Неточные совпадения
Еще
страшней, еще чуднее:
Вот рак верхом на пауке,
Вот череп на гусиной шее
Вертится в красном колпаке,
Вот мельница вприсядку пляшет
И крыльями трещит и машет;
Лай,
хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!
Но что подумала Татьяна,
Когда узнала меж гостей
Того, кто мил и страшен ей,
Героя нашего романа!
Онегин за столом сидит
И в дверь украдкою глядит.
Разве ты можешь умереть прежде меня?» — и она захохотала
страшным истерическим
хохотом.
Все глядевшие на эту сцену со двора поняли, что самое
страшное пронеслось. С преувеличенным, напряженным
хохотом толпой ввалились они в двери. Теперь все они принялись с фамильярной и дружеской развязностью успокаивать и уговаривать Бек-Агамалова. Но он уже погас, обессилел, и его сразу потемневшее лицо имело усталое и брезгливое выражение.
А передо мною опять мой вихрястенький баринок, и рожа у него вся светом светится, а сзади себя слышу
страшный шум и содом, голоса и бряцанье, и гик, и визг, и веселый
хохот.
Несмотря, однако ж, что все здесь напоминало частые и
страшные случаи ушибов, перелома ребер и ног, падений, сопряженных со смертью, что жизнь человеческая постоянно висела здесь на волоске и с нею играли, как с мячиком, — в этом светлом коридоре и расположенных в нем уборных встречались больше лица веселые, слышались по преимуществу шутки,
хохот и посвистыванье.
Все уговаривали, и Райко, пугливо и злобно озираясь, откладывал бубен. Потом лицо его становилось свирепым и кровожадным, и он делал несколько странных, порывистых и колючих движений — как будто не плясать он собирался, а душить, царапать и убивать. Без музыки, серьезный, немного
страшный, он так похож был на маленького дикаря, что все разражались
хохотом, а Райко опять обиженно ругался и уходил.
Чтобы меня в смертный час, вместо
страшных Христовых таин, напутствовал
хохот сатаны!..
— Настала кончина века и час
Страшного суда! Мучьтесь, окаянные нечестивцы! я умираю страдальцем о Господе, — произнес он, пробился сквозь солдат и бросился стремглав с берега в Лелию. Удар головы его об огромный камень отразился в сердцах изумленных зрителей. Ужас в них заменил
хохот. Подняли несчастного. Череп был разбит; нельзя было узнать на нем образа человеческого.
Но слов его не слышно. Внезапно, загораясь ослепительным светом, раздирается до самых ушей неподвижная маска, и
хохот, подобный грому, наполняет тихую церковь. Грохочет, разрывает каменные своды, бросает камни и
страшным гулом своим обнимает одинокого человека.
Все были неумолимо серьезны, и никто не смеялся над попом, но каждую минуту он с трепетом ожидал взрыва какого-то
страшного сатанинского
хохота и боялся оборачиваться к людям спиною.