Неточные совпадения
— Я не одобряю ее отношение к нему. Она не различает любовь от
жалости, и ее ждет ужасная ошибка. Диомидов удивляет, его жалко, но — разве можно любить такого? Женщины любят
сильных и смелых, этих они любят искренно и долго. Любят, конечно, и людей со странностями. Какой-то ученый немец сказал: «Чтобы быть замеченным, нужно впадать в странности».
Когда все было готово и все пошли прощаться с покойником, то в зале поднялся вой, громко раздававшийся по всему дому; я чувствовал
сильное волнение, но уже не от страха, а от темного понимания важности события,
жалости к бедному дедушке и грусти, что я никогда его не увижу.
И вот пришло это странное и несчастное создание с разбитой жизнью и страданьем в глазах;
жалость сперва овладела мною; негодование против человека, выражавшего к ней презрение,
сильнее заставило меня взять ее сторону, а потом…
Оно дает Полиции священные права Римской Ценсуры; оно предписывает ей не только устрашать злодейство, но и способствовать благонравию народа, питать в сердцах любовь к добру общему, чувство
жалости к несчастному — сие первое движение существ нравственных, слабых в уединении и
сильных только взаимным между собою вспоможением; оно предписывает ей утверждать мир в семействах, основанный на добродетели супругов, на любви родительской и неограниченном повиновении детей [См.: «Зерцало Благочиния».] — ибо мир в семействах есть мир во граде, по словам древнего Философа.
В этот час он особенно красив и сам знает, что красив. Его
сильное тело хвастается своей гибкостью в крепких руках женщины и тоскливый огонь глаз зажигает в ней и страсть и сладкую бабью
жалость.
Но на Марью Валериановну его речи более не действовали. Весь prestige, окружавший его, исчез, она чувствовала себя настолько выше, настолько
сильнее его, что у ней начала развиваться
жалость к нему.
Сердце мое сжалось и перевернулось от чувства, которое нельзя назвать ни
жалостью, ни состраданием, потому что оно было
сильнее этих чувств.
Переживание
сильного чувства
жалости и сострадания тоже может парализовать половую страсть и заставить человека забыть о ней.
И вместе с тем
жалость есть самое
сильное доказательство принадлежности человека к другому миру.
Запах
сильных духов шел от нее и начал бить его в виски. Этот запах выедал из сердца даже хорошую
жалость, какую она пробудила в нем несколько минут назад.
Ему нужно было отвести душу в лесу. Хоть он и сказал Хрящеву:"произведем еще смотр заказнику", но Антон Пантелеич понял, что его патрону хочется просто"побрататься"с лесом, и это его особенно тронуло. Их обоих всего
сильнее сблизило чувство любви к родной природе и
жалости к вековым угодьям, повсюду обреченным на хищение.
Нет, он не так бездушен. Калерия не позволила ему пойти с нею. Он сейчас же побежал бы туда, в избу Вонифатьевых, с радостью стал бы все делать, что нужно, даже обмывать грязных детей, прикладывать им припарки, давать лекарство. Не хотел он допытываться у себя самого, что его
сильнее тянет туда: она, желание показать ей свое мужество или
жалость к мужицким ребятишкам.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что-то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была
жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежде, было серьезнее и
сильнее.