Неточные совпадения
Шум, хохот, беготня, поклоны,
Галоп, мазурка, вальс… Меж тем
Между двух теток, у колонны,
Не замечаема никем,
Татьяна смотрит и не видит,
Волненье
света ненавидит;
Ей душно здесь… Она мечтой
Стремится к жизни полевой,
В деревню, к бедным поселянам,
В уединенный уголок,
Где
льется светлый ручеек,
К своим цветам, к своим романам
И в сумрак липовых аллей,
Туда, где он являлся ей.
— Которую все проливают, — подхватил он чуть не в исступлении, — которая
льется и всегда
лилась на
свете, как водопад, которую льют, как шампанское, и за которую венчают в Капитолии и называют потом благодетелем человечества.
В первые годы пребывания в Петербурге, в его ранние, молодые годы, покойные черты лица его оживлялись чаще, глаза подолгу сияли огнем жизни, из них
лились лучи
света, надежды, силы. Он волновался, как и все, надеялся, радовался пустякам и от пустяков же страдал.
Из нашей гостиницы неслись веселые голоса; из окон
лился свет.
Золотистым отливом сияет нива; покрыто цветами поле, развертываются сотни, тысячи цветов на кустарнике, опоясывающем поле, зеленеет и шепчет подымающийся за кустарником лес, и он весь пестреет цветами; аромат несется с нивы, с луга, из кустарника, от наполняющих лес цветов; порхают по веткам птицы, и тысячи голосов несутся от ветвей вместе с ароматом; и за нивою, за лугом, за кустарником, лесом опять виднеются такие же сияющие золотом нивы, покрытые цветами луга, покрытые цветами кустарники до дальних гор, покрытых лесом, озаренным солнцем, и над их вершинами там и здесь, там и здесь, светлые, серебристые, золотистые, пурпуровые, прозрачные облака своими переливами слегка оттеняют по горизонту яркую лазурь; взошло солнце, радуется и радует природа, льет
свет и теплоту, аромат и песню, любовь и негу в грудь,
льется песня радости и неги, любви и добра из груди — «о земля! о нега! о любовь! о любовь, золотая, прекрасная, как утренние облака над вершинами тех гор»
Как ярко освещен зал, чем же? — нигде не видно ни канделябров, ни люстр; ах, вот что! — в куполе зала большая площадка из матового стекла, через нее
льется свет, — конечно, такой он и должен быть: совершенно, как солнечный, белый, яркий и мягкий, — ну, да, это электрическое освещение.
Вот она как-то пошевелила прозрачною головою своею: тихо светятся ее бледно-голубые очи; волосы вьются и падают по плечам ее, будто светло-серый туман; губы бледно алеют, будто сквозь бело-прозрачное утреннее небо
льется едва приметный алый
свет зари; брови слабо темнеют…
Некоторое время, как и тогда, я не узнавал своей комнаты: в щели ставен
лились яркие, горячие лучи весеннего солнца, и это казалось мне несообразностью: там, на дворе, теперь должна бы быть зима с пушистым снегом, а иначе… иначе, значит, нет на
свете и девочки в серенькой шубке с белым воротником.
Ничего больше он нам не сказал, и мы не спрашивали… Чтение новых писателей продолжалось, но мы понимали, что все то, что будило в нас столько новых чувств и мыслей, кто-то хочет отнять от нас; кому-то нужно закрыть окно, в которое
лилось столько
света и воздуха, освежавшего застоявшуюся гимназическую атмосферу…
— Поживите пока с нами, а там видно будет, — говорила она, успокоившись после первых излияний. — Слава богу,
свет не клином сошелся. Не пропадешь и без отцовских капиталов. Ох, через золото много напрасных слез
льется! Тоже видывали достаточно всячины!
Звезды исчезали в каком-то светлом дыме; неполный месяц блестел твердым блеском;
свет его разливался голубым потоком по небу и падал пятном дымчатого золота на проходившие близко тонкие тучки; свежесть воздуха вызывала легкую влажность на глаза, ласково охватывала все члены,
лилась вольною струею в грудь.
Было далеко за полночь, когда Сергей, лежавший на полу рядом с дедушкой, осторожно поднялся и стал бесшумно одеваться. Сквозь широкие окна
лился в комнату бледный
свет месяца, стелился косым, дрожащим переплетом по полу и, падая на спящих вповалку людей, придавал их лицам страдальческое и мертвое выражение.
Пусть шумит вода, пусть плывут мимо лесистые, затянутые синеватой пленкой берега, пусть с неба
льются волны теплого
света.
Луша сухо засмеялась, хрустнув пальцами. В запыленные, давно непротертые окна пробивался в комнату тот особенно яркий
свет, какой
льется с неба по утрам только после грозы, — все кругом точно умылось и блестит детской, улыбающейся свежестью. Мохнатые лапки отцветших акаций едва заметно вздрагивали под легкой волной набегавшего ветерка и точно сознательно стряхивали с себя последние капли ночного дождя; несколько таких веточек с любопытством заглядывали в самые окна.
Две струи
света резко
лились сверху, выделяясь полосами на темном фоне подземелья;
свет этот проходил в два окна, одно из которых я видел в полу склепа, другое, подальше, очевидно, было пристроено таким же образом; лучи солнца проникали сюда не прямо, а прежде отражались от стен старых гробниц; они разливались в сыром воздухе подземелья, падали на каменные плиты пола, отражались и наполняли все подземелье тусклыми отблесками; стены тоже были сложены из камня; большие широкие колонны массивно вздымались снизу и, раскинув во все стороны свои каменные дуги, крепко смыкались кверху сводчатым потолком.
Дневной
свет сквозь опущенные гардины
лился скупо, и так как в углу, перед образом, теплилась лампадка, то сумерки, наполнявшие комнату, казались еще темнее и гуще.
Поднялся частый дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак осенней длинной ночи. Быстро и глухо он заполнил пустую дачу; бесшумно выползал он из кустов и вместе с дождем
лился с неприветного неба. На террасе, с которой была снята парусина, отчего она казалась обширной и странно пустой,
свет долго еще боролся с тьмою и печально озарял следы грязных ног, но скоро уступил и он.
Природа создала его в одну из тех минут благодатной тишины, когда из материнского ее лона на всех
льется мир и благоволение. В эти краткие мгновения во множестве рождаются на
свете люди не весьма прозорливые, но скромные и добрые; рождаются и, к сожалению, во множестве же и умирают… Но умные муниципии подстерегают уцелевших и, по достижении ими законного возраста, ходатайствуют об них перед начальством. И со временем пользуются плодами своей прозорливости, то есть бывают счастливы.
На террасу отеля, сквозь темно-зеленый полог виноградных лоз, золотым дождем
льется солнечный
свет — золотые нити, протянутые в воздухе. На серых кафлях пола и белых скатертях столов лежат странные узоры теней, и кажется, что, если долго смотреть на них, — научишься читать их, как стихи, поймешь, о чем они говорят. Гроздья винограда играют на солнце, точно жемчуг или странный мутный камень оливин, а в графине воды на столе — голубые бриллианты.
Теперь, в декабре, подземная галерея представляет совсем иной вид. Работы окончены, и из-под земли широким столбом из железной трубы
льется чистая, прозрачная, как кристалл, вода и по желобам стекает в Яузу. Количество воды не только оправдало, но даже превзошло ожидания: из недр земли ежедневно вытекает на божий
свет двести шестьдесят тысяч ведер.
С ясного голубого неба
льются потоки животворящего
света, земля торопливо выгоняет первую зелень, бледные северные цветочки смело пробиваются через тонкий слой тающего снега, — одним словом, в природе творится великая тайна обновления, и, кажется, самый воздух цветет и любовно дышит преисполняющими его силами.
От Севильи до Гранады,
В тихом сумраке ночей,
Раздаются серенады,
Раздается стук мечей;
Много крови, много песней
Для прелестных
льется дам, —
Я же той, кто всех прелестней,
Песнь и кровь мою отдам!
От лунного
светаГорит небосклон,
О, выйди, Нисета,
Скорей на балкон!
Татьяна(читает). «Взошла луна. И было странно видеть, что от нее, такой маленькой и грустной, на землю так много
льется серебристо-голубого, ласкового
света»… (Бросает книгу на колени себе.) Темно.
Редеет тьма короткой летней ночи, сквозь ветви сосен ручьями
льётся сверху тихий
свет.
Но только подхожу домой, и вижу, в окнах нашей горенки, которую мы нанимали,
свету нет, а между тем оттуда тонкое, нежное пение
льется.
Светлым ручьём
льётся молодой голос. Ваня встал на колени. Не велик он ростом, но складен и силён. Его задумчивое лицо робкого, испуганного жизнью человека изменяется, освещаясь
светом изнутри.
Они вышли из сада, и мельник, спросив, куда надо идти, крикнул извозчика. Подпрыгивая по неровной мостовой, пролётка с дребезгом покатилась между двумя рядами домов. Было ещё не поздно. Из окон на улицу
лился свет ламп и звуки голосов. Проезжая мимо одного маленького белого дома за палисадником, Тихон Павлович услыхал раскаты басистого смеха, которому вторил смех женщины, звонкий и задушевный.
Электрическая лампочка потухла. С секунду краснела ее тонкая проволочка, а потом стало темно, и только из коридора, через стеклянное окно над дверью,
лился слабый
свет. Было не двенадцать часов, а час, когда в номерах тушилось электричество.
Целый ряд высоких комнат с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб» с развешанными по стенам плохими моделями дичи, с огромным резным буфетом, с большим круглым столом, на который
лился целый поток
света из висячей бронзовой лампы с молочным абажуром; зал с роялем, множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков, скамеек, табуреток, стульев, с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах; гостиная, как водится, с шелковой мебелью и кучей ненужных вещей.
Тысячи пудов хлеба и мяса гниют, не находя сбыта, а рядом тысячи людей умирают с голоду, не находя работы; потоками
льется кровь, чтоб в отдаленнейших частях
света отвоевать рынки для сукон и бархата, а люди, изготовляющие эти сукна и бархаты, ходят в ситце и бумазее.
Синий
свет,
свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришёл, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,
Льётся бурливых волос вином.
— А тебе, Василий Борисыч, — обратился к свету-родителю удельный голова, — пошли Господь столько сынков, сколько в поле пеньков, да столько дочек, сколько на болоте кочек, и всем вам дай Господи, чтоб добро у вас этак
лилось.
Вероятно, то было влияние солнца, светившего в то самое широкое окно, откуда ночью
лился этот неприятный и слишком многозначительный лунный
свет.
И странно было: черные эти гвоздики, — неужели это те же огромные окна, из которых, как из прожекторов,
лились снопы такого чудесного
света?
Жарким золотым
светом смеется воздух, соленым простором дышит темно-синее море, зовущий аромат
льется от белых акаций.
За время сна Андрея Ивановича небо очистилось, и яркие лучи
лились в окно. Конфорка самовара и медная ручка печной дверцы играли жаром, кусок занавеси у постели просвечивал своими алыми розами, в столбе
света носились золотые пылинки; чахлые листья герани на окне налились ярко-зеленым
светом.
Большие кроткие глаза, и, как из прожекторов, из них
льются снопы
света. Алеша называет ее «Мадонна».
Катра вынула из кармана револьвер. Она обняла мою шею рукою, крепко прижала к себе. Другой рукой покрыла плоский, блестящий револьвер. Грозно-веселый
свет безумно
лился из ее глаз в мои.
Морем
лился свет на широкие луга. Весело билось сердце, грудь, задыхаясь, алчно вбирала свежий воздух, насытившиеся мускулы играли.
Из окон, выходивших в сад и во двор,
лились потоки
света.
Горницы эти оправдывали всецело свое название «светлицы», так как в высокие и широкие окна
лилось много
света и из этих окон открывался чудный вид на далекое пространство — окна приходились несколько выше окружавшего двор высокого острога.
Вся фигура императрицы была как бы прозрачной и от нее
лился лучами какой-то фосфорический
свет.
Нижние этажи чуть ли не шестиэтажных громад были заняты роскошными магазинами, из огромных зеркальных окон которых
лились по вечерам ослепительные потоки
света: мостовая и тротуары в проезде между домами были сделаны из тогда только что входившего в моду асфальта, и, кроме газовых фонарей, в проезде поставлены были электрические фонари по системе Яблочкова.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруей, слева — воткнуто было копье, на котором развевалась грива хвостатого стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-на-крест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего
лились лучи лунного
света и полуосвещали черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтана из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруею; с левой — воткнуто было копье, на котором развевалась грива хвостного стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-накрест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего
лились лучи лунного
света и полуосвещали черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтанья из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
Действительно, в открытые окна кабинета
лился уже
свет утренней зари, мешавшийся с тусклым, мерцающим
светом догоравших в подсвечниках и бра свечей.
Вероятно, ей было больно, она искала теперь ночи и тьмы, но отовсюду
лился на нее беспощадный
свет и обжигал маленькое, уродливое, рожденное для мрака тело.
Ты
льешься его светозарной лазурью,
Вечерним и утренним
светом горишь,
Ласкаешь его облака золотые
И радостно блещешь звездами его.
(Мягко и кротко
лился из них
свет.)