Неточные совпадения
Правдин. Сколь приятно быть
тому и
свидетелем!
Выступили вперед два
свидетеля: отставной солдат Карапузов да слепенькая нищенка Маремьянушка."И было
тем свидетелям дано за ложное показание по пятаку серебром", — говорит летописец, который в этом случае явно становится на сторону угнетенного Линкина.
— И на
то у меня
свидетели есть, — продолжал Фердыщенко таким тоном, который не дозволял усомниться, что он подлинно знает, что говорит.
Такова была простота нравов
того времени, что мы,
свидетели эпохи позднейшей, с трудом можем перенестись даже воображением в
те недавние времена, когда каждый эскадронный командир, не называя себя коммунистом, вменял себе, однако ж, за честь и обязанность быть оным от верхнего конца до нижнего.
— Письма, без сомнения, могут подтвердить отчасти; но улики должны быть добыты прямым путем,
то есть
свидетелями.
Услыша эти слова, Чичиков, чтобы не сделать дворовых людей
свидетелями соблазнительной сцены и вместе с
тем чувствуя, что держать Ноздрева было бесполезно, выпустил его руки. В это самое время вошел Порфирий и с ним Павлушка, парень дюжий, с которым иметь дело было совсем невыгодно.
От такого предложения никто не мог отказаться.
Свидетели уже при одном наименованье рыбного ряда почувствовали аппетит; взялись все
тот же час за картузы и шапки, и присутствие кончилось. Когда проходили они канцелярию, Иван Антонович кувшинное рыло, учтиво поклонившись, сказал потихоньку Чичикову...
—
То есть, если бы он не так со мной поступил; но он хочет, как я вижу, знаться судом. Пожалуй, посмотрим, кто выиграет. Хоть на плане и не так ясно, но есть
свидетели — старики еще живы и помнят.
— Да, я действительно вошь, — продолжал он, с злорадством прицепившись к мысли, роясь в ней, играя и потешаясь ею, — и уж по
тому одному, что, во-первых, теперь рассуждаю про
то, что я вошь; потому, во-вторых, что целый месяц всеблагое провидение беспокоил, призывая в
свидетели, что не для своей, дескать, плоти и похоти предпринимаю, а имею в виду великолепную и приятную цель, — ха-ха!
Если каким бы
то ни было образом вы знаете и укажете нам, где он теперь находится,
то, уверяю вас честным словом и беру всех в
свидетели, что дело
тем только и кончится.
Слушай внимательно: и дворник, и Кох, и Пестряков, и другой дворник, и жена первого дворника, и мещанка, что о
ту пору у ней в дворницкой сидела, и надворный советник Крюков, который в эту самую минуту с извозчика встал и в подворотню входил об руку с дамою, — все,
то есть восемь или десять
свидетелей, единогласно показывают, что Николай придавил Дмитрия к земле, лежал на нем и его тузил, а
тот ему в волосы вцепился и тоже тузил.
— Э, полноте, что мне теперь приемы! Другое бы дело, если бы тут находились
свидетели, а
то ведь мы один на один шепчем. Сами видите, я не с
тем к вам пришел, чтобы гнать и ловить вас, как зайца. Признаетесь аль нет — в эту минуту мне все равно. Про себя-то я и без вас убежден.
К
тому же давнишнее ипохондрическое состояние Раскольникова было заявлено до точности многими
свидетелями, доктором Зосимовым, прежними его товарищами, хозяйкой, прислугой.
Порфирий Петрович несколько мгновений стоял, как бы вдумываясь, но вдруг опять вспорхнулся и замахал руками на непрошеных
свидетелей.
Те мигом скрылись, и дверь притворилась. Затем он поглядел на стоявшего в углу Раскольникова, дико смотревшего на Николая, и направился было к нему, но вдруг остановился, посмотрел на него, перевел тотчас же свой взгляд на Николая, потом опять на Раскольникова, потом опять на Николая и вдруг, как бы увлеченный, опять набросился на Николая.
— Это денег-то не надо! Ну, это, брат, врешь, я
свидетель! Не беспокойтесь, пожалуйста, это он только так… опять вояжирует. [Вояжирует — здесь: грезит, блуждает в царстве снов (от фр. voyager — путешествовать).] С ним, впрочем, это и наяву бывает… Вы человек рассудительный, и мы будем его руководить,
то есть попросту его руку водить, он и подпишет. Принимайтесь-ка…
Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой:
Ему и
то уж силы придаёт,
Что подвигов его
свидетель целый свет.
Но сколь и
тот почтен, кто, в низости сокрытый,
За все труды, за весь потерянный покой,
Ни славою, ни почестьми не льстится,
И мыслью оживлён одной:
Что к пользе общей он трудится.
Я не был
свидетелем всему, о чем остается мне уведомить читателя; но я так часто слыхал о
том рассказы, что малейшие подробности врезались в мою память и что мне кажется, будто бы я тут же невидимо присутствовал.
«Вы изволите говорить, — сказал он мне, — что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при
том был
свидетелем?
Иначе расскажу
Всю правду батюшке, с досады.
Вы знаете, что я собой не дорожу.
Подите. — Стойте, будьте рады,
Что при свиданиях со мной в ночной тиши
Держались более вы робости во нраве,
Чем даже днем, и при людя́х, и въяве;
В вас меньше дерзости, чем кривизны души.
Сама довольна
тем, что ночью всё узнала,
Нет укоряющих
свидетелей в глазах,
Как давеча, когда я в обморок упала,
Здесь Чацкий был…
Неделю
тому назад, в небольшой приходской церкви, тихо и почти без
свидетелей, состоялись две свадьбы: Аркадия с Катей и Николая Петровича с Фенечкой; а в самый
тот день Николай Петрович давал прощальный обед своему брату, который отправлялся по делам в Москву.
— Вот
те и превосходительство, — тихонько сказал он, подхватив Самгина под локоть, и шепнул ему: — Сотрите кровь-то со щеки, а
то в
свидетели потянут.
В этих словах Самгину послышалась нотка цинизма. Духовное завещание было безукоризненно с точки зрения закона, подписали его солидные
свидетели, а иск — вздорный, но все-таки у Самгина осталось от этого процесса впечатление чего-то необычного. Недавно Марина вручила ему дарственную на ее имя запись: девица Анна Обоимова дарила ей дом в соседнем губернском городе. Передавая документ, она сказала
тем ленивым тоном, который особенно нравился Самгину...
Он оправдал это
тем, что несколько раз был
свидетелем многих убийств, и вспоминал утешительную пословицу: «В драке волос не жалеют».
Самгин вспомнил, что с месяц
тому назад он читал в пошлом «Московском листке» скандальную заметку о студенте с фамилией, скрытой под буквой Т. Студент обвинял горничную дома свиданий в краже у него денег, но
свидетели обвиняемой показали, что она всю эту ночь до утра играла роль не горничной, а клиентки дома, была занята с другим гостем и потому — истец ошибается, он даже не мог видеть ее. Заметка была озаглавлена: «Ошибка ученого».
— Вы, барин, отойдите куда погуще, а
то — кто знает, как они поглядят на вас? Дело — не законное,
свидетели — нежелательны.
— Что! — говорил он, глядя на Ивана Матвеевича. — Подсматривать за Обломовым да за сестрой, какие они там пироги пекут, да и
того…
свидетелей! Так тут и немец ничего не сделает. А ты теперь вольный казак: затеешь следствие — законное дело! Небойсь, и немец струсит, на мировую пойдет.
Тот — делать нечего — при
свидетелях поданную ему бумагу принял и, чтобы освободить себя от обязательств о невыезде, немедленно же сполна и с процентами уплатил чеком весь долг свой старушке.
Дворня с ужасом внимала этому истязанию, вопли дошли до слуха барыни. Она с тревогой вышла на балкон: тут жертва супружеского гнева предстала перед ней с
теми же воплями, жалобами и клятвами, каких был
свидетелем Райский.
Он смеялся над своим увлечением, грозившим ему, по-видимому, серьезной страстью, упрекал себя в настойчивом преследовании Веры и стыдился, что даже посторонний
свидетель, Марк, заметил облака на его лице, нервную раздражительность в словах и движениях, до
того очевидную, что мог предсказать ему страсть.
Она все хотела во что бы
то ни стало видеться с ним наедине и все выбирала удобную минуту сесть подле него, уверяя всех и его самого, что он хочет что-то сказать ей без
свидетелей.
И вот, пусть
тот, кому мы молились вчера, будет
свидетелем, что это последний вечер… последний!
— Вы хотите, чтоб я поступил, как послушный благонравный мальчик,
то есть съездил бы к тебе, маменька, и спросил твоего благословения, потом обратился бы к вам, Татьяна Марковна, и просил бы быть истолковательницей моих чувств, потом через вас получил бы да и при
свидетелях выслушал бы признание невесты, с глупой рожей поцеловал бы у ней руку, и оба, не смея взглянуть друг на друга, играли бы комедию, любя с позволения старших…
Кончилось
тем, что Татьяну Павловну позвали к мировому судье, а Версилову пришлось почему-то показывать при разбирательстве дела в качестве
свидетеля.
По изустным рассказам
свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение берега: он
то приходил вровень с фрегатом,
то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя на палубе, поднимается ли вода, или опускается самое дно моря? Вращением воды кидало фрегат из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.
Ему ясно стало теперь, что всё
то страшное зло, которого он был
свидетелем в тюрьмах и острогах, и спокойная самоуверенность
тех, которые производили это зло, произошло только оттого, что люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло.
В зале были новые лица —
свидетели, и Нехлюдов заметил, что Маслова несколько раз взглядывала, как будто не могла оторвать взгляда от очень нарядной, в шелку и бархате, толстой женщины, которая, в высокой шляпе с большим бантом и с элегантным ридикюлем на голой до локтя руке, сидела в первом ряду перед решеткой. Это, как он потом узнал, была свидетельница, хозяйка
того заведения, в котором жила Маслова.
— Обстоятельства дела этого следующие, — начал он и повторил всё
то, что несколько раз уже было сказано и защитниками, и товарищем прокурора, и
свидетелями.
Другой
свидетель, пострадавший старичок, домовладелец и собственник половиков, очевидно желчный человек, когда его спрашивали, признает ли он свои половики, очень неохотно признал их своими; когда же товарищ прокурора стал допрашивать его о
том, какое употребление он намерен был сделать из половиков, очень ли они ему были нужны, он рассердился и отвечал...
Потом, после допроса сторон, как они хотят спрашивать: под присягой или нет, опять, с трудом передвигая ноги, пришел
тот же старый священник и опять так же, поправляя золотой крест на шелковой груди, с таким же спокойствием и уверенностью в
том, что он делает вполне полезное и важное дело, привел к присяге
свидетелей и эксперта.
Воротился к себе на кровать, лег да и думаю в страхе: «Вот коли убит Григорий Васильевич совсем, так
тем самым очень худо может произойти, а коли не убит и очнется,
то оченно хорошо это произойдет, потому они будут тогда
свидетелем, что Дмитрий Федорович приходили, а стало быть, они и убили, и деньги унесли-с».
Тем не менее идея эта уже несколько раз предстояла ему, и он обдуманно созерцал ее — на это мы имеем факты,
свидетелей и собственное сознание его.
Но так как он все-таки до призыва свидетелей-мужиков в находке ста рублей отрицался,
то и показание его о возврате суммы хмельному Мите, естественно, подверглось большому сомнению.
Между
тем надо было оканчивать дело: следовало неотложно перейти к допросу
свидетелей.
Нет, если мы уж так расчетливы и жестокосерды,
то не лучше ли бы было, соскочив, просто огорошить поверженного слугу
тем же самым пестом еще и еще раз по голове, чтоб уж убить его окончательно и, искоренив
свидетеля, снять с сердца всякую заботу?
Прокурор же вывел лишь одно заключение, что соскакивал человек, «в такой момент и в таком волнении», лишь для
того только, чтобы наверное убедиться: жив или нет единственный
свидетель его преступления.
Прибытие же Петра Ильича упредила всего только пятью минутами, так что
тот явился уже не с одними своими догадками и заключениями, а как очевидный
свидетель, еще более рассказом своим подтвердивший общую догадку о
том, кто преступник (чему, впрочем, он, в глубине души, до самой этой последней минуты, все еще отказывался верить).
На некотором расстоянии дальше, в глубь залы, начинались места для публики, но еще пред балюстрадой стояло несколько кресел для
тех свидетелей, уже давших свое показание, которые будут оставлены в зале.
Затем был прочитан список лиц, вызванных к судебному следствию,
то есть
свидетелей и экспертов.
Между
тем она усадила Петра Ильича и села сама против него. Петр Ильич вкратце, но довольно ясно изложил ей историю дела, по крайней мере
ту часть истории, которой сам сегодня был
свидетелем, рассказал и о сейчашнем своем посещении Фени и сообщил известие о пестике. Все эти подробности донельзя потрясли возбужденную даму, которая вскрикивала и закрывала глаза руками…
Пригласил отец этого молодца не
то чтоб из страху пред капитаном, характера он был весьма неробкого, а так лишь, на всякий случай, более чтоб иметь
свидетеля.