Неточные совпадения
Из избы выскочили в рубашонках две девочки. Пригнувшись и сняв шляпу, Нехлюдов вошел в сени и в пахнувшую
кислой едой грязную и тесную, занятую двумя
станами избу. В избе у печи стояла старуха с засученными рукавами худых жилистых загорелых рук.
Вот Зося Ляховская, та, конечно, могла выполнить и не такую задачу, но ее просто немыслимо привязать к такому делу, да притом в последнее время она какая-то странная
стала, совсем
кислая».
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут же в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей в котелке; клопы, которых он давит пальцами тут же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым,
кислым; он насыщается водяными парами до крайней степени, так что во время сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и в казарме
становится темно; сероводород, аммиачные и всякие другие соединения мешаются в воздухе с водяными парами и происходит то самое, от чего, по словам надзирателей, «душу воротит».
Наши поселенцы
стали ходить сюда на заработки лишь с 1886 г., и, вероятно, по собственному почину, так как смотрители тюрем всегда больше интересовались
кислою капустой, чем морскою.
На Тверской Павлу, привыкшему вдыхать в себя свежий провинциальный воздух, показалось, что совсем нечем дышать; а потом, когда он
стал подъезжать к Кисловке, то в самом деле почувствовал какой-то
кислый запах, и чем более он приближался к жилищу Макара Григорьева, тем запах этот увеличивался.
Он и
стал требовать, с похмелья — видно, капусты себе
кислой, а капусты-то как-то в деревне не случилось.
Неизвестно, с чего вздумал вдруг Сенечка вступить за чаем в диспут с батюшкой и
стал доказывать ему преимущество католической веры перед православною (совсем он ничего подобного и не думал, да вот пришла же вдруг такая несчастная мысль в голову!), и доказывал именно тем, что в католической вере просфоры пекутся пресные, а не
кислые.
— Трое, — настойчиво повторил Петр Иваныч. — Первый, начнем по старшинству, этот один. Не видавшись несколько лет, другой бы при встрече отвернулся от тебя, а он пригласил тебя к себе, и когда ты пришел с
кислой миной, он с участием расспрашивал, не нужно ли тебе чего,
стал предлагать тебе услуги, помощь, и я уверен, что дал бы и денег — да! а в наш век об этот пробный камень споткнется не одно чувство… нет, ты познакомь меня с ним: он, я вижу, человек порядочный… а по-твоему, коварный.
— И как это вы, бедные солдатики, страдаете? Жарища-то, смотри, кака адова, а вы в своей
кислой шерсти, и ружья у вас аки тяжеленные. Нам не вподъем. На-ко, на-ко, солдатик, возьми еще яблочко, полегче
станет.
Проехала печальная процессия, и улица вновь приняла свой обычный вид. Тротуары ослизли, на улице — лужи светятся. Однако ж люди ходят взад и вперед —
стало быть, нужно. Некоторые даже перед окном фруктового магазина останавливаются, постоят-постоят и пойдут дальше. А у иных книжки под мышкой — те как будто робеют. А вот я сижу дома и не робею. Сижу и только об одном думаю: сегодня за обедом
кислые щи подадут…
И еще оказывается, что в лавках уж с неделю как
кислая капуста показалась —
стало быть, завтра к обеду можно будет
кислые щи соорудить, а пожалуй, и пирог с свежей капустой затеять…
После двух-трёх таких разговоров Илью
стал занимать вопрос: зачем этот богатый, почётный человек торчит целый день в грязной лавке и дышит
кислым, едким запахом солёной рыбы, когда у него есть такой большой, чистый дом?
— В суде иногда очень любопытно, —
кислым голосом заметила Фелицата Грызлова и, взяв коробку с мармеладом,
стала ковырять в ней щипчиками.
Когда я вернулся в двенадцатом часу в наш общий номер, Тит опять прыснул и
стал расспрашивать: «Ну, что? Как сошел парадный визит? Как генерал? Чем угощали? О чем говорили?.. Отчего у тебя
кислый вид?..» Я должен был признаться, что вечер прошел для меня довольно скучно. Старый генерал был приветлив, даже слишком. Он завладел мною целиком, много расспрашивал о дяде и отце, рассказывал военные анекдоты и в заключение усадил играть в шахматы.
А дальше все в мире, и день, и ночь, и шаги, и голоса, и щи из
кислой капусты
стали для него сплошным ужасом, повергли его в состояние дикого, ни с чем не сравнимого изумления.
Юлия сначала с презрением улыбалась; потом в лице ее появились какие-то
кислые гримасы, и при последних словах Перепетуи Петровны она решительно не в состоянии была себя выдержать и, проговоря: «Сама дура!», — вышла в угольную, упала на кресла и принялась рыдать, выгибаясь всем телом. Павел бросился к жене и
стал даже перед нею на колени, но она толкнула его так сильно, что он едва устоял на месте. Перепетуя Петровна, стоя в дверях, продолжала кричать...
И чтобы поскорее отделаться от этих людей и от
кислого запаха, она уже достала портмонэ и решила оставить рублей 25 — не больше; но ей вдруг
стало совестно, что она ехала так далеко и беспокоила людей из-за пустяков.
К ночи Бубенчику
стало хуже: он лежал в жару и дышал неестественно — наберет в грудь много
кислого, спиртного воздуха и, сложив губы трубкой, выпускает его тонкой струей, точно желая свистнуть и не имея сил. Часто требовал пить, но, глотнув воды, отрицательно качал головою и, улыбаясь помутившимися глазками, шептал...
— О, будь покойна: то, что я скажу, не составляет ничего важного, я просто припомнила в пример, что этот человек, по-видимому, столь холодный и самообладающий, при известии о твоей свадьбе
стал такая
кислая дрянь, как и все, — точно так же одурел, точно так же злился, корчился, не ел и не находил смысла в своем существовании. Он даже был глупее чем другие, и точно гусар старинных времен проводил целые дни в размышлении, как бы тебя похитить. Я уж не знаю, что может быть этого пошлее.
Дверь отворяется и, вместо Гаврилы Груздя, в кабинет входит Замухришин, генеральшин сосед, помещик из оскудевших, маленький старичок с
кислыми глазками и с дворянской фуражкой под мышкой. Он ставит палку в угол, подходит к генеральше и молча
становится перед ней на одно колено.
И от этих острых, как иглы, колючек и от
кислого хрустящего крыжовника
становилось еще скучнее и хотелось скулить, как заброшенному щенку.
— Ты, — говорит королевич, — насчет листа брось. По службе передо мной не тянись, я тебе воспрещаю. Поедем мы в вольном платье,
стало, и разговор промеж нас вольный должен быть. Я — будто купеческий сын, ты — слуга закадычный. И генерал при нас ученый будет состоять. Сбоку припека для умственного намеку.
Кислый, черт, не приведи Бог, — один бы я с ним нипочем не поехал.
Ее выгнали из портерной за то, что она не
стала пить
кислого пива и плеснула из стакана в сидельца; высокие калоши пробились на носках и протекали, и от всего от этого ей хотелось обижаться и кого-нибудь бранить.
— Одно скажу, — говорила женщина, стараясь снять с картошки прилипший к ней длинный волос и изредка равнодушно целуя Павла в щеку маслянистыми губами, — одно скажу:
кислого пива пить я не
стану. Давай, кому хочешь, а я не
стану. Стерва я, это верно, а
кислого пива лакать не
стану. И всем скажу открыто, хоть под барабаном: не
стану!