, несмотря
на его бдительность: надобно спрятаться, проползти иногда с полверсты, потом вылететь и
на свободе начать свое великое дело, цель, к которой
стремится все живущее.
Не мы, о россияне несчастные, но всегда любезные нам братья! не мы, но вы нас оставили, когда пали
на колена пред гордым ханом и требовали цепей для спасения поносной жизни, [Поносная жизнь — то есть позорная.] когда свирепый Батый, видя
свободу единого Новаграда, как яростный лев,
устремился растерзать его смелых граждан, когда отцы наши, готовясь к славной битве, острили мечи
на стенах своих — без робости: ибо знали, что умрут, а не будут рабами!..
В вечной природе существуют две области и заключена возможность двух жизней: «огонь или дух», обнаруживающийся как «молния огня»
на четвертой ступени, силою
свободы (опять и
свобода у Беме мыслится вне отношения к личности, имперсонали-стически, как одна из сил природы) определяет себя к божественному единству или кротости, и благодаря этому первые 4 стихии становятся или основой для царства радости, или же,
устремляясь к множественности и самости, делаются жертвой адского начала, причем каждое начало по-своему индивидуализирует бытие.
Свобода просачивается и подмывает твердый грунт логической необходимости,
на котором
стремился воздвигнуть плотину против скептицизма и интуитивизма Кант в своей «Критике практического разума».
Когда весною выпускают птицу
на свободу, она должна лететь так, как этот голос: без цели, без дороги,
стремясь исчертить, обнять, почувствовать всю звонкую ширь небесного пространства.
Возри
на беспредельно поле,
Где стерта зверства рать стоит:
Не скот тут согнан поневоле,
Не жребий мужество дарит,
Не груда правильно
стремится, —
Вождем тут воин каждой зрится,
Кончины славной ищет он.
О воин непоколебимой,
Ты есть и был непобедимой,
Твой вождь —
свобода, Вашингтон.
Стремясь только разложить конкретное время
на части, тем самым уже развертывают его моменты в однородном пространстве;
на место совершающегося факта ставится уже совершившийся факт, и благодаря такому сгущению активности моего я спонтанность разрешается в инертность,
свобода в необходимость.
Под древом, зноем упоенный,
Господне стадо пастырь пас;
Вдруг новым светом озаренный,
Вспрянув,
свободы слышит глас;
На стадо зверь, он видит, мчится,
На бой с ним ревностно
стремится,
Не чуждый вождь, брежет свое;
О стаде сердце не радело,
Как чуждо было, не жалело;
Но ныне, ныне ты мое.
Следовательно, и я мог уйти вместо того, чтобы тратить десятки лет
на титаническую борьбу, вместо того, чтобы в отчаянных потугах, изнемогая от ужаса перед лицом неразгаданных тайн,
стремиться к подчинению мира моей мысли и моей воле, я мог бы взлезть
на стол, и — одно мгновение неслышной боли — я уже
на свободе, я уже торжествую над замком и стенами, над правдой и ложью, над радостью и страданиями.