Неточные совпадения
— Какое мне
дело, что вам в голову пришли там какие-то глупые вопросы, — вскричал он. — Это не доказательство-с! Вы могли все это сбредить во сне, вот и все-с! А я вам говорю, что вы лжете, сударь! Лжете и клевещете из какого-либо зла на меня, и именно по насердке за то, что я не соглашался на ваши вольнодумные и безбожные
социальные предложения, вот что-с!
— Мне рассказала Китаева, а не он, он — отказался, — голова болит. Но
дело не в этом. Я думаю — так: вам нужно вступить в историю, основание: Михаил работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и объясняете им, прохвостам,
социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так! Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у меня — надзор полиции; если они придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще я не принимаю молодежь у себя.
Было скучно, и чувствовалось, что у этих людей что-то не ладится, все они недовольны чем-то или кем-то, Самгин решил показать себя и заговорил, что о
социальной войне думают и что есть люди, для которых она — решенное
дело.
— Мне поставлен вопрос: что делать интеллигенции? Ясно: оставаться служащей капиталу, довольствуясь реформами, которые предоставят полную свободу слову и
делу капиталистов. Так же ясно: идти с пролетариатом к революции
социальной. Да или нет, третье решение логика исключает, но психология — допускает, и поэтому логически беззаконно существуют меньшевики, эсеры, даже какие-то народные социалисты.
Делом творцов культуры должно быть не унизительное приспособление к массовому
социальному движению, а облагораживание этого движения, внесение в него аристократического начала качества.
В конце заявил, что
социальная программа-максимум уже осуществлена и что теперь остается поставить на очередь
дня космическое воскресение мертвых.
Недостаточно человека освободить от внешнего насилия, как то думает
социальная религия наших
дней, нужно освободиться человеку от внутреннего зла, которое и рождает насильственную связанность природы и смертоносный ее распад.
Трепка, вынесенная им в первом общем собрании, его еще не совсем пришибла. Он скоро оправился, просил Райнера не обращать внимания на то, что сначала
дело идет не совсем на полных
социальных началах, и все-таки помогать ему словом и содействием. Потом обошел других с тою же просьбою; со всеми ласково поговорил и успокоился.
— Это другое
дело! то совсем другое
дело, да и то об этом про всякий случай надо рассудить: можем ли мы, при нашей
социальной задаче, иметь какие-нибудь отношения к полиции.
— Под этими фактами, — начал он, — кроется весьма серьезное основание, а видимая неустойчивость — общая участь всякого народа, который
социальные идеи не оставляет, как немцы, в кабинете, не перегоняет их сквозь реторту парламентских прений, как делают это англичане, а сразу берет и, прикладывает их к
делу. Это общая участь! И за то уж им спасибо, что они с таким самоотвержением представляют из себя какой-то оселок, на котором пробуется мысль человеческая. Как это можно? Помилуйте!
В последние два
дня он имел с ним два таинственных и экстренных разговора, весьма, впрочем, сбивчивых, но из которых Илья Ильич все-таки усмотрел, что начальство крепко уперлось на идее о прокламациях и о подговоре шпигулинских кем-то к
социальному бунту, и до того уперлось, что, пожалуй, само пожалело бы, если бы подговор оказался вздором.
Минуя разговоры — потому что не тридцать же лет опять болтать, как болтали до сих пор тридцать лет, — я вас спрашиваю, что вам милее: медленный ли путь, состоящий в сочинении
социальных романов и в канцелярском предрешении судеб человеческих на тысячи лет вперед на бумаге, тогда как деспотизм тем временем будет глотать жареные куски, которые вам сами в рот летят и которые вы мимо рта пропускаете, или вы держитесь решения скорого, в чем бы оно ни состояло, но которое наконец развяжет руки и даст человечеству на просторе самому социально устроиться, и уже на
деле, а не на бумаге?
— Такая же иллюзия, как и прежде!.. И из-за этих фантазий ты отворачиваешься от настоящего хорошего, живого
дела: дать новую родину тысячам людей, произвести
социальный опыт…
«Я служу вредному
делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю; я нечестен. Но ведь сам по себе я ничто, я только частица необходимого
социального зла: все уездные чиновники вредны и даром получают жалованье… Значит, в своей нечестности виноват не я, а время… Родись я двумястами лет позже, я был бы другим».
Елена недели две, по крайней мере, удерживалась и не высказывала ему своих подозрений, которые явились у ней после свидания с Миклаковым, и, все это время наблюдая за ним, она очень хорошо видела, что Жуквич хоть и бывал у нее довольно часто, но всегда как-то оставался недолгое время, и когда Елена, несмотря на непродолжительность его посещений, заговаривала с ним о польских эмигрантах, о польских
делах, разных
социальных теориях, он или говорил ей в ответ какие-то фразы, или отмалчивался, а иногда даже начинал как бы и подшучивать над ней.
Будь на месте Бенни человек порассудительнее и посерьезнее, он, конечно, не побоялся бы этого: он понял бы, что никакой
социальной революции в России в те
дни еще не было, что революционерам здесь делать нечего, и затем благоразумно бросил бы этого Ничипоренко, как бросали его многие люди, не возбраняя ему распускать о них что он хочет и кому хочет.
Дело было в том, что я достиг цели, поддержал достоинство, не уступил ни на шаг и публично поставил себя с ним на равной
социальной ноге.
Когда под влиянием революционного натиска народных масс, возмущенных
социальной политикой реакционной власти и ее неспособностью организовать сопротивление вторгшимся пруссакам, император был низложен и была провозглашена республика, Гамбетта стал министром внутренних
дел в т. н. «правительстве национальной обороны».
— Мое «но», говорю вам, — сомнение в самом себе, в своих силах. Чем могу я быть полезен? чтó могу сделать для
дела?
Социальное положение мое слишком еще маленькое, средства тоже не Бог весть какие; подготовки к
делу ни малейшей! Вы назвали меня солистом, но вот именно солиста-то в себе я и не чувствую, а быть трутнем, как подумаю хорошенько, уж нет ровно никакой охоты.
— Как знать-с, может, что и новое в голову придет, — возразил Ардальон, — мысль требует обмена. Теперича я вот как полагаю: времена-с, батюшка мой, такие, что все честные деятели должны сплотиться воедино, — тогда мы точно будем настоящею силою. Каждый на это
дело обязан положить свою лепту… Тут рядом идут принципы экономические,
социальный и политические — знакомы вы с социалистами?
Но эта аскетика есть
дело личности,
дело свободного духа, есть возрастание духовности, а не
дело социального принуждения.
Но это значит, что личность осуществляет свободу своего духа, определяется в своих суждениях и
делах оригинально, т. е. сообразно своим источникам, а не гнетом
социальной обыденности.
Охлажденность, потухание огня есть в каждой книге, картине, статуе, добром
деле,
социальном учреждении.
Социальная обыденность, имеющая
дело с массовыми и средними величинами, пресекает всякий взлет человеческой души вверх и приспособляет к своим целям все — и любовь, и мистику, и творчество.
Оно призывает к пробуждению и возрождению духовной жизни, к новому рождению, к врастанию в Царство Божье, а не к внешним
делам в мире
социальном.
Наке отсиживал в нем срок своего тюремного заключения по политическому процессу. Он уже был автор радикально-социальной книжки и предварительно сидел в Мазасе, уже не помню, по тому ли самому
делу или по какому другому.
Недостаточно
разделять социальную программу коммунизма, чтобы быть членом коммунистической партии.
Мировая
социальная организация человечества будет уже не
делом христианства, не христианской теократией, а
делом антихриста.
Религия есть
дело социальной борьбы.
Можно ли быть коммунистом, членом партии и вместе с тем верующим, христианином, можно ли
разделять социальную программу коммунизма и не
разделять коммунистического миросозерцания, не быть диалектическим материалистом и безбожником?
Он требует ортодоксальных, согласных с тоталитарностью миросозерцания, т. е. революционных, взглядов на познание, на материю, на диалектику и т. п. от всякого, кто себя считает марксистом, кто хочет служить
делу социальной революции.
Так как у рабочих бывают еще остатки религиозных предрассудков, то их можно принимать в коммунистическую партию, если они
разделяют социальную программу коммунизма, не справляясь об их религиозных верованиях.
Наоборот, они считают, что религия есть
дело самое общее,
социальное.
Подлинная мистика и есть реализм, она обращена к первореальностям, к тайне существования, в то время как ортодоксальная теология имеет
дело лишь с символами, получившими
социальное значение.
Но Церковь означает не только
социальный институт, который всегда имеет
дело с миром обыденности.
Поэтому понимание духовной жизни исключительно как
дела личного спасения вело к сдавливанию и порабощению личной духовности и к зависимости духовности от форм
социальной жизни.
Монах может двадцать лет сидеть в затворе, может весь отдаться аскетическим упражнениям, молиться большую часть
дня и тем не менее находиться в ужасном обскурантизме ума, обскурантизме нравственных оценок
социальной жизни, в нем может быть очень слабая степень гуманизации.
Это изначально, с первого
дня был бы тот счастливый
социальный муравейник, та принудительная гармония, которую пожелал бы свергнуть «джентльмен с ретроградной и насмешливой физиономией».
Нужно преодолеть всякий ужас и страх, порабощающий душу, и также нужно преодолеть всякий розовый оптимизм, всякую
социальную мечтательность, всякую лесть народной массе, всякую идеализацию темной стихии и потворство силе сегодняшнего
дня.
Дело идет о судьбе великого народа, и не только о внешней, политической и
социальной его судьбе, но и о судьбе внутренней, о душе народа, которая может быть загублена во имя призрачных благ.
Социальный вопрос для русского народничества всегда был исключительно вопросом
раздела и распределения, никогда не творчества и производства.
Но величайшее
дело есть соединение всех сил христианского мира против грядущего зла, ибо борьба с ним должна вестись не только во внешнем, политическом и
социальном плане, но и во внутреннем, духовном и религиозном плане.
Но в
социальной ткани в один
день не может произойти ничего, кроме психических и экономических молекулярных процессов и формулировки
социальных реформ, подготовленных в соответствии с этим молекулярным процессом.