Неточные совпадения
Кроме того, во время родов жены с ним
случилось необыкновенное для него событие. Он, неверующий, стал молиться и
в ту минуту, как молился, верил. Но прошла эта минута, и он не мог дать этому тогдашнему настроению никакого
места в своей жизни.
В коротких, но определительных словах изъяснил, что уже издавна ездит он по России, побуждаемый и потребностями, и любознательностью; что государство наше преизобилует предметами замечательными, не говоря уже о красоте
мест, обилии промыслов и разнообразии почв; что он увлекся картинностью местоположенья его деревни; что, несмотря, однако же, на картинность местоположенья, он не дерзнул бы никак обеспокоить его неуместным заездом своим, если бы не
случилось что-то
в бричке его, требующее руки помощи со стороны кузнецов и мастеров; что при всем том, однако же, если бы даже и ничего не
случилось в его бричке, он бы не мог отказать себе
в удовольствии засвидетельствовать ему лично свое почтенье.
Герой, однако же, совсем этого не замечал, рассказывая множество приятных вещей, которые уже
случалось ему произносить
в подобных случаях
в разных
местах: именно
в Симбирской губернии у Софрона Ивановича Беспечного, где были тогда дочь его Аделаида Софроновна с тремя золовками: Марьей Гавриловной, Александрой Гавриловной и Адельгейдой Гавриловной; у Федора Федоровича Перекроева
в Рязанской губернии; у Фрола Васильевича Победоносного
в Пензенской губернии и у брата его Петра Васильевича, где были свояченица его Катерина Михайловна и внучатные сестры ее Роза Федоровна и Эмилия Федоровна;
в Вятской губернии у Петра Варсонофьевича, где была сестра невестки его Пелагея Егоровна с племянницей Софьей Ростиславной и двумя сводными сестрами — Софией Александровной и Маклатурой Александровной.
И живо потом навсегда и навеки останется проведенный таким образом вечер, и все, что тогда
случилось и было, удержит верная память: и кто соприсутствовал, и кто на каком
месте стоял, и что было
в руках его, — стены, углы и всякую безделушку.
Сонечка занимала все мое внимание: я помню, что, когда Володя, Этьен и я разговаривали
в зале на таком
месте, с которого видна была Сонечка и она могла видеть и слышать нас, я говорил с удовольствием; когда мне
случалось сказать, по моим понятиям, смешное или молодецкое словцо, я произносил его громче и оглядывался на дверь
в гостиную; когда же мы перешли на другое
место, с которого нас нельзя было ни слышать, ни видеть из гостиной, я молчал и не находил больше никакого удовольствия
в разговоре.
Только и успел объявить он, что
случилось такое зло; но отчего оно
случилось, курнули ли оставшиеся запорожцы, по козацкому обычаю, и пьяными отдались
в плен, и как узнали татары
место, где был зарыт войсковой скарб, — того ничего не сказал он.
Когда он ходил
в университет, то обыкновенно, — чаще всего, возвращаясь домой, —
случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же самом
месте, пристально вглядываться
в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению.
Случалось ему уходить за город, выходить на большую дорогу, даже раз он вышел
в какую-то рощу; но чем уединеннее было
место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался
в город, смешивался с толпой, входил
в трактиры,
в распивочные, шел на Толкучий, на Сенную.
Как это
случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени.
В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с
места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же,
в тот же миг она все поняла.
В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…
— Штука
в том: я задал себе один раз такой вопрос: что, если бы, например, на моем
месте случился Наполеон и не было бы у него, чтобы карьеру начать, ни Тулона, ни Египта, ни перехода через Монблан, а была бы вместо всех этих красивых и монументальных вещей просто-запросто одна какая-нибудь смешная старушонка, легистраторша, которую еще вдобавок надо убить, чтоб из сундука у ней деньги стащить (для карьеры-то, понимаешь?), ну, так решился ли бы он на это, если бы другого выхода не было?
— А вам
случалось видеть, что люди
в моем положении не отправляются
в Елисейские? — спросил Базаров и, внезапно схватив за ножку тяжелый стол, стоявший возле дивана, потряс его и сдвинул с
места.
Он вышел
в большую комнату,
место детских игр
в зимние дни, и долго ходил по ней из угла
в угол, думая о том, как легко исчезает из памяти все, кроме того, что тревожит. Где-то живет отец, о котором он никогда не вспоминает, так же, как о брате Дмитрии. А вот о Лидии думается против воли. Было бы не плохо, если б с нею
случилось несчастие, неудачный роман или что-нибудь
в этом роде. Было бы и для нее полезно, если б что-нибудь согнуло ее гордость. Чем она гордится? Не красива. И — не умна.
Наконец, если и постигнет такое несчастие — страсть, так это все равно, как
случается попасть на избитую, гористую, несносную дорогу, по которой и лошади падают, и седок изнемогает, а уж родное село
в виду: не надо выпускать из глаз и скорей, скорей выбираться из опасного
места…
Дело
в том, что Тарантьев мастер был только говорить; на словах он решал все ясно и легко, особенно что касалось других; но как только нужно было двинуть пальцем, тронуться с
места — словом, применить им же созданную теорию к делу и дать ему практический ход, оказать распорядительность, быстроту, — он был совсем другой человек: тут его не хватало — ему вдруг и тяжело делалось, и нездоровилось, то неловко, то другое дело
случится, за которое он тоже не примется, а если и примется, так не дай Бог что выйдет.
Сказав это, он вдруг ушел; я же остался, стоя на
месте и до того
в смущении, что не решился воротить его. Выражение «документ» особенно потрясло меня: от кого же бы он узнал, и
в таких точных выражениях, как не от Ламберта? Я воротился домой
в большом смущении. Да и как же могло
случиться, мелькнуло во мне вдруг, чтоб такое «двухлетнее наваждение» исчезло как сон, как чад, как видение?
Ничего подобного этому я не мог от нее представить и сам вскочил с
места, не то что
в испуге, а с каким-то страданием, с какой-то мучительной раной на сердце, вдруг догадавшись, что
случилось что-то тяжелое. Но мама не долго выдержала: закрыв руками лицо, она быстро вышла из комнаты. Лиза, даже не глянув
в мою сторону, вышла вслед за нею. Татьяна Павловна с полминуты смотрела на меня молча.
Англичанин этот, про которого я упомянул, ищет впечатлений и приключений. Он каждый день с утра отправляется, с заряженным револьвером
в кармане, то
в лагерь, то
в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что китайское начальство устранило от себя ответственность за все неприятное, что может
случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится на
место военных действий.
Мне не раз
случалось слышать упреки, что мы не очень разговорчивы
в публичных
местах с незнакомыми, что вот французы любезнее всех и т. п.
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями из Европы, с письмами… Все ожило. Через час мы читали газеты, знали все, что
случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим судам велено идти к русским берегам. Что-то будет? Скорей бы добраться: всего двести пятьдесят миль осталось до
места, где предположено ждать дальнейших приказаний.
Нового
места не выходило, но
случилось так, что, придя
в контору, поставляющую прислуг, Маслова встретила там барыню
в перстнях и браслетах на пухлых голых руках.
Она вырвалась от него из-за занавесок. Митя вышел за ней как пьяный. «Да пусть же, пусть, что бы теперь ни
случилось — за минуту одну весь мир отдам», — промелькнуло
в его голове. Грушенька
в самом деле выпила залпом еще стакан шампанского и очень вдруг охмелела. Она уселась
в кресле, на прежнем
месте, с блаженною улыбкой. Щеки ее запылали, губы разгорелись, сверкавшие глаза посоловели, страстный взгляд манил. Даже Калганова как будто укусило что-то за сердце, и он подошел к ней.
Кругом было темно. Вода
в реке казалась бездонной пропастью.
В ней отражались звезды. Там, наверху, они были неподвижны, а внизу плыли с водой, дрожали и вдруг вновь появлялись на прежнем
месте. Мне было особенно приятно, что ни с кем ничего не
случилось. С этими радостными мыслями я задремал.
Китайцы-проводники говорили, что здесь с людьми всегда происходит несчастье: то кто-нибудь сломает ногу, то кто-нибудь умрет и т.д.
В подтверждение своих слов они указали на 2 могилы тех несчастливцев, которых преследовал злой рок на этом
месте. Однако с нами ничего не
случилось, и мы благополучно прошли мимо Проклятых скал.
Он охотно рассказывал им то, что
случилось в тех
местах, откуда он прибыл, и что он видел по дороге.
Но каждый порядочный человек вовсе не счел бы геройством поступить на
месте этих изображенных мною людей точно так же, как они, и совершенно готов к этому, если бы так
случилось, и много раз поступал не хуже
в случаях не менее, или даже и более трудных, и все-таки не считает себя удивительным человеком, а только думает о себе, что я, дескать, так себе, ничего, довольно честный человек.
Вот, через месяц,
случилось мне быть
в тех
местах: дай, думаю, зайду к этому деревянному, потешусь над ним.
Случилось это следующим образом. Один из наших молодых учителей, поляк пан Высоцкий, поступил
в университет или уехал за границу. На его
место был приглашен новый, по фамилии, если память мне не изменяет, Буткевич. Это был молодой человек небольшого роста, с очень живыми движениями и ласково — веселыми, черными глазами. Вся его фигура отличалась многими непривычными для нас особенностями.
Пожалуй, это была правда: почти не проходило ночи, чтобы
в наших пустынных
местах не
случалось грабежей или краж.
Она молча подала ему руку и не шевельнулась с
места, чтобы проводить его до передней.
В ее душе жило смутное ожидание чего-то, и вот этого именно и не
случилось.
А. Полонский пишет, что юрту,
в которой
случился покойник, айно оставляют и вместо нее строят другую на новом
месте.
Случается, что беглые, не зная, где север, начинают кружить и попадают обратно
в то
место, из которого вышли.
Если же палы
случатся поздно (что иногда бывает) и у степных куликов пропадут яйца уже насиженные или они сами обожгутся как-нибудь во время пожара, особенно
в ночное время, то кулики других гнезд не заводят и остаются на этот год холостыми, продолжая колотиться около тех
мест, где погорели их гнезда.
[Я слышал от охотников Пензенской и Симбирской губерний, что там гаршнепов бывает чрезвычайно много и что
случается одному охотнику убивать
в одно поле до сорока штук и более] Я убил бы их гораздо более, потому что они не убывали, а прибывали с каждым днем, но воду запрудили, пруд стал наливаться и подтопил гаршнепов, которые слетели и вновь показались на прежних своих
местах уже гораздо
в меньшем количестве.
Иногда ручей бежит по открытому
месту, по песку и мелкой гальке, извиваясь по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор на его поверхность; не так и холоден — солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую воду. Но
случается, что такой ручей поникает, то есть уходит
в землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо более, появляется снова на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
Мне
случалось не раз, бродя рано по утрам, попадать нечаянно на
место тетеревиного ночлега;
в первый раз я был даже испуган: несколько десятков тетеревов вдруг, совершенно неожиданно, поднялись вверх столбом и осыпали меня снежною пылью, которую они подняли снизу и еще более стряхнули сверху, задев крыльями за ветви дерев, напудренных инеем.
Если принять рано утром вечерний малик русака, только что вставшего с логова, то
в мелкую и легкую порошу за ним, без сноровки, проходишь до полдён: русак сначала бегает, играет и греется, потом ест, потом опять резвится, жирует, снова ест и уже на заре отправляется на логово, которое у него бывает по большей части
в разных
местах, кроме особенных исключений; сбираясь лечь, заяц мечет петли (от двух До четырех), то есть делает круг, возвращается на свой малик, вздваивает его, встраивает и даже четверит, прыгает
в сторону, снова немного походит, наконец после последней петли иногда опять встраивает малик и, сделав несколько самых больших прыжков, окончательно ложится на логово;
случается иногда, что
место ему не понравится, и он выбирает другое.
Очень редко по берегам их растет мелкий кустарник. Если взглянуть на такую реку, извивающуюся по степи, с высокого
места, что
случается довольно редко, то представится необыкновенное зрелище: точно на длинном бесконечном снурке, прихотливо перепутанном, нанизаны синие яхонты
в зеленой оправе, перенизанные серебряным стеклярусом: текущая вода блестит, как серебро, а неподвижные омуты синеют
в зеленых берегах, как яхонты.
Я должен упомянуть, что знал одного охотника, который уверял меня, что перепелки не улетают, а уходят и что ему
случилось заметить, как они пропадали
в одном
месте и показывались во множестве, но не стаей,
в другом, где их прежде было очень мало, и что направление этого похода, совершаемого днем, а не ночью, по ею замечаниям, производилось прямо на юг.
Мне
случилось однажды целый месяц каждый день стрелять их на одном и том же току; кроме убиваемых на
месте, некоторые пропадали оттого, что были поранены; стая убавлялась с каждым днем, и, наконец, остались две куропатки и продолжали прилетать на тот же ток
в урочное время…
Если
случится застать болотную курицу на
месте проходимом, то она сейчас уйдет
в непроходимое; застрелить ее, как дупеля или коростеля из-под собаки, — величайшая редкость; скорее убить, увидев случайно, когда она выплывет из камыша или осоки, чтоб перебраться на другую сторону болотного озерка, прудового материка или залива, к чему иногда ее принудить посредством собаки, а самому с ружьем подстеречь на переправе.
Первое уменьшение числа перепелок после порядочного мороза или внезапно подувшего северного ветра довольно заметно, оно
случается иногда
в исходе августа, а чаще
в начале сентября; потом всякий день начинаешь травить перепелок каким-нибудь десятком меньше; наконец, с семидесяти и даже восьмидесяти штук сойдешь постепенно на три, на две, на одну: мне
случалось несколько дней сряду оставаться при этой последней единице, и ту достанешь, бывало, утомив порядочно свои ноги, исходив все
места, любимые перепелками осенью: широкие межи с полевым кустарником и густою наклонившеюся травою и мягкие ковылистые ложбинки
в степи, проросшие сквозь ковыль какою-то особенною пушистою шелковистою травкою.
Даже во время замерзков, когда земля начинает покрываться первым пушистым снегом, вовсе неожиданно
случалось мне находить
в самой голове родника гаршнепа, притаившегося на мерзлой земле; изумляла меня крепкая стойка собаки на таком голом
месте, где, казалось, ничто спрятаться не могло.
Я всегда живал
в таких
местах, близко которых куропатки детей не выводили, и самому мне никогда не
случалось найти куропаточьего гнезда.
Мне
случалось много раз подходить близко к дереву, на котором находилось гнездо с голубятами, даже влезать на него, и голубь с голубкой не бросались на меня, как болотные кулики, не отводили
в сторону, прикидываясь, что не могут летать, как то делают утки и тетеревиные курочки, — голуби перелетывали робко с дерева на дерево, тоскливо повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль по сучку, на котором сидели, беспрестанно меняя
место и приближаясь к человеку по мере его приближения к детям; едва были слышны какие-то тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки, не похожие на их обыкновенное воркованье.
Иногда
случается, что от выстрела и даже от двух выстрелов
в лежащего или взлетевшего стрепета другой, близехонько притаившийся стрепет не поднимается, а потому никогда не должно брать убитого и вообще ненадобно трогаться с
места, не зарядив обоих стволов своего ружья.
Когда мы подходили к биваку, я увидел, что нависшей со скалы белой массы не было, а на
месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким мусором, свалившимся сверху.
Случилось то, чего я опасался:
в наше отсутствие произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие сумерки спустились на землю, на небе зажглись звезды, а мы все не могли кончить работы. Было уже совсем темно, когда мы вошли
в палатку и стали готовить ужин.
Он быстро схватил со стола бокал, рванулся с
места и
в одно мгновение подошел к сходу с террасы. Князь побежал было за ним, но
случилось так, что, как нарочно,
в это самое мгновение Евгений Павлович протянул ему руку прощаясь. Прошла одна секунда, и вдруг всеобщий крик раздался на террасе. Затем наступила минута чрезвычайного смятения.
Устинья Марковна так и замерла на
месте. Она всего ожидала от рассерженного мужа, но только не проклятия.
В первую минуту она даже не сообразила, что
случилось, а когда Родион Потапыч надел шубу и пошел из избы, бросилась за ним.
Лето было дождливое, и сена поставили сравнительно немного. Особенно неудачная вышла страда на Самосадке, где почти все сено сгнило.
В горах это
случается: заберется ненастье и кружится на одном
месте. И
в Мурмосе «сена не издались», так что негде было и купить его ближе ста верст, да и
в сторону орды тоже на траву вышел большой «неурождай». Об овсах ходили нехорошие слухи.
Нам
в этом завидуют, но я думаю — это следствие хорошего обращения с ними; мы свыклись;
в других же
местах только и слышишь, что беспрестанные перемены министерства, — и все с удивлением спрашивают, почему у нас этого не
случается.