Неточные совпадения
Кнуров.
Совершенную правду вы сказали. Ювелир — не простой мастеровой, он должен быть художником. В нищенской обстановке, да еще за дураком
мужем, она или погибнет, или опошлится.
Перед нею стоял ее
муж, неожиданно возвратившийся до
совершенного окончания возложенного на него поручения для объяснений с своим начальством.
Семен Яковлевич был
совершенною противоположностью Николаю Силычу: весьма кроткий и хоть уже довольно пожилой, но еще благообразный из себя, он принадлежал к числу тех людей, которые бывают в жизни сперва хорошенькими собой мальчиками, потом хорошего поведения молодыми людьми и наконец кроткими и благодушными
мужами и старцами.
Таким, сударь, родом дожила она до такого времени, когда в
совершенный возраст пришла, и начали родители добывать ей
мужа.
Правда, не могла она горевать очень много, ибо в последние четыре года жила с
мужем в
совершенной разлуке, по несходству характеров, и производила ему пенсион.
Юлия Гудаевская, страстная, жестоко-сентиментальная длинная, тонкая, сухая, странно — при несходстве фигур — походила на
мужа ухватками: такие же порывистые движения, такая же
совершенная несоразмерность с движениями других. Одевалась она пестро и молодо и при быстрых движениях своих постоянно развевалась во все стороны длинными разноцветными лентами, которыми любила украшать в изобилии и свой наряд, и свою прическу.
Он рассудил, что она менее всех виновата, что она была
совершенный ребенок, — и позволил приехать ей в Троицкое, но без
мужа.
По ее соображениям, это был хороший и верный метод обезличить кроткого
мужа, насколько нужно, чтобы распоряжаться по собственному усмотрению, и в то же время довести свою мать до
совершенной остылицы
мужу и в удобную минуту немножко поптстить его, так, чтобы не она, а он бы выгнал матроску и Викторинушку из дома.
По отъезде
мужа снова из дому, княгиня осталась в
совершенном отчаянии: из-за нее человек с ума сходил, мог умереть, наконец!
В настоящие же минуты какое-то тайное предчувствие говорило ему, что он произведет довольно выгодное для себя впечатление на княгиню» было: «Она еще и прежде сего ему нравилась и казалась такой милой и такой чистенькой; прочитанное же им письмо ее к
мужу окончательно утвердило его в этой мысли, и княгиня стала представляться Миклакову как бы
совершенною противоположностью ему самому: она была так добра, а он зол; она так опрятна, а он вечно грязен; она блондинка, а он брюнет, — словом, она ангел, а он черт».].
— Ее мать с малолетства боялась, с малолетства видела в ней дурные наклонности; эта женщина, как я слышу об ней,
совершенная Лафарж [Лафарж — француженка, обвиненная в отравлении своего
мужа и осужденная на пожизненную каторгу.], — говорила отрывисто старуха в очках.
Ольга Петровна. Гнев, папа, представляет тебе все в ином виде! Впрочем, каков бы Алексей Николаич человек ни был, но он
муж мой, а ты мне, надеюсь, не враг же
совершенный! Наконец, если не для нас обоих, то для твоего будущего внука, которого я ношу теперь под сердцем, ты должен желать устроить нашу участь.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый
муж, ревнитель целости языка и русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый враг слепого подражанья иностранному — был
совершенное дитя в житейском быту; жил самым невзыскательным гостем в собственном доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания на то, что вокруг него происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и взяв на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего
мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
Смерть Ульяны снова совершила в княгине Полторацкой нравственный переворот. Она горько оплакивала свою бывшую соперницу и, исключительно для самобичевания за
совершенные ею, по ее мнению, преступления против
мужа и его любовницы, взяла в дом Таню Берестову и стала воспитывать ее вместе со своею родной дочерью.
Мысль об этом клочке бумаги, на котором рукой
мужа написаны были небрежные строки, не давала ей покоя и она сама растравляла свое самолюбие, уверяя себя, что это прямо доказывает неуважение к ней графа,
совершенное равнодушие.
Ничего более не добившись, Стефания Павловна вышла от него обливаясь слезами. Скоро причина этого отказа объяснилась. Г-жа Гиршфельд была тоже привлечена в качестве обвиняемой в пособничестве
мужу. Доказательством этого пособничества считалось
совершенное на ее имя закладной и арендного договора на именье Луганского.
Почасту и подолгу беседовал он с молодой женщиной, бывшей домоседкой,
совершенною в этом случае противоположностью своего
мужа, не любившего сидеть в посольском доме и вечно выдумывавшего для себя дела и неотложные надобности, чтобы объезжать чуть ли не весь город.
Хмелевский уже создал в своем уме целую картину
совершенного преступления и бесповоротно решил, что убийца никто иной как «охотник», «
муж Арины», как называли свидетели Егора Никифорова.
Разбившая там, в этом далеком омерзительном прошлом, окончательно две жизни — Хомутовой и Зарудина, буквально убившая свою мать, разве теперь она не разбила жизни любящему и любимому ею человеку — ее
мужу. Если все откроется, то брак ее,
совершенный под чужим именем, не будет действительным.