Неточные совпадения
Степан Аркадьич рассказал
жене причину замедления, и гости улыбаясь перешептывались между собой. Левин ничего и никого не замечал; он, не спуская глаз,
смотрел на свою невесту.
— Я больше тебя знаю свет, — сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они
смотрят на это. Ты говоришь, что он с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и
жена — это для них святыня. Как-то у них эти женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
Левин видел этот взгляд. Он побледнел и с минуту не мог перевести дыхания. «Как позволить себе
смотреть так
на мою
жену!» кипело в нем.
Он не хотел видеть и не видел, что в свете уже многие косо
смотрят на его
жену, не хотел понимать и не понимал, почему
жена его особенно настаивала
на том, чтобы переехать в Царское, где жила Бетси, откуда недалеко было до лагеря полка Вронского.
Ясно он никогда не обдумывал этого вопроса, но смутно ему представлялось, что
жена давно догадывается, что он не верен ей, и
смотрит на это сквозь пальцы.
По его взглядам
на дамскую беседку (он
смотрел прямо
на нее, но не узнавал
жены в море кисеи, лент, перьев, зонтиков и цветов) она поняла, что он искал ее; но она нарочно не замечала его.
— Что это от вас зависит, — повторил он. — Я хотел сказать… я хотел сказать… Я за этим приехал… что… быть моею
женой! — проговорил он, не зная сам, что̀ говорил; но, почувствовав, что самое страшное сказано, остановился и
посмотрел на нее.
— Да, вот вам кажется! А как она в самом деле влюбится, а он столько же думает жениться, как я?… Ох! не
смотрели бы мои глаза!.. «Ах, спиритизм, ах, Ницца, ах,
на бале»… — И князь, воображая, что он представляет
жену, приседал
на каждом слове. — А вот, как сделаем несчастье Катеньки, как она в самом деле заберет в голову…
«Да нынче что? Четвертый абонемент… Егор с
женою там и мать, вероятно. Это значит — весь Петербург там. Теперь она вошла, сняла шубку и вышла
на свет. Тушкевич, Яшвин, княжна Варвара… — представлял он себе — Что ж я-то? Или я боюсь или передал покровительство над ней Тушкевичу? Как ни
смотри — глупо, глупо… И зачем она ставит меня в это положение?» сказал он, махнув рукой.
Брат же,
на другой день приехав утром к Вронскому, сам спросил его о ней, и Алексей Вронский прямо сказал ему, что он
смотрит на свою связь с Карениной как
на брак; что он надеется устроить развод и тогда женится
на ней, а до тех пор считает ее такою же своею
женой, как и всякую другую
жену, и просит его так передать матери и своей
жене.
Левин остался
на другом конце стола и, не переставая разговаривать с княгиней и Варенькой, видел, что между Степаном Аркадьичем, Долли, Кити и Весловским шел оживленный и таинственный разговор. Мало того, что шел таинственный разговор, он видел в лице своей
жены выражение серьезного чувства, когда она, не спуская глаз,
смотрела в красивое лицо Васеньки, что-то оживленно рассказывавшего.
«Кого он вчера целовал этими губами?» думал он, глядя
на нежности Степана Аркадьича с
женой. Он
посмотрел на Долли, и она тоже не понравилась ему.
Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в гору; то были большею частию семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам
жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже
на перечете, потому что они
на меня
посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение, но, скоро узнав армейские эполеты, они с негодованием отвернулись.
«Так ты женат! не знал я ране!
Давно ли?» — «Около двух лет». —
«
На ком?» — «
На Лариной». — «Татьяне!»
«Ты ей знаком?» — «Я им сосед». —
«О, так пойдем же». Князь подходит
К своей
жене и ей подводит
Родню и друга своего.
Княгиня
смотрит на него…
И что ей душу ни смутило,
Как сильно ни была она
Удивлена, поражена,
Но ей ничто не изменило:
В ней сохранился тот же тон,
Был так же тих ее поклон.
— А вы убеждены, что не может? (Свидригайлов прищурился и насмешливо улыбнулся.) Вы правы, она меня не любит; но никогда не ручайтесь в делах, бывших между мужем и
женой или любовником и любовницей. Тут есть всегда один уголок, который всегда всему свету остается неизвестен и который известен только им двум. Вы ручаетесь, что Авдотья Романовна
на меня с отвращением
смотрела?
И тогда-то, милостивый государь, тогда я, тоже вдовец, и от первой
жены четырнадцатилетнюю дочь имея, руку свою предложил, ибо не мог
смотреть на такое страдание.
— Эк ведь вам Алена-то Ивановна страху задала! — затараторила
жена торговца, бойкая бабенка. —
Посмотрю я
на вас, совсем-то вы как ребенок малый. И сестра она вам не родная, а сведенная, а вот какую волю взяла.
Кабанова. Что ты сиротой-то прикидываешься! Что ты нюни-то распустил? Ну, какой ты муж?
Посмотри ты
на себя! Станет ли тебя
жена бояться после этого?
— Сколько раз я говорила тебе это, — отозвалась Варвара; вышло так, как будто она окончила его фразу. Самгин
посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но не сказал ничего, отметил только, что
жена пополнела и, должно быть, от этого шея стала короче у нее.
— Ну? Что? — спросила она и, махнув
на него салфеткой, почти закричала: — Да сними ты очки! Они у тебя как
на душу надеты — право! Разглядываешь, усмехаешься…
Смотри, как бы над тобой не усмехнулись! Ты — хоть
на сегодня спусти себя с цепочки. Завтра я уеду, когда еще встретимся, да и — встретимся ли? В Москве у тебя
жена, там я тебе лишняя.
Варвара никогда не говорила с ним в таком тоне; он был уверен, что она
смотрит на него все еще так, как
смотрела, будучи девицей. Когда же и почему изменился ее взгляд? Он вспомнил, что за несколько недель до этого дня
жена, проводив гостей, устало позевнув, спросила...
Климу хотелось уйти, но он находил, что было бы неловко оставить дядю. Он сидел в углу у печки, наблюдая, как
жена писателя ходит вокруг стола, расставляя бесшумно чайную посуду и
посматривая на гостя испуганными глазами. Она даже вздрогнула, когда дядя Яков сказал...
Расправляя смятые в комок перчатки,
жена смотрела на него, сдвинув брови, лоб ее разрезала глубокая морщина, и все лицо так изменилось, что Самгин подумал: ей, наверное, под тридцать.
Но Самгин уже не слушал его замечаний, не возражал
на них, продолжая говорить все более возбужденно. Он до того увлекся, что не заметил, как вошла
жена, и оборвал речь свою лишь тогда, когда она зажгла лампу. Опираясь рукою о стол, Варвара
смотрела на него странными глазами, а Суслов, встав
на ноги, оправляя куртку, сказал, явно довольный чем-то...
Сижу, чувствую, что покраснел, а он с
женою оба
смотрят на меня счастливыми глазами и смеются, рады, как дети!
Ставни окон были прикрыты, стекла — занавешены, но
жена писателя все-таки изредка подходила к окнам и, приподняв занавеску,
смотрела в черный квадрат! А сестра ее выбегала
на двор, выглядывала за ворота,
на улицу, и Клим слышал, как она, вполголоса, успокоительно сказала сестре...
После истории с Никоновой Самгин
смотрел на Гогина как
на человека, который увел у него
жену, но читать охотно согласился.
Климу становилось все более неловко и обидно молчать, а беседа
жены с гостем принимала характер состязания уже не
на словах: во взгляде Кутузова светилась мечтательная улыбочка, Самгин находил ее хитроватой, соблазняющей. Эта улыбка отражалась и в глазах Варвары, широко открытых, напряженно внимательных; вероятно, так
смотрит женщина, взвешивая и решая что-то важное для нее. И, уступив своей досаде, Самгин сказал...
Наконец, большая часть вступает в брак, как берут имение, наслаждаются его существенными выгодами:
жена вносит лучший порядок в дом — она хозяйка, мать, наставница детей; а
на любовь
смотрят, как практический хозяин
смотрит на местоположение имения, то есть сразу привыкает и потом не замечает его никогда.
Потом опять сосредоточится и иногда даже
смотрит на братца и
на жену его как будто с гордостью, с сожалением.
— А я люблю ее… — добавил Леонтий тихо. —
Посмотри,
посмотри, — говорил он, указывая
на стоявшую
на крыльце
жену, которая пристально глядела
на улицу и стояла к ним боком, — профиль, профиль: видишь, как сзади отделился этот локон, видишь этот немигающий взгляд?
Смотри,
смотри: линия затылка, очерк лба, падающая
на шею коса! Что, не римская голова?
Он убаюкивался этою тихой жизнью, по временам записывая кое-что в роман: черту, сцену, лицо, записал бабушку, Марфеньку, Леонтья с
женой, Савелья и Марину, потом
смотрел на Волгу,
на ее течение, слушал тишину и глядел
на сон этих рассыпанных по прибрежью сел и деревень, ловил в этом океане молчания какие-то одному ему слышимые звуки и шел играть и петь их, и упивался, прислушиваясь к созданным им мотивам, бросал их
на бумагу и прятал в портфель, чтоб, «со временем», обработать — ведь времени много впереди, а дел у него нет.
На жену он и прежде
смотрел исподлобья, а потом почти вовсе не глядел, но всегда знал, в какую минуту где она, что делает.
Райский пробрался до Козлова и, узнав, что он в школе, спросил про
жену. Баба, отворившая ему калитку, стороной
посмотрела на него, потом высморкалась в фартук, отерла пальцем нос и ушла в дом. Она не возвращалась.
Жена его
смотрела на нас, опершись
на локоть, и тоже первая подала руку.
Нам хотелось поговорить, но переводчика не было дома. У моего товарища был портрет Сейоло, снятый им за несколько дней перед тем посредством фотографии. Он сделал два снимка: один себе, а другой так,
на случай. Я взял портрет и показал его сначала Сейоло: он
посмотрел и громко захохотал, потом передал
жене. «Сейоло, Сейоло!» — заговорила она, со смехом указывая
на мужа, опять
смотрела на портрет и продолжала смеяться. Потом отдала портрет мне. Сейоло взял его и стал пристально рассматривать.
Фабричный — муж, приставив ко рту бутылку с водкой, закинув голову, тянул из нее, а
жена, держа в руке мешок, из которого вынута была бутылка, пристально
смотрела на мужа.
Та общая нить, которая связывает людей, порвалась сама собой, порвалась прежде, чем успела окрепнуть, и Привалов со страхом
смотрел на ту цыганскую жизнь, которая царила в его доме, с каждым днем отделяя от него
жену все дальше и дальше.
Вообще отец
на многое по отношению к младшему сыну
смотрел сквозь пальцы, не желая напрасно огорчать
жену, и часто делал вид, что не подозревает печальной истины.
Привалов с недоумением
посмотрел на своего смущенного гостя и улыбнулся: ему сразу понравился этот бедный «муж своей
жены».
Хозяева домишка — старик столяр, его сын и старушка,
жена его, — даже подозрительно
посмотрели на Алешу.
В это утро Дмитрий Сергеич не идет звать
жену пить чай: она здесь, прижавшись к нему; она еще спит; он
смотрит на нее и думает: «что это такое с ней, чем она была испугана, откуда этот сон?»
— Я не буду говорить вам, что брак не представляет такой страшной важности, если
смотреть на него хладнокровно: когда
жена несчастна, почему ж ей не разойтись с мужем?
Но одному из четырех вряд нужно ли было их обтирать.
Жена Огарева с некоторым удивлением
смотрела на происходившее; я думал тогда, что это retenue, [сдержанность (фр.).] но она сама сказала мне впоследствии, что сцена эта показалась ей натянутой, детской. Оно, пожалуй, и могло так показаться со стороны, но зачем же она
смотрела со стороны, зачем она была так трезва в этом упоении, так совершеннолетня в этой молодости?
Жена моя
посмотрела на меня, ничего не отвечала, только побледнела, как будто туча набежала
на ее лицо, и подала мне малютку проститься.
Года за два до перевода в Вятку он начал хиреть, какая-то рана
на ноге развилась в костоеду, старик сделался угрюм и тяжел, боялся своей болезни и
смотрел взглядом тревожной и беспомощной подозрительности
на свою
жену.
— Вперед не загадываю-с. Но, вероятно, если женюсь и выйду в отставку… Лошадей, сударыня, недолго завести, а вот
жену подыскать — это потруднее будет. Иная девица,
посмотреть на нее, и ловкая, а как поразберешь хорошенько, и тут и там — везде с изъянцем.
— Бабочка молодая, — говорили кругом, — а муж какой-то шалый да ротозей.
Смотрит по верхам, а что под носом делается, не видит. Чем бы первое время после свадьбы посидеть дома да в кругу близких повеселить молодую
жену, а он в Москву ее повез, со студентами стал сводить. Городят студенты промеж себя чепуху, а она сидит, глазами хлопает. Домой воротился, и дома опять чепуху понес. «Святая» да «чистая» — только и слов, а ей
на эти слова плюнуть да растереть. Ну, натурально, молодка взбеленилась.
Это был кроткий молодой человек, бледный, худой, почти ребенок. Покорно переносил он иго болезненного существования и покорно же угас
на руках
жены,
на которую
смотрел не столько глазами мужа, сколько глазами облагодетельствованного человека. Считая себя как бы виновником предстоящего ей одиночества, он грустно вперял в нее свои взоры, словно просил прощения, что встреча с ним не дала ей никаких радостей, а только внесла бесплодную тревогу в ее существование.
У меня всегда было странное впечатление неловкости, когда я
смотрел на мужа и
жену, как будто бы я подсмотрел что-то, что мне не следует видеть и о чем не следует знать.