Неточные совпадения
С этого момента Самгину стало казаться, что у всех запасных открытые рты и лица людей, которые задыхаются. От ветра, пыли, бабьего воя, пьяных песен и непрерывной, бессмысленной ругани кружилась голова. Он вошел
на паперть церкви;
на ступенях торчали какие-то однообразно-спокойные люди и среди них старичок с медалью
на шее, тот, который
сидел в купе вместе с Климом.
— Певчий… — не унимался озорник, презрительно усмехаясь. — Этак всякий может петь.
Сиди себе в церкви
на паперти, да и пой: «Подайте милостыньки Христа ради!» Эх, вы!
На другой день, как мы условились раньше, я привел актеров Художественного театра к переписчикам. Они, раздетые и разутые,
сидели в ожидании работы, которую Рассохин обещал прислать вечером. Лампа горела только в их «хазе», а в соседней было темно: нищие с восьми часов улеглись, чтобы завтра рано встать и идти к ранней службе
на церковную
паперть.
Мальчик знал, что крестный говорит это о человеке из земли Уц, и улыбка крестного успокаивала мальчика. Не изломает неба, не разорвет его тот человек своими страшными руками… И Фома снова видит человека — он
сидит на земле, «тело его покрыто червями и пыльными струпьями, кожа его гноится». Но он уже маленький и жалкий, он просто — как нищий
на церковной
паперти…
Инок Гермоген с радостью встретил подмогу, как и вся монашеская братия. Всех удивило только одно: когда инок Гермоген пошел в церковь, то
на паперти увидел дьячка Арефу, который
сидел, закрыв лицо руками, и горько плакал. Как он попал в монастырь и когда — никто и ничего не мог сказать. А маэор Мамеев уже хозяйничал в Служней слободе и первым делом связал попа Мирона.
Умерла бабушка. Я узнал о смерти ее через семь недель после похорон, из письма, присланного двоюродным братом моим. В кратком письме — без запятых — было сказано, что бабушка, собирая милостыню
на паперти церкви и упав, сломала себе ногу.
На восьмой день «прикинулся антонов огонь». Позднее я узнал, что оба брата и сестра с детьми — здоровые, молодые люди —
сидели на шее старухи, питаясь милостыней, собранной ею. У них не хватило разума позвать доктора.
Ни о чем не думая, ни о чем не помышляя, сам после не помнил, как сошел Василий Борисыч с игуменьина крыльца. Тихонько, чуть слышно, останавливаясь
на каждом шагу, прошел он к часовне и сел
на широких ступенях
паперти. Все уже спало в обители, лишь в работницкой избе
на конном дворе светился огонек да в келейных стаях там и сям мерцали лампадки. То обительские трудники, убрав коней и задав им корму,
сидели за ужином, да благочестивые матери, стоя перед иконами, справляли келейное правило.
Нищие, двумя вереницами, и до ворот и после них, у перил прохода, стояли,
сидели и лежали и
на разные голоса причитали, так что гул от них полз вплоть до
паперти большой церкви, стоящей вправо, куда шло главное русло народа.