Для нас не новая
религия служит причиною изменения народного богочувствования. Скорее наоборот: только изменившееся отношение народа к божеству и жизни делает возможным не формальное, а действительно внутреннее усвоение новой религии. Рассмотрим же прежде всего те внутренние изменения в эллинском духе, которые сделали возможным завоевание Эллады Дионисом. Ярко и цельно эти изменения выражаются в послегомеровской литературе.
Неточные совпадения
Появление
религии прогресса и социализма обостряет религиозно-эсхатологическую проблему, ставит перед христианским сознанием вопрос о религиозном смысле истории и ее завершении,
служит возрождению религиозному, связанному с обетованиями и пророчествами.
Жизнепонимание общественное потому и
служило основанием
религий, что в то время, когда оно предъявлялось людям, оно казалось им вполне непонятным, мистическим и сверхъестественным. Теперь, пережив уже этот фазис жизни человечества, нам понятны разумные причины соединения людей в семьи, общины, государства; но в древности требования такого соединения предъявлялись во имя сверхъестественного и подтверждались им.
Эти три жизнепонимания
служат основой всех существовавших и существующих
религий.
Высшие его потребности, смею думать, — роскошь, без которой он может и обойтись; доказательством
служат дикари, у которых духовного только и есть, что
религия да кой-какие песни.
Психология народных обрядов коренится в религиозном миросозерцании. Заклинающий человек властен над природой, она
служит только ему; оттого он сам чувствует себя богом. Это подтверждается массой фактов, собранных о людях-богах. Состояние сознания заклинающего природу, по словам Е. В. Аничкова, еще не
религия, но то смутное мировоззрение, в котором таились уже зачатки
религии. Заклинание — это древнейшая форма религиозного сознания. [Там же, стр. 38–39]
Вот начало того дуализма, который находим мы в основании всех естественных
религий: Вишну и Шива, Ормузд и Ариман, Белбог, и Чернобог, и проч., и проч.,
служат олицетворением первоначальных понятий человека о силах природы…
При всей ценности и плодотворности отдельных построений и замечаний Гегеля, его система может
служить примером совершенного упразднения
религии.
Искусство тоже не есть
религия и ни в каком случае не может ее заменить, но оно, становясь религиозным, может
служить религии, и эпохи религиозного подъема естественно и неизбежно запечатлены и подъемом религиозного искусства.
Но и религиозную философию можно рассматривать как особое религиозное служение, ее успешное развитие
служит одним из косвенных свидетельств жизненности
религии.
Но они, познав Бога, не прославили Его как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих… заменили истину ложью и
служили твари вместо Творца» (1:21-5).] (понимая под ним «естественные»
религии, т. е. все, кроме иудео-христианства), обе же задачи одновременно разрешаются в откровенной
религии Ветхого и Нового Завета.
Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь Кесарей; папа, блюститель святыни народов,
служит своею
религией возвышению великого человека.