Неточные совпадения
Мы
сожгли все топливо, и теперь надо было итти за дровами. Взялся за это дело Рожков, но едва он вышел из юрты, как сразу ознобил лицо.
На посиневшей коже
местами выступили белые пятна. Я стал усиленно ему оттирать лицо снегом, и это, быть может, спасло его.
«Все будет хорошо, все!» Ее любовь — любовь матери — разгоралась, сжимая сердце почти до боли, потом материнское мешало росту человеческого,
сжигало его, и
на месте великого чувства, в сером пепле тревоги, робко билась унылая мысль...
В этой надежде приехал он в свое
место и начал вредить. Вредит год, вредит другой. Народное продовольствие — прекратил, народное здравие — упразднил, письмена —
сжег и пепел по ветру развеял.
На третий год стал себя проверять — что за чудо! — надо бы, по-настоящему, вверенному краю уж процвести, а он даже остепеняться не начинал! Как ошеломил он с первого абцуга обывателей, так с тех пор они распахня рот и ходят…
Решение суда не заставило себя долго ждать, но в нем было сказано:"Хотя учителя Кубарева за распространение в юношестве превратных понятии о супинах и герундиях, а равно и за потрясение основ латинской грамматики и следовало бы сослать
на жительство в
места не столь отдаленные, но так как он, состоя под судом, умре, то суждение о личности его прекратить, а сочиненную им латинскую грамматику
сжечь в присутствии латинских учителей обеих столиц".
Приехал он в свое
место и начал вредить. Вредит год, вредит другой. Народное продовольствие — прекратил, народное здравие — уничтожил, науки —
сжег и пепел по ветру развеял. Только
на третий год стал он себя поверять: надо бы, по-настоящему, вверенному краю уж процвести, а он словно и остепеняться еще не начинал…
Его перевезли
на прежнее
место и в присутствии духовенства и всей станицы
сожгли.
Одна его половина, которую я называю береговою, по преимуществу должна бы быть хлебопашною: поля открытые, земля удобная, средство сбыта — Волга; а выходит не так: в них развито, конечно, в слабой степени, фабричное производство, тогда как в дальних уездах, где лесные дачи идут
на неизмеримое пространство, строят только гусянки, нагружают их дровами, гонят бог знает в какую даль, сбывают все это за ничтожную цену, а часто и в убыток приходится вся эта операция; дома же,
на месте, сажени дров не
сожгут, потому что нет почти ни одной фабрики, ни одного завода.
А было то в ночь
на светлое Христово воскресенье, когда, под конец заутрени, Звезда Хорасана, потаенная христианка, первая с иереем христосовалась. Дворец
сожгли, останки его истребили, деревья в садах порубили. Запустело
место. А речку, что возле дворца протекала, с тех пор прозвали речкою Царицей. И до сих пор она так зовется.
На Волге с одной стороны устья Царицы город Царицын стоит, с другой — Казачья слободка, а за ней необъятные степи, и
на них кочевые кибитки калмыков.
Как только поуспокоилась Фленушка от волненья, что овладело ею по прочтенье записки, подошла она к божнице,
сожгла над горевшею лампадой записку и поставила икону
на прежнее
место. Потом из кельи пошла. В сенях встретилась ей Марья головщица.
— Нечисть одна… — говорил он жене. — Потружусь для вас, сколько сил хватит, а там всех вас поставлю
на ноги, ко святым
местам пойду — грехи замаливать, а кабак
сожгу. Пусть никому не достается, много с ним греха
на душу принято.
В конце концов Петрова и Перфильева
сожгли живыми
на том
месте, где учинился пожар.
— Ну, я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку
сожгу для нее. Вот посмотри. — Она засучила свой кисейный рукав и показала
на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том
месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
Вылез как-то домовой о полночь
на крышу, к трубе притулился, лунный дым скрозь решето стал сеять, а сам свою думку думает: как бы охальную команду с
места сжить? Не самому ж со стародавнего гнезда сниматься… Хоть дом
сожги, — в золе под порогом ямку выкопает, никуда не подастся. Кой-чего и придумал. Начал он тихо, вроде «Лебединой прохлады», а дальше все круче: поострей толченого стекла дело-то вышло.
Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные
места, то выдавал никуда негодное оружие пьяному сброду, то поднимал образà, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то
на 136 подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал
на то, что он
сожжет Москву, то рассказывал, как он
сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г-жу Обер-Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт-директора Ключарева; то сбирал народ
на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтоб отделаться от этого народа, отдавал ему
на убийство человека, и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по-французски стихи о своем участии в этом деле, [Je suis né Tartare. Je voulus être Romain. Les Français m’appelèrent barbare. Les Russes — Georges Dandin.