Неточные совпадения
Молодцоватый кондуктор, на ходу давая свисток, соскочил, и вслед за ним
стали по одному сходить нетерпеливые пассажиры:
гвардейский офицер, держась прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой, весело улыбаясь; мужик с мешком через плечо.
Когда Чаадаев возвратился, он застал в России другое общество и другой тон. Как молод я ни был, но я помню, как наглядно высшее общество пало и
стало грязнее, раболепнее с воцарения Николая. Аристократическая независимость,
гвардейская удаль александровских времен — все это исчезло с 1826 годом.
Мы почти вместе росли, вместе
стали выезжать молодыми людьми в свет: я —
гвардейским прапорщиком, а он, кажется, служил тогда в иностранной коллегии…
Пузатые, небритые квартальные надели почти что
гвардейские мундиры, и только некоторые из молодых побрились и
стали лихо закручивать усы.
— Из того, что Петербург ныне совсем не тот, какой был прежде; в нем все изменилось: и люди и мнения их! Все
стали какие-то прапорщики
гвардейские, а не правительственные лица.
Она приехала в последние годы царствования покойной императрицы Екатерины портнихой при французской труппе; муж ее был второй любовник, но, по несчастию, климат Петербурга оказался для него гибелен, особенно после того, как, оберегая с большим усердием, чем нужно женатому человеку, одну из артисток труппы, он был
гвардейским сержантом выброшен из окна второго этажа на улицу; вероятно, падая, он не взял достаточных предосторожностей от сырого воздуха, ибо с той минуты
стал кашлять, кашлял месяца два, а потом перестал — по очень простой причине, потому что умер.
Когда бы я
гвардейский был гусар
Или хотя полковник инженерный,
Искусно б мой я выразил ей жар
И комплимент сказал бы ей примерный;
Но не дан был развязности мне дар,
И
стало так неловко мне и скверно,
Что я не знал, стоять или шагнуть,
А долг велел мне сделать что-нибудь.
Гвардейские солдаты полюбили доступную цесаревну,
стали называть ее «матушкой» и говорили друг другу, по внушению Шубина, что ей, дочери Петра Великого, «не сиротой плакаться», а следовало бы на престоле сидеть.
После бурной молодости
гвардейского офицера, сосланного на Кавказ, он прошел через прожигание жизни за границей, где
стал учиться и рациональному хозяйству, вперемежку с нервными заболеваниями.
Савину
стало досадно, что он, видимо, до сих пор все тот же
гвардейский корнет, не видящий перед собой никаких преград и не признающий ничего невозможного.
Да два парада
гвардейских, да один армейский, да вечером бал, — бык с елки упал! — Турецкий посол за моего конвойного есаула троюродную внучку отдает… Анчутка вас задави! Дале я и читать не
стал. Дрожки без колес, в оглоблях пес, — вертись, как юла, вкруг овсяного кола…
— А давно ли
гвардейские офицеры на посылках у баб состоять
стали? — вместо ответа снова прогнусил Алексей Андреевич, и не успел фон Зееман что-либо возразить ему, быстро, по-военному, повернулся к нему спиной и, так же быстро проследовав в залу, скрылся в своем кабинете.
Оправдалась она и в данном случае: болезнь Николая Павловича оказалась очень кстати, она помогла скрыть его покушение на свою жизнь от начальства, так как за время ее от незначительного поранения виска не осталось и следа, хотя, как мы знаем из слов Бахметьевой, это не совсем осталось тайной для петербургского общества, и рассказ об этом с разными прикрасами довольно долго циркулировал в
гвардейских полках и в великосветских гостиных, но затем о нем забыли, на сцену выступили другие злобы дня, главная из которых была предстоящая вновь война с Наполеоном, как бы предугаданная русским обществом и войском ранее, нежели она
стала известна правительственным сферам.
Гвардейские солдаты полюбили добрую и доступную цесаревну и
стали называть ее матушкой и говорили меж собой, что ей, дочери Петра Великого, не сиротой плакаться, а на престоле сидеть.
Уже с неделю, как в петербургских великосветских гостиных
стал циркулировать упорный слух о каком-то домашнем романе двадцатилетнего князя Виктора Гарина, готовившегося к поступлению юнкером в один из фешенебельных
гвардейских полков, с камеристкой его матери.
Он уже считал Маргариту своею, зная, что его опасный соперник Савин не
станет теперь между ним и ею, как вдруг среди ярых поклонников «несравненной», «божественной», как звали ее балетоманы, Гранпа появился молодой
гвардейский офицер Федор Карлович Гофтреппе.
— Я говорю не о том неуважении, от которого идут под защиту мужей и братьев… — продолжала она. — Но я для всех девушка, а в жизни девушек вообще есть срок, когда репутация их
становится сомнительной… Моя же жизнь сложилась так, что для этой репутации слишком много оснований… В каком обществе вращаюсь я? Среди французских актрис и эмигрантов, а между тем, как жена
гвардейского офицера, дворянина, как Оленина, я могла бы добиться приема ко двору, чего добилась же эта мерз…
В его квартире
стал по временам собираться кружок его сослуживцев, и не подозревавших, что
гвардейский капитан живет под строгим наблюдением прекрасной обитательницы верхнего этажа дома купца Арсеньева — Ирены Родзевич, которую, как и ее тетку, по-прежнему знал весь Петербург.
Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже
стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его,
гвардейского прапорщика.