Неточные совпадения
Стены, увешанные оружием, обрамляющим фотографии последних московских боев, собрали
современников во главе с наркомами… На фотографиях эпизодов
узнают друг друга… Говорят…
О последней так много писалось тогда и, вероятно, еще будет писаться в мемуарах
современников, которые
знали только одну казовую сторону: исполнительные собрания с участием знаменитостей, симфонические вечера, литературные собеседования, юбилеи писателей и артистов с крупными именами, о которых будут со временем писать… В связи с ними будут, конечно, упоминать и Литературно-художественный кружок, насчитывавший более 700 членов и 54 875 посещений в год.
— Да,
знаю. Мы всё доставали в институте: и «Отечественные записки», и «
Современник», и «Русский вестник», и «Библиотеку», все, все журналы. Я просила папу выписать мне хоть один теперь, — мамаша не хочет.
— Нет, я, видишь, Фома, все про журналы, — проговорил он с смущением, желая как-нибудь поправиться. — Ты, брат Фома, совершенно был прав, когда, намедни, внушал, что надо подписываться. Я и сам думаю, что надо! Гм… что ж, в самом деле, просвещение распространяют! Не то, какой же будешь сын отечества, если уж на это не подписаться? не правда ль, Сергей? Гм!.. да!.. вот хоть «
Современник»… Но
знаешь, Сережа, самые сильные науки, по-моему, это в том толстом журнале, как бишь его? еще в желтой обертке…
Может быть, кто-нибудь это
знает от какого-нибудь более памятливого свидетеля или
современника. Это весьма возможно, так как встреча Рубини с Чихачевым в гостиной генерал-губернаторского дома и все, что там произошло, говорят, очень быстро распространилось в «свете» и было разнесено молвою по городу.
Знал об этом и император Николай, и ответ Чихачева: «пою богу моему» чрезвычайно ему понравился.
Впрочем, хоть я понимаю возможность гения, предупреждающего ум
современников (например, Коперник) таким образом, что истина с его стороны в противность общепринятому мнению, но я не
знаю ни одного великого человека, который сказал бы, что у всех людей ум сам по себе, а у него сам по себе.
По заметкам
современников, по целой литературе екатерининского времени мы
знаем, как распространены были действительно эти недостатки в тогдашнем обществе (60).
Не могу с точностью вспомнить и не
знаю, где справиться, в котором именно году в Кострому был назначен губернатором Сергей Степанович Ланской, впоследствии граф и известный министр внутренних дел. Сановник этот, по меткому замечанию одного его
современника, «имел сильный ум и надменную фигуру», и такая краткая характеристика верна и вполне достаточна для представления, какое нужно иметь о нем нашему читателю.
Многие читатели
узнали знакомый голос и радушно приняли «старые песни на новый лад», как называл г. Плещеев свои стихи, печатая их в «Русском вестнике» [С 1858 г. поэт начал активно печататься в «
Современнике» и сблизился с его сотрудниками, в том числе с Добролюбовым.].
Со своими роскошно отделанными тетрадями он кидался во все решительно редакции, от «
Современника» до «Домашней беседы», и конечно, не было в России человека, который бы лучше и тверже
знал наизусть адресы всевозможных петербургских и московских редакций, а князь изучил их по многократным, собственноличным опытам.
Такой режим совсем не говорил о временах запрета, лежавшего на умственной жизни. Напротив! Да и разговоры, к которым я прислушивался у больших, вовсе не запугивали и не отталкивали своим тоном и содержанием. Много я из них
узнал положительно интересного. И у всех, кто был поумнее, и в мужчинах и в женщинах, я видел большой интерес к чтению. Формальный запрет, лежавший, например, на журналах «Отечественные записки» и «
Современник» у нас в гимназии, не мешал нам читать на стороне и тот и другой журналы.
Никто меня так и не свел в редакцию"
Современника". Я не имел ничего против направления этого журнала в общем и статьями Добролюбова зачитывался еще в Дерпте. Читал с интересом и «Очерки гоголевского периода» там же, кажется, еще не
зная, что автор их Чернышевский, уже первая сила «
Современника» к половине 50-х годов.
К"
Современнику"я ни за чем не обращался и никого из редакции лично не
знал;"Отечественные записки"совсем не собирали у себя молодые силы. С Краевским я познакомился сначала как с членом Литературно-театрального комитета, а потом всего раз был у него в редакции, возил ему одну из моих пьес. Он предложил мне такую плохую плату, что я не нашел нужным согласиться, что-то вроде сорока рублей за лист, а я же получал на 50 % больше, даже в"Библиотеке", финансы которой были уже не блистательны.
Не
знаю, разошелся ли он лично с Некрасовым к тому времени (как вышло это у Тургенева), но по направлению он, сделавшись редактором «Библиотеки для чтения» (которую он оживил, но материально не особенно поднял), стал одним из главарей эстетической школы, противником того утилитаризма и тенденциозности, какие он усматривал в новом руководящем персонале «
Современника» — в Чернышевском и его школе, в Добролюбове с его «Свистком» и в том обличительном тоне, которым эта школа приобрела огромную популярность в молодой публике.
Но воспоминания — дело личное. Это собственность каждого из нас, самая коренная и неоспоримая. И было бы чрезвычайно приятно видеть поскорее в печати все то, что об авторе «Обломова»
знали и слышали его
современники фактического, свободного от всякой ненужной примеси.
Не больший порядок был и в самом Петербурге и даже в его центральной части, где помещались дворцы.
Современник императриц Анны и Елизаветы майор Данилов рассказывает, что в его время был казнен на площади разбойник князь Лихутьев: «голова его вздернута была на кол». Разбои и грабежи были тогда сильно распространены в самом Петербурге. Так, в лежащих вокруг Фонтанки лесах укрывались разбойники, нападая на прохожих и проезжих. Фонтанка в то время, как мы
знаем, считалась вне городской черты.
Современник же Достоевского Феофан Затворник, один из самых авторитетных наших православно-аскетических писателей, не
знал того, что познали Достоевский и Ницше, и потому не мог бы ответить на муку, рожденную новым человеческим опытом.
Мы
знаем истинную причину такого, оставшегося для
современников, не посвященных в роман юности Потемкина, странного душевного состояния светлейшего князя, этого «несчастного баловня счастия».
Демократия не хочет этого
знать, и потому она не
знает воли народа, а
знает лишь механическое суммирование воль ничтожной кучки
современников.