Неточные совпадения
Я с трепетом ждал ответа Грушницкого; холодная злость овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог бы
сделаться посмешищем этих дураков. Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею. Но после некоторого молчания он встал с своего места, протянул руку
капитану и сказал очень важно: «Хорошо, я согласен».
Добрый Максим Максимыч
сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном!
Капитан между тем обратился к старикам, считая как бы унизительным для себя разговаривать долее с Вихровым, которому тоже очень уж
сделалось тяжело оставаться в подобном обществе. Он взялся за шляпу и начал прощаться с Мари. Та, кажется, поняла его и не удерживала.
Сломанный нравственно, больной физически, Калинович решился на новый брак единственно потому только, что ни на что более не надеялся и ничего уж более не ожидал от жизни, да и Настенька, более уж, кажется, любившая Калиновича по воспоминаниям, оставила театр и
сделалась действительною статскою советницею скорее из сознания какого-то долга, что она одна осталась в мире для этого человека и обязана хоть сколько-нибудь поддержать и усладить жизнь этой разбитой, но все-таки любезной для нее силы, и таким образом один только
капитан стал вполне наслаждаться жизнию, заправляя по всему дому хозяйством и постоянно называя племянника и племянницу: «ваше превосходительство».
Капитан действительно замышлял не совсем для него приятное: выйдя от брата, он прошел к Лебедеву, который жил в Солдатской слободке, где никто уж из господ не жил, и происходило это, конечно, не от скупости, а вследствие одного несчастного случая, который постиг математика на самых первых порах приезда его на службу: целомудренно воздерживаясь от всякого рода страстей, он попробовал раз у исправника поиграть в карты, выиграл немного — понравилось… и с этой минуты карты
сделались для него какой-то ненасытимой страстью: он всюду начал шататься, где только затевались карточные вечеринки; схватывался с мещанами и даже с лакеями в горку — и не корысть его снедала в этом случае, но ощущения игрока были приятны для его мужественного сердца.
Капитан, кажется, его понял, потому что как бы еще больше приободрился и
сделался еще тверже.
И он не только остается в полку по-прежнему, но производится сначала в штабс-капитаны, потом в
капитаны,
делается полковым адъютантом (казначеем он уж был), и, наконец, в день полкового юбилея…
Комната мне нравилась, и я ничего не имел против нее, но я имел много против
капитана; мне его предупредительность была не по нутру, а главное, мне было чрезвычайно неприятно, что все это
сделалось без моей воли.
Жевакин. Мне нравится веселость вашего нрава. У нас в эскадре
капитана Болдырева был мичман Петухов, Антон Иванович; тоже эдак был веселого нрава. Бывало, ему, ничего больше, покажешь эдак один палец — вдруг засмеется, ей-богу, и до самого вечера смеется. Ну, глядя на него, бывало, и себе
сделается смешно, и смотришь, наконец и сам точно эдак смеешься.
Капитан внезапно еще раз совершенно изменился. Его лицо
сделалось озабоченно-серьезным. Он посмотрел направо, посмотрел налево, обернулся назад и близко нагнулся к моему лицу, так что даже задел меня за ухо усом.
Из поручика или штабс-капитана Измайловского полка он
сделался полковником, флигель-адъютантом и одним из самых близких людей к царствующему императору…
«Что же
сделалось, однако, с помещиком?» — спросят меня читатели. На это я могу сказать, что хотя и с большим трудом, но и его изловили. Изловивши, сейчас же высморкали, вымыли и обстригли ногти. Затем капитан-исправник сделал ему надлежащее внушение, отобрал газету «Весть» и, поручив его надзору Сеньки, уехал.
Нужно привести все в порядок, чтобы тот, кого вы выберете
капитаном, — здесь Редок приостановился, но в тот же момент лица всех
сделались непроницаемыми, а некоторые даже потупились, — чтобы новый начальник видел все ясно, как на стекле.
— Аян, — мягко сказала девушка, остановилась, придумывая, что продолжать, и вдруг простая, доверчивая, сильная душа юноши бессознательно пустила ее на верный путь. — Аян, вы смешны. Другая повернулась бы к вам спиной, я — нет. Идите, глупый разбойник, учитесь,
сделайтесь образованным, крупным хищником,
капитаном. И когда сотни людей будут трепетать от одного вашего слова — вы придите. Больше я ничего не скажу вам.
Тут
капитан совсем застыдился, покраснел, — отчего лицо его
сделалось коричневым, — и еще нелепее замахал руками.
За хозяйство Лев Степанович принялся усердно; он и на службе своего именья не расстроил, а напротив, к родовым тысяче душам прикупил тысячи полторы; но теперь, не вдаваясь в агрономические рассуждения, он разом
сделался смышленым помещиком, с той сноровкой, с которой из лейб-гвардии
капитанов стал в год времени деловым советником.
С тех пор как число гардемаринов уменьшилось, они и кондукторы, по предложению
капитана, пили чай, обедали и ужинали в кают-компании,
сделавшись ее равноправными членами.
Нет, нет! Как ни дороги близкие, а все-таки вперед, вперед по морям за новыми впечатлениями, чтобы
сделаться и хорошим моряком и образованным человеком, подобно
капитану!
И Ашанин отчасти понял этот своеобразный характер, сумел оценить его достоинства и до некоторой степени извинить недостатки, и если и не
сделался таким влюбленным поклонником адмирала, каким был по отношению к
капитану, то все-таки чувствовал к нему и большое уважение и симпатию.
Между тем ветер стихал и к полудню стих совершенно.
Сделался мертвый штиль, обычный в полосе по обе стороны экватора.
Капитан приказал разводить пары.
Алина вписала в патент имя барона Эмбса, и с этого времени Вантурс, гентский беглец, не имевший дотоле паспорта и никакого удостоверения в подлинности принятого им на себя звания,
сделался литовским
капитаном, бароном Эмбсом.].
Не будь необходимости проехать до Нижнего тихонько, не называя себя, избегая всякого повода выставляться, он бы и теперь заставил
капитана «прибрать всю эту нечисть» внутрь, приказать татаркам сидеть в каютах, чт/о обыкновенно и
делается на пароходах получше, с б/ольшим порядком.
— Где-то я читал, что московский старец, Михаил Петрович Погодин, любил говорить и писать: «так, мол, русская печь печет». Студент медицины… потом угодил как-то в не столь отдаленные места, затем
сделался аптекарским гез/елем. А потом глядь — и
капитан, по Волге бегает!
Уж, конечно, на его «Батраке» ничего подобного не может случиться. Таких «хозяек» с девицами и музыкантами он формально запретит принимать
капитану и кассирам на пристанях, хотя бы на других пароходах товарищества и
делалось то же самое.
Третье лицо,
капитан Тросенко, был старый кавказец в полном значении этого слова, то есть человек, для которого рота, которою он командовал,
сделалась семейством, крепость, где был штаб, — родиной, а песенники — единственными удовольствиями жизни, — человек, для которого все, что не было Кавказ, было достойно презрения, да и почти недостойно вероятия; все же, что было Кавказ, разделялось на две половины: нашу и не нашу; первую он любил, вторую ненавидел всеми силами своей души, и главное — он был человек закаленной, спокойной храбрости, редкой доброты в отношении к своим товарищам и подчиненным и отчаянной прямоты и даже дерзости в отношении к ненавистным для него почему-то адъютантам и бонжурам.
Оба они обнажили головы. Без шляпы Теркин сейчас же
делался моложе года на два, на три. У
капитана маковка редела.