Неточные совпадения
Несколько человек заменяли ей толпу; то что другой соберет со многих встреч,
в многие годы и во многих местах, — давалось ей
в двух, трех уголках, по ту и другую сторону Волги, с пяти, шести лиц, представлявших для нее весь людской
мир, и
в промежуток нескольких лет, с тех пор, как понятия у ней созрели и
сложились в более или менее определенный взгляд.
Парламентское правление, не так, как оно истекает из народных основ англо-саксонского Common law, [Обычного права (англ.).] a так, как оно
сложилось в государственный закон — самое колоссальное беличье колесо
в мире. Можно ли величественнее стоять на одном и том же месте, придавая себе вид торжественного марша, как оба английские парламента?
В-третьих, наконец, не напрасно же
сложилась на
миру пословица: не боги горшки обжигают, а чем же, кроме"обжигания горшков", занимается современный русский человек, к какому бы он полу или возрасту ни принадлежал?
Она возмужала,
в ней проснулись другие желания, более реальные; не зная иного поприща, кроме семьи, иного
мира, кроме того, какой
сложился для нее
в обществе ее городка, она, разумеется, и начинает сознавать из всех человеческих стремлений то, которое всего неизбежнее и всего ближе к ней, — стремление любви и преданности.
Он видел, как все, начиная с детских, неясных грез его, все мысли и мечты его, все, что он выжил жизнию, все, что вычитал
в книгах, все, об чем уже и забыл давно, все одушевлялось, все
складывалось, воплощалось, вставало перед ним
в колоссальных формах и образах, ходило, роилось кругом него; видел, как раскидывались перед ним волшебные, роскошные сады, как слагались и разрушались
в глазах его целые города, как целые кладбища высылали ему своих мертвецов, которые начинали жить сызнова, как приходили, рождались и отживали
в глазах его целые племена и народы, как воплощалась, наконец, теперь, вокруг болезненного одра его, каждая мысль его, каждая бесплотная греза, воплощалась почти
в миг зарождения; как, наконец, он мыслил не бесплотными идеями, а целыми
мирами, целыми созданиями, как он носился, подобно пылинке, во всем этом бесконечном, странном, невыходимом
мире и как вся эта жизнь, своею мятежною независимостью, давит, гнетет его и преследует его вечной, бесконечной иронией; он слышал, как он умирает, разрушается
в пыль и прах, без воскресения, на веки веков; он хотел бежать, но не было угла во всей вселенной, чтоб укрыть его.
Жизнь людей нашего
мира сложилась так, что наибольшее вознаграждение получается за самый вредный труд: за службу
в полиции,
в войске,
в судах,
в банках, за газетную, типографскую работу, за работу
в военных складах,
в кондитерских, табачных фабриках, аптеках, банках, за торговые дела, за писательство, за музыку и т. п., и наименьшее за земледельческие работы.
Правда, тогда уже не у одного меня
складывалась оценка Толстого (после"Войны и
мира") как великого объективного изобразителя жизни. Хотя он-то и был всегда «эгоцентрист», но мы еще этого тогда недостаточно схватывали, а видели то, что он даже и
в воспроизведении людей несимпатичного ему типа (Наполеона, Сперанского) оставался по приемам прежде всего художником и сердцеведом.
Теперь,
в заключение этой главы, я отмечу особенно главнейшие моменты того, как будущий писатель
складывался во мне
в студенческие годы, проведенные
в"Ливонских Афинах", и что поддержало во мне все возраставшее внутреннее влечение к
миру художественно воспроизведенной русской жизни, удаляя меня от
мира теоретической и прикладной науки.
Тут Александр Васильевич Суворов впервые видел русские войска
в настоящем деле, и
в душе его
сложилось убеждение, что с ними можно легко победить весь
мир. Тут впервые назвал он русского солдата «чудо-богатырем» и это название сохранил за ним всю свою жизнь, так как не имел случая ни разу убедиться
в его неправильности. Русские дрались с тем сознательным одушевлением, которое уже одно дает верный залог победы.