Неточные совпадения
Райский молчал, наблюдая Веру, а она старалась казаться в обыкновенном
расположении духа, делала беглые замечания о погоде, о встречавшихся знакомых, о том, что вон этот дом еще месяц тому назад был серый, запущенный, с обвалившимися карнизами, а теперь вон как свежо смотрит, когда его оштукатурили и выкрасили в желтый цвет. Упомянула, что к зиме заново отделают залу собрания, что гостиный двор покроют железом, остановилась посмотреть, как ровняют
улицу для бульвара.
Я вышел на
улицу, выгнанный из собственной моей квартиры, из той самой квартиры, где накануне еще какой-то шутник, желая заискать мое
расположение, написал на стене: ману-текел-фарес[65].
Самый угрюмый, самый больной человек — и тот непременно отыщет доброе
расположение духа и какое-то сердечное благоволение, как только очутится на
улицах Парижа, а в особенности на его истинно сказочных бульварах.
Я заметил, когда пожил довольно, что наша память лучше всего усваивает прямое направление, например,
улицу; однако представление о скромной квартире (если она не ваша), когда вы побыли в ней всего один раз, а затем пытаетесь припомнить
расположение предметов и комнат, — есть наполовину собственные ваши упражнения в архитектуре и обстановке, так что, посетив снова то место, вы видите его иначе.
Так называлась пивная в бойком портовом городе на юге России. Хотя она и помещалась на одной из самых людных
улиц, но найти ее было довольно трудно благодаря ее подземному
расположению. Часто посетитель, даже близко знакомый и хорошо принятый в Гамбринусе, умудрялся миновать это замечательное заведение и, только пройдя две-три соседние лавки, возвращался назад.
Такое
расположение домов очень давнее: в старые годы русская община всегда так строилась; теперь редко где сохранился круговой порядок стройки, все почти наши селенья как по струнке вытянулись в длинные
улицы или односторонки.
Узенькие грязные
улицы без освещения, запираемые лавки, встречи с пьяными работниками и женщинами, идущими за водой или, в шляпках, по стенам, оглядываясь, шмыгающими по переулкам, не только не разогнали, но еще усилили мое грустное
расположение духа.
Князю было, впрочем, и не до того, чтобы наводить справки, а Степан, утешившийся тем, что его сиятельный барин, в душе весьма довольный доставленным ему его наперсником случаем уязвить лишний раз Анжель, вернул ему свое
расположение, не получая дальнейших инструкций, почти забыл о существовании дома на Зелениной
улице.
В таком
расположении духа въехали они в село Дорогомилово. Мальчишки, игравшие на
улице в снежки, встретили путешественников восклицаниями на разные голоса. Иные кричали: «Жиды! собаки! Христа распяли!» Другие: «Татаре-бояре! бояре-татаре!» [И доныне в некоторых деревнях Тверской губернии встречают этим приветствием проезжих, вероятно, в память прежних своих властителей, татар.]