Неточные совпадения
«Это она говорит потому, что все более заметными становятся люди, ограниченные
идеологией русского или западного социализма, — размышлял он, не открывая глаз. — Ограниченные люди — понятнее. Она видит, что к моим словам прислушиваются уже не так внимательно, вот в чем дело».
Тот же национализм проникает и в славянофильскую
идеологию, которая всегда подменяла вселенское
русским.
Но славянофильская
идеология не может уже соответствовать зрелому историческому существованию
русского народа.
Это яснее всего видно на самой характерной нашей национальной
идеологии — славянофильстве и на величайшем нашем национальном гении — Достоевском —
русском из
русских.
Такие
русские национальные
идеологии, как славянофильство, оправдывали провинциально-замкнутое, а не мировое бытие России.
Всегда чувствуется какая-то несоизмеримость между этими
идеологиями и необъятной
русской жизнью.
В широких кругах
русской интеллигенции и
русского передового общества демократические идеи и
идеологии принимались, как само собой разумеющаяся правда.
Но и в славянофильстве и в народничестве всегда была значительная доля утопизма централистических
идеологий, и эти обращенные к народной жизни идейные течения не покрывали всей необъятности и огромности
русской народной жизни.
Русская революция, социально передовая, была культурно реакционной, ее
идеология была умственно отсталой.
У
русской революционной интеллигенции, исповедовавшей в большинстве случаев самую жалкую материалистическую
идеологию, казалось бы, не может быть эсхатологии.
Интересно, что анархическая
идеология была по преимуществу создана высшим слоем
русского дворянства.
Коммунизм есть
русское явление, несмотря на марксистскую
идеологию.
Так, в
русской революции, в которой действуют страстные силы подсознательных массовых инстинктов, идейно господствует рационалистическая марксистская
идеология, требующая абсолютного порядка и регуляции жизни.
Вопреки мнению славянофилов,
русский народ был народом государственным — это остается верным и для советского государства — и вместе с тем это народ, из которого постоянно выходила вольница, вольное казачество, бунты Стеньки Разина и Пугачева, революционная интеллигенция, анархическая
идеология, народ, искавший нездешнего царства правды.
Поразительнее всего, что
идеология анархизма есть по преимуществу создание высшего слоя
русского барства, и этот
русский анархизм приобрел общеевропейское значение.
И это имело роковые последствия для
идеологии русской революции, для ее духоборства.
Деятели либеральных реформ 60-х годов имели, конечно, значение, но их либерализм был исключительно практическим и деловым, часто чиновничьим, они не представляли собой никакой
идеологии, в которой всегда нуждалась
русская интеллигенция.
Этим отчасти социально объясняются всегдашние симпатии
русской интеллигенции к социализму, не буржуазный характер ее
идеологии.
В революционной
идеологии левой
русской интеллигенции, по внешности столь свободолюбивой, он изобличает возможность «безграничного деспотизма».
Буржуазная
идеология никогда не имела у нас силы и не владела
русскими сердцами.
Наша революция не богата оригинальными идеями, но если ее вдохновляет какая-нибудь
идеология, то, конечно, исконная
идеология русского народничества.
Идеология русской революции, поскольку можно ее обнаружить за оргией интересов и темных инстинктов, основана на вере в народ, в его правду и мудрость, на идеализации народа как простонародья, как класса трудящихся, как рабочих и крестьян, а не как великого целого, не как мистического организма.
Все
идеологии этого типа, владеющие умом и сердцем
русской интеллигенции, основаны были на вере в народ, в народную мудрость и народную правду.