Неточные совпадения
Она жила гувернанткой в богатом доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка,
офицеров с солдатскими и чиновников с будничными лицами,
способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.
Ведь какой славный был товарищ, какой прекрасный,
способный,
офицер!..
Эти люди, забыв, что я их облагодетельствовал, на каждом шагу после того бранили при мне русских, говорили, что все мы — идиоты, татары,
способные составлять только быдло, и наконец, стали с восторгом рассказывать, как они плюют нашим
офицерам в лицо, душат в постелях безоружных наших солдат.
Еще при Михаиле Феодоровиче поняло наше правительство, что нужно русским учиться у иноземцев ратному строю, и вызывало иноземных
офицеров; при нем же артиллерийские снаряды и людей,
способных распоряжаться с ними, выписывали из-за границы.
Н. Ф. Фермор был у великого князя Михаила Павловича на хорошем счету, как
способный инженерный
офицер, и это повело к тому, что в один прекрасный день Фермор совершенно неожиданно для себя получил перевод из Петербурга в Варшаву, где тогда производилось множество инженерных работ.
Питомцы выходят исправными, знающими
Офицерами,
способными и для гражданских должностей, приятными людьми для света, с характером и с правилами, имеющими счастливое влияние на всю жизнь их.
При нем находился огромный штат
офицеров, сухопутных и морских, он набирал в русскую службу
способных иностранцев, особенно из единоплеменных славян, и по предоставленной императрицей власти производил в чины до штаб-офицерского.
Встретился я с ним уже много лет спустя, когда он потолстел и стал хромать, был уже любимцем Гостиного двора,
офицеров и чиновников, писал кроме очерков и рассказов и бытовые пьески, сделал себе и репутацию вивёра, любящего кутнуть,
способного произвести скандалец где-нибудь у немцев, в Шустер-клубе.
Это был красивый, высокий, статный блондин, с темно-синими большими бархатными глазами, всегда смотревшими весело и ласково. Вместе с князем Луговым он воспитывался в корпусе, вместе вышел в
офицеры и вместе с ним вращался в придворных сферах Петербурга, деля успех у светских красавиц. До сих пор у приятелей были разные вкусы, и женщины не являлись для них тем классическим «яблоком раздора»,
способным не только ослабить, но и прямо порвать узы мужской дружбы.
Кончилось представление. Господа
офицеры с барыньками в собрание повзводно тронулись, окончательно вечер пополировать. Гусаков Алешка земляков, которые уж очень руками распространялись, пораспихал. «Не мыльтесь, братцы, бриться не будете». И, дамской сбруи не сменивши, узелок с военной шкуркой под мышку, да и к себе. Батальонный евонный через три квартала жил, — дома, не торопясь, из юбок вылезать
способней…
Офицер идёт и видит, что солдатики, действительно, устроили «
способнее».
У каждого из солдат первого Наполеона в патронной суме лежал маршальский жезл; почему же мне, русскому
офицеру, воспитанному в артиллерийском училище, проходившему курсы всех возможных военных наук и
способному, как я воображал, произносить воспламеняющие воинственный дух речи (у меня в голове слагались уже подобные речи), почему же мне не мечтать хоть не о маршальском жезле, а о чем-нибудь подобном?