Неточные совпадения
— Куда они идут? — шепотом спросила Варвара, прижимаясь к Самгину; он посторонился, глядя, как пожарные,
сняв с телеги лома, пошли на баррикаду. Застучали частые удары, затрещало, заскрипело
дерево.
Ей становится тяжело, что-то давит грудь, беспокоит. Она
снимет мантилью, косынку
с плеч, но и это не помогает — все давит, все теснит. Она бы легла под
дерево и пролежала так целые часы.
По его словам, такой же тайфун был в 1895 году. Наводнение застало его на реке Даубихе, около урочища Анучино. Тогда на маленькой лодочке он спас заведующего почтово-телеграфной конторой, двух солдаток
с детьми и четырех китайцев. Два дня и две ночи он разъезжал на оморочке и
снимал людей
с крыш домов и
с деревьев. Сделав это доброе дело, Дерсу ушел из Анучина, не дожидаясь полного спада воды. Его потом хотели наградить, но никак не могли разыскать в тайге.
В каком бы направлении ветер ни дул —
с материка в море или, наоборот,
с моря на материк, движение его всегда происходит по долинам. В тех случаях, если последние имеют северо-западное направление, ветер дует
с такой силой, что опрокидывает на землю
деревья и
снимает с домов крыши. Обыкновенно
с восходом солнца ветер стихает, а часа в четыре дня начинает дуть снова.
Но тотчас же появился новый тревожный вопрос: как теперь
снять Дерсу
с дерева и надолго ли у него хватит сил?
Он молча остановился,
снял с плеча свою берданку, приставил ее к
дереву, сошки воткнул в землю и стал искать свою трубку.
Пурга — это снежный ураган, во время которого температура понижается до 15°. И ветер бывает так силен, что
снимает с домов крыши и вырывает
с корнями
деревья. Идти во время пурги положительно нельзя: единственное спасение — оставаться на месте. Обыкновенно всякая снежная буря сопровождается человеческими жертвами.
Вековые дубы, могучие кедры, черная береза, клен, аралия, ель, тополь, граб, пихта, лиственница и тис росли здесь в живописном беспорядке. Что-то особенное было в этом лесу. Внизу, под
деревьями, царил полумрак. Дерсу шел медленно и, по обыкновению, внимательно смотрел себе под ноги. Вдруг он остановился и, не спуская глаз
с какого-то предмета, стал
снимать котомку, положил на землю ружье и сошки, бросил топор, затем лег на землю ничком и начал кого-то о чем-то просить.
Долина Улахе является одной из самых плодородных местностей в крае. По ней растут в одиночку большие старые вязы, липы и дубы. Чтобы они не заслоняли солнца на огородах,
с них
снимают кору около корней.
Деревья подсыхают и затем идут на топливо.
Мы
сняли с себя ружья и прислонили их к
дереву, затем принялись ломать сухие сучья. Один сучок упал на землю. Я наклонился и стал искать его у себя под ногами. Случайно рукой я нащупал большой кусок древесного корья.
Капитан
снял с себя шинель и повесил ее на сучок
дерева. Миропа Дмитриевна, взглянув при этом на него, чуть не вскрикнула. Он был в густых штаб-офицерских эполетах.
— Спасибо — сухо, — сказал унтер-офицер Панов,
снимая с плеча длинное
с штыком ружье, и, брякнув им, прислонил его к стволу
дерева. Три солдата сделали то же.
И не только этим трём нравились подобные забавы — Матвей знал, что вся городская молодёжь болеет страстью к разрушению. Весною обламывали сирень, акацию и ветви цветущих яблонь; поспевала вишня, малина, овощи — начиналось опустошение садов, оно шло всё лето, вплоть до второго спаса, когда хозяева
снимали с обломанных
деревьев остатки яблок, проклиная озорников и забыв, что в юности они сами делали то же.
Меня всегда терзает зависть, когда я вижу людей, занятых чем-нибудь, имеющих дело, которое их поглощает… а потому я уже был совершенно не в духе, когда появился на дороге новый товарищ, стройный юноша, в толстой блузе, в серой шляпе
с огромными полями,
с котомкой за плечами и
с трубкой в зубах; он сел под тень того же
дерева; садясь, он дотронулся до края шляпы; когда я ему откланялся, он
снял свою шляпу совсем и стал обтирать пот
с лица и
с прекрасных каштановых волос.
Это и не мудрено; я видел, как крючок, воткнувшийся в деревянную плаху очень крепко, потому что я несколько раз сильно дергал удочку, рискуя даже оторвать — был отцеплен рыбой, которая, схватив насаженный крючок сзади и потянув вниз, весьма легко
сняла его
с дерева.
В старинном доме, полном богатой утвари екатерининского времени, несколько комнат было отделано заново: покои, назначенные для княжны, были убраны скромно, как княгиня находила приличным для молодой девушки, но все это было сделано изящно и в тогдашнем новом вкусе: светлый девственный, собранный в буфы, ситец заменил здесь прежний тяжелый штоф, который
сняли и снесли в кладовые; масляные картины известных старинных мастеров, на несколько пластических сюжетов, тоже были убраны и заменены дорогими гравюрами и акватинтами в легких рамах черного
дерева с французскою бронзой; старинные тяжелые золоченые кронштейны уступили свое место другим, легким и веселым, из севрского фарфора; вместо золоченого обруча
с купидонами, который спускался
с потолка и в который вставлялись свечи, повесили дорогую саксонскую люстру
с прекрасно выполненными из фарфора гирляндами пестрых цветов.
Центром этой группы был Неуважай-Корыто. Это был сухой и длинный человек,
с длинными руками и длинным же носом. Мне показалось, что передо мною стоит громадных размеров дятел, который долбит носом в
дерево и постепенно приходит в деревянный экстаз от звуков собственного долбления."Да, этот человек, если примется
снимать пенки, он сделает это… чисто!"думалось мне, покуда я разглядывал его.
Они пошли дальше вверх по реке и скоро скрылись из виду. Кучер-татарин сел в коляску, склонил голову на плечо и заснул. Подождав минут десять, дьякон вышел из сушильни и,
снявши черную шляпу, чтобы его не заметили, приседая и оглядываясь, стал пробираться по берегу меж кустами и полосами кукурузы;
с деревьев и
с кустов сыпались на него крупные капли, трава и кукуруза были мокры.
Поэтому, когда Арбузов, освободившись от крахмаленной сорочки и
сняв вязаную фуфайку, которую обязательно носят все цирковые, остался голым до пояса, маленький доктор от удовольствия даже потер ладонь о ладонь, обходя атлета со всех сторон и любуясь его огромным, выхоленным, блестящим, бледно-розовым телом
с резко выступающими буграми твердых, как
дерево, мускулов.
В целом доме происходило общее, хотя не суетливое, охорашиванье, принаряживанье, так сказать: чище мели комнаты, старательнее
снимали с потолков паутины, чище стирали пыль
с мебели красного
дерева, натертой воском; опрятнее одевались лакеи и горничные; подсвечники и люстры были вымыты, намазаны чем-то белым и потом вычищены.
Она стала как будто уединяться, и осенью, когда уже
с деревьев сыпались листья, не позволяла
снять качель и своего гамака, в котором она всегда любила лежать и качаться, как индианка.
Становиха
сняла со стены большой ключ и повела своих гостей через кухню и сени во двор. На дворе было темно. Накрапывал мелкий дождь. Становиха пошла вперед. Чубиков и Дюковский зашагали за ней по высокой траве, вдыхая в себя запахи дикой конопли и помоев, всхлипывавших под ногами. Двор был большой. Скоро кончились помои, и ноги почувствовали вспаханную землю. В темноте показались силуэты
деревьев, а между
деревьями — маленький домик
с покривившеюся трубой.
Ах ты, лошадь! Ах ты, свинопас! (
Снимает с него шапку.) Смешной ты человек! Ей-богу, смешной! У тебя хоть капелька ума есть? (Бросает шапку на
дерево.) Ударь меня по щеке за то, что я вредный человек!
Когда мы поравнялись
с шаманским
деревом, Чжан-Бао
снял котомку и достал из нее топор.
Земной мир снова принял ликующий вид. На ветвях
деревьев и на каждой былинке дрожали капли дождевой воды, превращаемой лучами солнца в искрящиеся алмазы. На лодках тоже заметно движение. Люди
снимают с себя намокшие покрывала, разбирают шесты и снова идут вперед вверх по Анюю.
Времени нельзя было тратить даром, я подошел к
дереву, на котором висел барометр,
снял его
с дерева и стал надевать себе на шею, для чего
снял шапку, но нечаянно выронил ее из рук.
Но вот наконец все налажено: высокая соломенная кукла мары поднята на большой камень, на котором надлежит ее сжечь живым огнем, и стоит она почти вровень
с деревьями: по древяным ветвям навешана длинная пряжа; в кошелке под разбитым громом дубом копошится белый петух-получник. Сухой Мартын положил образ Архангела на белом ручнике на высокий пень спиленного
дерева,
снял шляпу и, перекрестясь, начал молиться.