Неточные совпадения
Это было уже слишком. Харитон Артемьич
ринулся во двор, а со двора
на улицу,
на ходу подбирая полы развевавшегося халата. Ему ужасно хотелось вздуть ругавшегося бродягу.
На крик в окнах нижнего этажа показались улыбавшиеся лица наборщиков, а из верхнего смотрели доктор Кочетов, Устенька и сам «греческий язык».
Но тут произошло нечто совершенно неожиданное: сжав кулаки до боли, видя красные круги перед глазами, напрягая все мускулы крепкого, почти восемнадцатилетнего тела, Александров уже
ринулся с
криком: «Подлец»,
на своего врага, но вдруг остановился, как от мгновенного удара.
Через час листы уже летели в толпу мальчишек, которые тотчас же
ринулись во все стороны. Они шныряли под ногами лошадей, вскакивали
на ходу в вагоны электрической дороги, через полчаса были уже
на конце подземной дороги и в предместьях Бруклина, — и всюду раздавались их звонкие
крики...
В тот же момент со всех баркасов с плеском и
криками ринулись в воду вниз головами десятки крепких, мускулистых тел. Прошло секунды три-четыре. Пустые лодки покачивались, кланяясь. Взбудораженная вода ходила взад и вперед… Потом одна за другой начали показываться над водою мотающиеся фыркающие головы, с волосами, падающими
на глаза. Позднее других вынырнул с крестом в руке молодой Яни Липиади.
Господи! Что тут произошло! Точно дикий зверь, который до тех пор лишь изредка ворчал и шевелился в нас, вдруг сорвался с цепи и встал
на дыбы, во всей безобразной красе своего взъерошенного загривка. Казалось, все втайне ожидали «скандала», как естественной принадлежности и разрешения пира, и так и
ринулись все, так и подхватили… Тарелки, стаканы зазвенели, покатились, стулья опрокинулись, поднялся пронзительный
крик, руки замахали по воздуху, фалды взвились, и завязалась драка!
— Войско! Сброд всякий! Сволочь полицейская! Гнать их отсюда! Вон! долой! — снова поднялись яростные
крики и вопли, и толпа вторично готова была
ринуться на войско, как вдруг раздался резкий звук сигнального рожка.
Раздался детский
крик, обмерла Аграфена Петровна… Меньшая девочка ее лежала
на мостовой у колес подъехавшей коляски. Сшибло ль ее, сама ли упала с испугу — Бог ее знает… Ястребом
ринулась мать, но ребенок был уж
на руках черной женщины. В глазах помутилось у Аграфены Петровны, зелень пошла… Едва устояла она
на ногах.