Неточные совпадения
Поля совсем затоплены,
Навоз возить — дороги нет,
А время уж не раннее —
Подходит месяц май!»
Нелюбо и на
старые,
Больней того на новые
Деревни им глядеть.
Знаменитый доктор, не
старый еще, весьма красивый мужчина, потребовал осмотра
больной.
В сей утомительной прогулке
Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился. К
старой тетке,
Четвертый год
больной в чахотке,
Они приехали теперь.
Им настежь отворяет дверь,
В очках, в изорванном кафтане,
С чулком в руке, седой калмык.
Встречает их в гостиной крик
Княжны, простертой на диване.
Старушки с плачем обнялись,
И восклицанья полились.
Опека наложена по завещанию отца, за расточительность, опекун — крестный его отец Логинов, фабрикант стекла, человек —
старый,
больной, — фактически опека в моих руках.
Что было с ней потом, никто не знает. Известно только, что отец у ней умер, что она куда-то уезжала из Москвы и воротилась
больная, худая, жила у бедной тетки, потом, когда поправилась, написала к Леонтью, спрашивала, помнит ли он ее и свои
старые намерения.
Особенно теперь, когда для сравнения остался Давид Ляховский, все оценили
старого Ляховского, этого скупого, придирчивого, вечно ворчащего и вечно
больного человека.
— Вдовею я, третий год, — начала она полушепотом, сама как бы вздрагивая. — Тяжело было замужем-то,
старый был он, больно избил меня. Лежал он
больной; думаю я, гляжу на него: а коль выздоровеет, опять встанет, что тогда? И вошла ко мне тогда эта самая мысль…
Служанок у нее было две, одна очень
старая кухарка, еще из родительского семейства ее,
больная и почти оглохшая, и внучка ее, молоденькая, бойкая девушка лет двадцати, Грушенькина горничная.
В келье еще раньше их дожидались выхода старца два скитские иеромонаха, один — отец библиотекарь, а другой — отец Паисий, человек
больной, хотя и не
старый, но очень, как говорили про него, ученый.
Полусвятые и полубродяги, несколько поврежденные и очень набожные,
больные и чрезвычайно нечистые, эти старухи таскались из одного старинного дома в другой; в одном доме покормят, в другом подарят
старую шаль, отсюда пришлют крупок и дровец, отюда холста и капусты, концы-то кой-как и сойдутся.
Я его застал в 1839, а еще больше в 1842, слабым и уже действительно
больным. Сенатор умер, пустота около него была еще больше, даже и камердинер был другой, но он сам был тот же, одни физические силы изменили, тот же злой ум, та же память, он так же всех теснил мелочами, и неизменный Зонненберг имел свое прежнее кочевье в
старом доме и делал комиссии.
Однажды она явилась к «
старому барину» и доложила, что Сатир просит навестить его. Отец, однако, сам собой идти не решился, а сообщил о желании
больного матушке, которая сейчас же собралась и спустилась вниз.
Уже
старым и
больным дед проявлял нелюбовь к монахам, хотя он был православным по своим верованиям.
Глупая козявка и уносящий ее водяной поток, «
старая фигура» у дома Коляновских и разбившая ее громовая стрела, наконец неразумный
больной и всезнающий, могущественный подлекарь…
Я видел, что люди бывают
старые и молодые, здоровые и
больные, богатые и нищие, и все это, как я уже говорил, казалось мне «извечным».
Неблагоприятно отзывается на росте каждого селения также еще пестрота иного рода: в колонию поступает много
старых, слабых,
больных физически и психически, преступных, неспособных к труду, практически не подготовленных, которые на родине жили в городе и не занимались сельским хозяйством.
Лечебницы называются, по-старому, окружными лазаретами, а те избы или камеры, куда помещают
больных с легкими формами, — околотками.
Пусть будет фальшь мила
Европе
старой,
Или Америке беззубо-молодой,
Собачьей старостью
больной…
Но наша Русь крепка!
В ней много силы, жара;
И правду любит Русь; и правду понимать
Дана ей господом святая благодать;
И в ней одной теперь приют находит
Все то, что человека благородит!..
Больная лежала на
старом месте.
Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики — кадеты и гимназисты — почти дети; бородатые отцы семейств, почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и почтенные профессоры с громкими именами, и воры, и убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности — педагоги, и передовые писатели — авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые,
больные и здоровые, познающие впервые женщину, и
старые развратники, истрепанные всеми видами порока...
— Не кричи, пожалуйста, — замахал Pierre руками, — поверь, что всё это
старые,
больные нервы, и кричать ни к чему не послужит. Скажи ты мне лучше, ведь ты мог бы предположить, что я с первого шага заговорю: как же было не предуведомить.
Эта жуткая мысль точно уколола
больное сердце, оно забилось сильнее и ровнее,
старый человек упрямо сдвинул брови, отошёл к постели, лёг и стал перечитывать свои записки, вспоминая, всё ли, что надобно, он рассказал о жизни.
Только совсем
старые, малые и
больные остаются дома.
Старая,
старая, страшная бабушка Татьяна особенно пугала
больную.
Одну и ту же пару он таскает лет по десяти, а новая одежа, которую он обыкновенно покупает в жидовской лавке, кажется на нем такою же поношенною и помятою, как
старая; в одном и том же сюртуке он и
больных принимает, и обедает, и в гости ходит; но это не из скупости, а от полного невнимания к своей наружности.
Смотритель, кастелянша и фельдшер грабили
больных, а про
старого доктора, предшественника Андрея Ефимыча, рассказывали, будто он занимался тайною продажей больничного спирта и завел себе из сиделок и
больных женщин целый гарем.
В больнице он бывает два раза в неделю, обходит палаты и делает приемку
больных. Совершенное отсутствие антисептики и кровососные банки возмущают его, но новых порядков он не вводит, боясь оскорбить этим Андрея Ефимыча. Своего коллегу Андрея Ефимыча он считает
старым плутом, подозревает у него большие средства и втайне завидует ему. Он охотно бы занял его место.
Доктор Сергей Борисыч был дома; полный, красный, в длинном ниже колен сюртуке и, как казалось, коротконогий, он ходил у себя в кабинете из угла в угол, засунув руки в карманы, и напевал вполголоса: «Ру-ру-ру-ру». Седые бакены у него были растрепаны, голова не причесана, как будто он только что встал с постели. И кабинет его с подушками на диванах, с кипами
старых бумаг по углам и с
больным грязным пуделем под столом производил такое же растрепанное, шершавое впечатление, как он сам.
На Маришку посыпался град ударов. Собравшаяся толпа с тупым безучастием смотрела на происходившую сцену, и ни на одном лице не промелькнуло даже тени сострадания. Нечто подобное мне случилось видеть только один раз, когда на улице стая собак грызла
больную старую собаку, которая не в состоянии была защищаться.
— Вы хуже, чем мальчишка, — перебила его уже со слезами на глазах
больная, — вы
старый волокита… Домна Осиповна хорошо вас знает… Но я вам не позволю этого делать, вы не смейте меня дурачить и обманывать.
— У меня к вам, батюшка, покорнейшая просьба, — начал Бегушев. — Вам, конечно, известны бедные прихожане ваши. Я желал бы им помочь, особенно многосемейным,
больным и
старым!
Старые матки поняли, что с ней, но молодежь пришла в волненье и, оставив мерина, окружила
больную.
Он взял подушку и пошел к двери. После того как он окончательно решил уехать и оставить Надежду Федоровну, она стала возбуждать в нем жалость и чувство вины; ему было в ее присутствии немножко совестно, как в присутствии
больной или
старой лошади, которую решили убить. Он остановился в дверях и оглянулся на нее.
В это время у него
больных немного было: две молодые хорошенькие подгородние бабочки с секундарным сифилисом, господская девушка с социатиной в берцовой кости, ткач с сильнейшею грудною чахоткою,
старый солдат, у которого все открывалась рана, полученная на бородинских маневрах, да Настя.
Преемник его Феодор был человек
больной и слабый характером, решительно не имевший возможности предпринять упорную борьбу с
старым порядком, которого он тоже не одобрял.
И, снова чувствуя себя сильным и умным среди этого стада дураков, что так бессмысленно и нагло врываются в тайну грядущего, он задумался о блаженстве неведения тяжелыми мыслями
старого,
больного, много испытавшего человека.
На твоем месте j'aurais planté la [я бы плюнул на (
старого враля).]
старого враля и весь его род, включая тут же и Наталию Гавриловну, которая жеманится, притворяется
больной, une petite santé. [слабой здоровьем.]
Мольер (входит, издали кланяется Людовику, проходит при величайшем внимании придворных. Он очень
постарел, лицо
больное, серое). Сир!
Итак, лжет и он, потому что ему нечего сказать, и лжет все то, что жило ложью в прошлом.
Старая правда никогда не смутится перед новой — она возьмет это новое, правдивое и разумное бремя на свои плечи. Только
больное, ненужное боится ступить очередной шаг вперед.
«Мильон терзаний» и «горе!» — вот что он пожал за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал
больные места врагов. Фамусов ничего не находит, как только зажать уши против его логики, и отстреливается общими местами
старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь от него, обожженные крапивой его смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его под рукой, вскользь, сумасшедшим.
Кроме крупных и видных личностей, при резких переходах из одного века в другой, — Чацкие живут и не переводятся в обществе, повторяясь на каждом шагу, в каждом доме, где под одной кровлей уживается
старое с молодым, где два века сходятся лицом к лицу в тесноте семейств, — все длится борьба свежего с отжившим,
больного с здоровым, и все бьются в поединках, как Горации и Куриации, — миниатюрные Фамусовы и Чацкие.
Вот-с я ударяюсь к ней, а она, гляжу, сидит на крылечке в
старом шушуне наопашку, а сама вся как
больная, печальная и этакая зеленоватая.
Порой
больной забывал, что с ним было, и удивлялся, что он не на
старой квартире, не у
старой хозяйки своей.
Николай прижался спиною к косяку двери, исподлобья глядя на
больного: за ночь болезнь так обсосала и обгрызла
старое тело, что сын почти не узнавал отца — суровое его лицо, ещё недавно полное, налитое густой кровью, исчерченное красными жилками, стало землисто-дряблым, кожа обвисла, как тряпка, курчавые волосы бороды развились и стали похожи на паутину, красные губы, масленые и жадные, потемнели, пересохли, строгие глаза выкатились, взгляд блуждал по комнате растерянно, с недоумением и тупым страхом.
Николай Иванович. Все это — полуголодные, на одном хлебе с водой,
больные, часто
старые. Вон тот старик, у него грыжа, от которой он страдает, а он с четырех часов утра до десяти вечера работает и еле жив. А мы? Ну разве можно, поняв это, жить спокойно, считая себя христианином? Ну, не христианином, а просто не зверем.
Вы все здесь, семь, восемь здоровых, молодых мужчин и женщин, спали до десяти часов, пили, ели, едите еще и играете и рассуждаете про музыку, а там, откуда я сейчас пришел с Борисом Александровичем, встали с трех часов утра, — другие и не спали в ночном, и
старые,
больные, слабые, дети. женщины с грудными и беременные из последних сил работают, чтобы плоды их трудов проживали мы здесь.
Яков Иваныч сильно
постарел, похудел и говорил уже тихо, как
больной. Он чувствовал себя слабым, жалким, ниже всех ростом, и было похоже на то, как будто от мучений совести и мечтаний, которые не покидали его и в тюрьме, душа его так же
постарела и отощала, как тело. Когда зашла речь о том, что он не ходит в церковь, председатель спросил его...
— Н-ну! Тоже… Он уже
старый,
больной. Он давнишний наш знакомый — маленькую меня, бывало, на руках таскал.
— О сын мой, разве твоя душа не дрожит и не рвется мне навстречу? Это я — тот, кто дал тебе жизнь и свет. Это я, твой несчастный,
больной,
старый отец. Отвори же, отвори скорее: на улицах голодные псы воют на луну, а мои слабые ноги подкашиваются от усталости…
Старый дьячок, очевидно
больной и глухой, плохо слышал его возгласы, отчего не обходилось без маленьких недоразумений.