Неточные совпадения
Лекарства ли или своя железная
сила взяла верх, только он через полтора месяца стал на ноги; раны зажили, и только одни сабельные рубцы давали знать, как глубоко когда-то был ранен старый козак.
— Не теряй бодрости.
Сила воли помогает лучше всех
лекарств.
Напавши на какой-нибудь недуг, схожий, по ее мнению, с тем, которым страдал Федот, она прибегала к домашней аптеке, советовалась с горничной девушкой, которая считалась специалисткою по всяким болезням, и обе общими
силами приготовляли
лекарства.
Калинович не утерпел и вошел, но невольно попятился назад. Небольшая комната была завалена книгами, тетрадями и корректурами; воздух был удушлив и пропитан
лекарствами. Зыков, в поношенном халате, лежал на истертом и полинялом диване. Вместо полного
сил и здоровья юноши, каким когда-то знал его Калинович в университете, он увидел перед собою скорее скелет, чем живого человека.
Совершается нечто подобное тому, что бывает тогда, когда заботливые невежественные врачи, поставив выздоравливающего
силою природы больного в самые невыгодные условия гигиены и пичкая его ядовитыми
лекарствами, потом утверждают, что больной не умер только благодаря их гигиене и лечению, тогда как больной уже давно бы был совсем здоров, если бы они его оставили в покое.
— Побудь с своим барином, — сказал Егору лекарь, уходя вслед за Оленькой, — а я сбегаю в аптеку и приготовлю
лекарство, которое подкрепит его
силы.
— Что,
Сила Иваныч, когда вы мне дадите лекарства-то? — спросила как-то Настя.
Узнавши о болезни жены, он вошел в ее спальню и, чего никогда еще не бывало, довольно ласково спросил, чем именно она больна, и потом даже посоветовал ей обтереться вином с перцем, единственным
лекарством, которым он сам пользовался и в целительную
силу которого верил.
Мне всего больше в Гавриле Степаныче нравилась необыкновенная энергия его мысли и какая-то восторженная любовь к знанию; здесь он являлся жрецом чистого искусства, и, по моему мнению, эта
сила любви поддерживала его растительный организм лучше всяких
лекарств.
Она с самого Своего вступления на престол пеклась о физическом благосостоянии России; установила Медицинскую Коллегию, и предписала ей [Прежде была Медицинская Канцелярия.] не только снабдить государство искусными врачами, но и собирать все местные сведения о болезнях народных, об их причинах; искать
лекарств простейших на всякую болезнь, особливо для земледельцев; исследовать врачебную
силу трав Российских, и всякое полезное открытие немедленно обнародывать для общего блага.
Кузнец слыл за человека очень рассудительного и знал, хина и всякое другое аптечное
лекарство против волшебства ничего сделать не могут. Он оттерпелся, завязал на суровой нитке узелок и бросил его гнить в навозную кучу. Этим было все кончено, потому что как только узелок и нитка сгнили, так и
сила Селивана должна была кончиться. И это так и сделалось. Селиван после этого случая в свинью уже никогда более не скидывался, или по крайней мере с тех пор его никто решительно не встречал в этом неопрятном виде.
Загоскин принужден был приняться за
лекарство; но лечился так неправильно, своенравно, так часто переменял методу лечения и самые средства, употребляя их нередко в страшном излишестве, следуя советам не врачей, что без сомнения леченье ему повредило и придало болезни
силу и важность.
Но вместе с сознанием, что он может теперь уйти каждую минуту, в сердце Сазонки вошла острая жалость к большеголовому Сенисте. К жалости призывала вся необычная обстановка: тесный ряд кроватей с бледными, хмурыми людьми; воздух, до последней частицы испорченный запахом
лекарств и испарениями больного человеческого тела; чувство собственной
силы и здоровья. И, уже не избегая просительного взгляда, Сазонка наклонился к Сенисте и твердо повторил...
—
Силы упали,
лекарства не действуют.
Везде, на каждом шагу, приходится быть актером; особенно это необходимо потому, что болезнь излечивается не только
лекарствами и назначениями, но и душою самого больного; его бодрая и верящая душа — громадная
сила в борьбе с болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту
силу; меня первое время удивляло, насколько успешнее оказывается мое лечение по отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим в меня и посылающим за мною с другого конца города, чем по отношению к пациентам, обращающимся ко мне в первый раз; я видел в этом довольно комичную игру случая; постепенно только я убедился, что это вовсе не случайность, что мне, действительно, могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих.
Мне стало очень жаль эту ни в чем не повинную страдалицу. Надо было ей что-то сказать, как-то утешить, помочь, и я солгал, сказав, что пришлю ей хорошего
лекарства («ая окто»), которое вернет ей
силы и здоровье.
Поднялась суета. Спешно запрягались повозки. Расталкивали только что заснувших раненых, снимали с них госпитальное белье, облекали в прежнюю рвань, напяливали полушубки. В смертельной усталости раненые сидели на койках, качались и, сидя, засыпали. Одну бы ночь, одну бы только ночь отдыха, — и как бы она подкрепила их
силы, как бы стоила всех
лекарств и даже перевязок!
Скорее нежные попечения любимого сына, нежели его
лекарства имели чудодейственную
силу — она приободрилась, но, увы, ненадолго; в конце июля она снова слегла, и готовящийся выступить на практическое поприще врач в самых воротах этого поприща встретился с бессилием науки в деле восстановления гаснущей жизни.