Неточные совпадения
Тогда я счел, что с моей стороны долг гостеприимства уже исполнен и что засим я имею даже право рассчитывать, что и он
свой долг выполнит, то есть распорядится насчет обеда. Ничуть не бывало. Уже
рассказал я ему и
о том, как я у Ганки обедал, и
о том, как едва не отобедал у Гоголя, — а он все смеется и никаких распоряжений не делает. Тогда, дабы уничтожить в душе его всякие
сомнения, я позвал полового и спросил у него счет.
Элиза Августовна не проронила ни одной из этих перемен; когда же она, случайно зашедши в комнату Глафиры Львовны во время ее отсутствия и случайно отворив ящик туалета, нашла в нем початую баночку rouge végétal [румян (фр.).], которая лет пятнадцать покоилась рядом с какой-то глазной примочкой в кладовой, — тогда она воскликнула внутри
своей души: «Теперь пора и мне выступить на сцену!» В тот же вечер, оставшись наедине с Глафирой Львовной, мадам начала
рассказывать о том, как одна — разумеется, княгиня — интересовалась одним молодым человеком, как у нее (то есть у Элизы Августовны) сердце изныло, видя, что ангел-княгиня сохнет, страдает; как княгиня, наконец, пала на грудь к ней, как к единственному другу, и живописала ей
свои волнения,
свои сомнения, прося ее совета; как она разрешила ее
сомнения, дала советы; как потом княгиня перестала сохнуть и страдать, напротив, начала толстеть и веселиться.
Поместившись в другом углу дивана,
о. Крискент внимательно выслушал все, что ему
рассказала Татьяна Власьевна, выкладывавшая
свои сомнения в этой маленькой комнатке всегда с особенной охотой, испытывая приятное чувство облегчения, как человек, который сбрасывает с плеч тяжелую ношу.
Если бы люди веры стали
рассказывать о себе, что они видели и узнавали с последней достоверностью, то образовалась бы гора, под которой был бы погребен и скрыт от глаз холм скептического рационализма. Скептицизм не может быть до конца убежден, ибо
сомнение есть его стихия, он может быть только уничтожен, уничтожить же его властен Бог
Своим явлением, и не нам определять пути Его или объяснять, почему и когда Он открывается. Но знаем достоверно, что может Он это сделать и делает…
Он начал с того, что его, как провинциала (он говорил с заметным акцентом на „
о“), глубоко поражает и возмущает один тот уже факт, что собравшаяся здесь лучшая часть московской интеллигенции могла выслушать, в глубоком молчании такую позорную клевету на врача и писателя, такие обвинения в шарлатанстве, лжи и т. п. только за то, что человек обнажил перед нами
свою душу и
рассказал, через какой ряд
сомнений и ужасов он прошел за эти годы.
В судьбе
своих героев он
рассказывает о своей судьбе, в их
сомнениях —
о своих сомнениях, в их раздвоениях —
о своих раздвоениях, в их преступном опыте —
о тайных преступлениях
своего духа.
Когда на другой день после
своего вечера, губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой
о своих планах (сделав оговорку
о том, что хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать
о формальном сватовстве, всё-таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила
о Ростове, хваля его и
рассказывая, как он покраснел при упоминании
о княжне, княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания,
сомнения, упреки и надежды.