Неточные совпадения
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его
прощение есть действие высшей
силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
— Я очень благодарю вас за ваше доверие, но… — сказал он, с смущением и досадой чувствуя, что то, что он легко и ясно мог решить сам с собою, он не может обсуждать при княгине Тверской, представлявшейся ему олицетворением той грубой
силы, которая должна была руководить его жизнью в глазах света и мешала ему отдаваться своему чувству любви и
прощения. Он остановился, глядя на княгиню Тверскую.
— Но если так, я прошу у вас одной пощады: вы теперь еще слишком живо чувствуете, как я оскорбил вас… не давайте мне теперь ответа, оставьте мне время заслужить ваше
прощение! Я кажусь вам низок, подл, но посмотрите, быть может, я исправлюсь, я употреблю все
силы на то, чтоб исправиться! Помогите мне, не отталкивайте меня теперь, дайте мне время, я буду во всем слушаться вас! Вы увидите, как я покорен; быть может, вы увидите во мне и что-нибудь хорошее, дайте мне время.
С логикой кровно обиженной женщины Нина Леонтьевна обрушилась всей
силой своего негодования не на Прозорова, а на генерала, поставив ему в вину решительно все, что только может придумать самая пылкая фантазия, так что в конце концов генерал почувствовал себя глубоко виновным и даже не решался просить
прощения.
В моем последнем письме я извещал вас о прибытии сюда Хаджи-Мурата: он приехал в Тифлис 8-го; на следующий день я познакомился с ним, и дней восемь или девять я говорил с ним и обдумывал, что он может сделать для нас впоследствии, а особенно, что нам делать с ним теперь, так как он очень сильно заботится о судьбе своего семейства и говорит со всеми знаками полной откровенности, что, пока его семейство в руках Шамиля, он парализован и не в
силах услужить нам и доказать свою благодарность за ласковый прием и
прощение, которые ему оказали.
Софья Николавна скоро одумалась, вновь раскаянье заговорило в ней, хотя уже не с прежнею
силой; она переменила тон, с искренним чувством любви и сожаления она обратилась к мужу, ласкала его, просила
прощенья, с неподдельным жаром говорила о том, как она счастлива, видя любовь к себе в батюшке Степане Михайлыче, умоляла быть с ней совершенно откровенным, красноречиво доказала необходимость откровенности — и мягкое сердце мужа, разнежилось, успокоилось, и высказал он ей все, чего решился было ни под каким видом не сказывать, не желая ссорить жену с семьей.
О, что сказали вы?.. Нет
сил, нет
сил,
Я так был оскорблен, я так уверен был…
Прости, прости меня, о боже — мне
прощенье.
Сеньор, простите,
Я
силою был вынужден к тому.
Освобожденный вами так чудесно,
Я пойман был опять. Святое братство
Мне обещало полное
прощенье,
Когда я вас убью в известный срок;
Не то — я должен быть сожжен. Сегодня
Срок кончился.
Анна Дмитриевна. Да, да,
прощение. «Как и мы оставляем должникам нашим». Mais c’est plus fort que moi. [Но это выше моих
сил (франц.).]
Так! я должен был
силою притащить его сюда, угрозами, страхом исторгнуть у него
прощенье…
Нет, развинтился… Испортилась машина… Спать хочу ужасно, глаза слиплись, но нет
сил уснуть… Смиряюсь, прошу
прощения, виноват, молчу… Делайте, что знаете, и думайте, что знаете…
— Я пойду сама,
силой ворвусь к нему и выпрошу у него за тебя, дурака,
прощение! — добавила она после некоторой паузы и стала одеваться.
— А если он не приедет? — задала она себе вопрос. — Не может быть, я напишу, что я больна. Он сжалится! А здесь, здесь, я вымолю у него
прощение… я подчинюсь всецело его воле, я буду отныне для него переносить все, все прощать, на сколько хватит
сил. Без него я жить не могу, я теперь поняла, поняла ясно, я люблю его, люблю безумно.
— Я далеко не шучу… Пока я был в состоянии прощать ваши глупости, я оставался вашим другом, хотя не щадил вас откровенным осуждением вашего поведения. А теперь вы совершили уже не глупость, а преступление… Я не подам вам больше руки… Вы перешли границы
прощения… Проклятие Божие и презрение людей будет отныне тяготеть над вами… Если у вас есть
силы раскаяться, раскайтесь и исправьтесь… Вспомните, что вы когда-то были честным человеком…
— Я не нуждаюсь ни в чьем
прощении, а в вашем в особенности… Забудьте сегодняшний день, если можете, а я, я не в
силах забыть его.