Неточные совпадения
Лист на ней мелкий, могучие сучья широко
раскинулись во все стороны, вечная тень
под ними.
Не будучи в состоянии угомонить этот тайный голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась в церковь,
под сенью которой
раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик муж в могиле, дети разбрелись во все стороны, старые слуги вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить место для других?
Нюрочка так и ахнула от восторга, когда они вышли на балкон:
под их ногами
раскинулась как на ладони вся Самосадка.
В самом деле, там было очень хорошо: берега были обсажены березами, которые разрослись, широко
раскинулись и давали густую тень; липовая аллея пересекала остров посередине; она была тесно насажена, и
под нею вечно был сумрак и прохлада; она служила денным убежищем для ночных бабочек, собиранием которых, через несколько лет, я стал очень горячо заниматься.
На земле, черной от копоти, огромным темно-красным пауком
раскинулась фабрика, подняв высоко в небо свои трубы. К ней прижимались одноэтажные домики рабочих. Серые, приплюснутые, они толпились тесной кучкой на краю болота и жалобно смотрели друг на друга маленькими тусклыми окнами. Над ними поднималась церковь, тоже темно-красная,
под цвет фабрики, колокольня ее была ниже фабричных труб.
Перстень задумался. Серебряный ехал осторожно, вглядываясь в темную даль; Максим молчал. Глухо раздавались по дороге шаги разбойников; звездная ночь безмолвно
раскинулась над спящею землей. Долго шла толпа по направлению, указанному татарином, которого вели
под саблей Хлопко и Поддубный.
Собаки
раскинулись под навесом громадной ивы, стоящей посреди красного двора, и слышно, как они хлопают зубами, ловя в полусне мух.
Погода стояла прелестная; все кругом — зеленые деревья, светлые дома уютного города, волнистые горы, все празднично, полною чашей
раскинулось под лучами благосклонного солнца; все улыбалось как-то слепо, доверчиво и мило, и та же неопределенная, но хорошая улыбка бродила на человечьих лицах, старых и молодых, безобразных и красивых.
Он посмотрел на Дашу; она лежала с закрытыми глазами, и роскошные волосы, выбившись из-под упавшего на подушку чепца, красною сетью
раскинулись по белой наволочке.
Труднее всего вначале было найти в городе хорошую квартиру, и целый год были неудачи, пока через знакомых не попалось сокровище: особнячок в пять комнат в огромном, многодесятинном саду, чуть ли не парке: липы в петербургском Летнем саду вспоминались с иронией, когда над самой головой
раскидывались мощные шатры такой зеленой глубины и непроницаемости, что невольно вспоминалась только что выученная история о патриархе Аврааме: как встречает
под дубом Господа.
Нашли приют
под большим камнем, оторванным от родной горы; кусты на нём
раскинулись, свешиваясь вниз тёмным пологом, и легли мы в тёплой их тени. Костёр зажгли, чай кипятим.
Иные дни он вполне отдавался наслаждению природой и деятельностью: то
раскидывался он на свежей траве,
под чистым небом, то по целым дням носился по степи на коне, перегоняя стада с одного места на другое, то располагается около огня...
Кузьма спал,
раскинувшись, тяжелым и беспокойным сном; он метался головой из стороны в сторону и иногда глухо стонал. Его грудь была раскрыта, и я увидел на ней, на вершок ниже раны, покрытой повязкой, два новых черных пятнышка. Это гангрена проникла дальше
под кожу, распространилась
под ней и вышла в двух местах наружу. Хоть я и до этого мало надеялся на выздоровление Кузьмы, но эти новые решительные признаки смерти заставили меня побледнеть.
Слегка накренившись, корвет пробежал пролив и взял влево в глубину бухты, где, в числе нескольких военных судов
под иностранными флагами, стояла и маленькая русская эскадра: корвет
под контр-адмиральским флагом и два клипера. Красивый белеющийся город с маленькими домами
раскинулся среди зеленых пятен у бухты, поднимаясь по склону небольшой возвышенности.
С краю исстари славных лесов Муромских, в лесу Салавирском, что
раскинулся по раздолью меж Сережей и Тешей, в деревушке Родяковой, что стоит
под самым почти Муромом, тому назад лет семьдесят, а может и больше, жил-поживал бедный смолокур и потом «темный богач» Данило Клементьев.
Александра Михайловна воротилась домой поздно, пьяная и печальная. В комнате было еще душнее, пьяный тряпичник спал,
раскинувшись на кровати; его жидкая бороденка уморительно торчала кверху, на лице было смешение добродушия и тупого зверства; жена его, как тень, сидела на табурете, растрепанная, почти голая и страшная; левый глаз не был виден
под огромным, раздувшимся синяком, а правый горел, как уголь. По крыше барабанил крупный дождь.
— Вот мы и в Москве! Да как она разрослась, разубралась,
раскинулась на все стороны — и узнать ее нельзя! Помнится мне, прежде стояли тут избенки одна от другой на перелет стрелы, а ноне как будто все
под одной крышей.
Как беззаботно
раскидалось прелестное дитя! Щеки ее горели, райская улыбка перепархивала по устам. Вот рука горничной
под подушкой… Мариорица вздохнула… и Груне показалось, что рука у ней отнялась… «Открой она теперь глаза, — думала невольная сообщница шпионства, — меня, как громом, пришибет». Но рука уж
под изголовьем… мысль о заводах, как сильный проводник, дала ей движение… записка схвачена… рука на свободе.
Татьяна Петровна сладко спала,
раскинувшись на постели. Мягкое одеяло прикрывало ее только до пояса. Тонкая ткань белоснежной сорочки поднималась ровными движениями на не менее белрснежной груди. Одна миниатюрная ручка спустилась с кровати, а другая была закинута
под голову. Раскрытые розовые губки как бы искали поцелуя. Видимо, сладкие грезы, грезы будущего счастья с Борисом, витали над ее хорошенькой головкой.