Ничего нет хуже, когда приготовишься к отъезду,
снимешь палатки, уложишь вещи, и вдруг надо чего-то ждать. Время тянется удивительно долго. Мои спутники высказывали разные догадки и в десятый раз спрашивали орочей о причинах задержки. Поэтому можно себе представить, с какой радостью они приняли заявление, что к вечеру море будет тихое, но придется плыть ночью, потому что неизвестно, какая завтра будет погода.
Когда взошло солнце, мы
сняли палатки, уложили нарты, оделись потеплее и пошли вниз по реке Ляоленгоузе, имеющей вид порожистой горной речки с руслом, заваленным колодником и камнями. Километров в 15 от перевала Маака Ляоленгоуза соединяется с другой речкой, которая течет с северо-востока и которую удэгейцы называют Мыге. По ней можно выйти на реку Тахобе, где живут солоны. По словам Сунцая, перевал там через Сихотэ-Алинь низкий, подъем и спуск длинные, пологие.
Напившись чаю и обувшись потеплее, стрелки весьма быстро
сняли палатки и увязали нарты. Через какие-нибудь полчаса мы были уже в дороге. Солнце взошло в туманной мгле и багровое. Начался очередной день.
Опасаясь пурги, мы решили итти домой. Наскоро напившись чаю с сухарями, мы
сняли палатки и пошли в направлении на юго-восток. Сперва мы попали в осыпи, где я больно ушиб ногу, потом залезли в ветроломную гарь, причем Чжан-Бао разорвал свои штаны, затем мы вышли на зверовую тропу.
Неточные совпадения
Я подошел к
палатке. Стрелки давно уже спали. Я посидел немного у огня, затем
снял обувь, пробрался на свое место и тотчас уснул.
Глаза умершего были открыты и запорошены снегом. Из осмотра места вокруг усопшего мои спутники выяснили, что когда китаец почувствовал себя дурно, то решил стать на бивак,
снял котомку и хотел было ставить
палатку, но силы оставили его; он сел под дерево и так скончался. Маньчжур Чи-Ши-у, Сунцай и Дерсу остались хоронить китайца, а мы пошли дальше.
На биваке Дерсу проявлял всегда удивительную энергию. Он бегал от одного дерева к другому,
снимал бересту, рубил жерди и сошки, ставил
палатку, сушил свою и чужую одежду и старался разложить огонь так, чтобы внутри балагана можно было сидеть и не страдать от дыма глазами. Я всегда удивлялся, как успевал этот уже старый человек делать сразу несколько дел. Мы давно уже разулись и отдыхали, а Дерсу все еще хлопотал около балагана.
Несколько шагов мы прошли молча и вдруг в яме от
палатки увидали человека: он сидел на дне ямы, склонясь набок, опираясь плечом на стенку окопа, пальто у него с одной стороны взъехало выше ушей, точно он хотел
снять его и не мог.
Подъехав к великокняжеской
палатке, отличавшейся от других своим размером и золотым шаром наверху, прибывшие
сняли шапки и подошли.
Шатер для него разбит, стража приставлена. Возле соорудили и походную церковь полотняную (в ней же постлали сперва кожу, а на ней плат, на который и ставили алтарь; когда ж
снимали церковь, палили место под нею огнем). Великий князь вошел к себе в
палатку с сыном, и все дворчане разошлись по своим местам.