Неточные совпадения
Грановский и все мы были сильно заняты, все
работали и трудились, кто — занимая кафедры
в университете, кто — участвуя
в обозрениях и
журналах, кто — изучая русскую историю; к этому времени относятся начала всего сделанного потом.
Он живет
в сибирской глуши (кажется,
в ссылке),
работает в столичных
журналах и
в то же время проникает
в таинственные глубины народной жизни. Приятели у него — раскольники, умные крестьяне, рабочие. Они понимают его, он понимает их, и из этого союза растет что-то конспиративное и великое. Все, что видно снаружи из его деятельности, — только средство. А цель?..
«Я, на старости лет, пустился
в авторство, — писал он, — что делать: хочется прославиться, взять и тут, — с ума сошел! Вот я и произвел прилагаемую при сем повесть. Просмотрите ее, и если годится, то напечатайте
в вашем
журнале, разумеется, за деньги: вы знаете, я даром
работать не люблю. Вы удивитесь и не поверите, но я позволяю вам даже подписать мою фамилию, стало быть, не лгу».
Л.Л. Белянкин был старейший карикатурист, которого я знал и с которым вместе
работал немалое время
в юмористических
журналах.
Я стал
работать в других газетах, а главным образом весь отдался спорту и коннозаводству, редактируя, как знаток конского дела, спортивный
журнал.
Благодаря положению редактора одного из спортивных
журналов тех времен я
работал несколько лет
в Главном управлении государственного коннозаводства. Работа считалась почетной, и жалованья не полагалось.
С момента приглашения меня, писавшего тогда
в «Русской газете» и еженедельных
журналах, с назначенным фактическим редактором газеты Н.П. Кичеевым я
работал в репортаже.
Так наступила зима и прошли святки.
В нашей жизни никаких особенных перемен не случилось, и мы так же скучали. Я опять писал повесть для толстого
журнала и опять мучился. Раз вечером сижу,
работаю, вдруг отворяется дверь, и Пепко вводит какого-то низенького старичка с окладистой седой бородой.
Без сомнения, Загоскин писал свои комедии легко и скоро: это чувствуется по их легкому содержанию и составу; иначе такая деятельность была бы изумительна, ибо
в 1817 же году Загоскин вместе с г. Корсаковым издавал
в Петербурге
журнал «Северный Наблюдатель», который, кажется, выходил по два раза
в месяц, и
в котором он принимал самое деятельное участие; а
в последние полгода — что мне рассказывал сам Загоскин, — когда ответственный редактор, г. Корсаков, по болезни или отсутствию не мог заниматься
журналом — он издавал его один,
работая день и ночь, и подписывая статьи разными буквами и псевдонимами.
Я, например, литератор (это слово произнес он с оттенком горделивого достоинства), ну, занимаюсь литературным трудом, пописываю статейки там
в разных
журналах и получаю, значит, свою плату; другой коробки клеит, третья при типографском деле: каждый свое
зарабатывает — и
в общий фонд, на общей потребности.
Когда мои денежные тиски по
журналу стали лишать меня возможности
работать — как беллетриста, я на шесть недель зимой
в конце 1863 года уехал
в Нижний и гостил там у сестры моей.
Наукой, как желал
работать я, никто из них не занимался, но все почти кончили курс, были дельными медиками, водились и любители музыки,
в последние 50-е годы стали читать русские
журналы, а немецкую литературу знали все-таки больше, чем рядовые студенты
в Казани, Москве или Киеве.
В литературном мире у меня было когда-то много знакомого народа, но ни одного настоящего друга или школьного товарища. Из бывших сотрудников"Библиотеки"Лесков очутился
в числе кредиторов
журнала, Воскобойников
работал в"Московских ведомостях"у Каткова, Эдельсон умер, бывший у меня секретарем товарищ мой Венский практиковал
в провинции как врач после довершения своей подготовки на курсах для врачей и получения докторской степени.
Прошло три с лишком года после прекращения"Библиотеки".
В Лондоне,
в июне 1868 года, я
работал в круглой зале Британского музея над английской статьей"Нигилизм
в России", которую мне тогдашний редактор"Fortnightly Review"Дж. Морлей (впоследствии министр
в кабинете Гладстона) предложил написать для его
журнала.
И вот, когда мне пришлось, говоря о русской молодежи 60-х годов, привести собственные слова из статьи моей
в"Библиотеке"""День"о молодом поколении"(где я выступал против Ивана Аксакова), я,
работая в читальне Британского музея, затребовал тот
журнал, где напечатана статья, и на мою фамилию Боборыкин, с инициалами П.Д., нашел
в рукописном тогда каталоге перечень всего, что я напечатал
в"Библиотеке".
Он продолжал много
работать и как теоретик, по истории идей и эволюции общества, брал на себя обширные труды, переводные и оригинальные; писал постоянно и
в русские
журналы анонимно, и под псевдонимами.
Одно могу утверждать: денежные расчеты ни малейшим образом не входили
в это. У меня было состояние, на которое я прожил бы безбедно, особенно с прибавкой того, что я начал уже
зарабатывать. Но я, конечно, не думал, что
журнал поведет к потере всего, что у меня было как у землевладельца.
После революции 1905 года Вера Ивановна получила возможность легально воротиться
в Россию. Она поселилась
в Петербурге. Сотрудничала
в социал-демократических
журналах и газетах, много переводила, но, сколько мне известно, активно
в партии уже не
работала.
Владимир Семеныч искренно веровал
в свое право писать и
в свою программу, не знал никаких сомнений и, по-видимому, был очень доволен собой. Одно только печалило его, а именно: у газеты,
в которой он
работал, было мало подписчиков и не было солидной репутации. Но Владимир Семеныч веровал, что рано или поздно ему удастся пристроиться
в толстом
журнале, где он развернется и покажет себя, — и его маленькая печаль бледнела
в виду ярких надежд.
Под эти звуки
в моей собственной душе слагается решение
работать не покладая рук. Я попробую переводить с французского и немецкого и буду помещать мелкие переводные рассказы
в журналах. Таким образом, я скоро выплачу Саше истраченную на нас такую крупную
в моих глазах сумму и увеличу хоть отчасти мой скромный доход.
Заработав перепиской лекций и печатанием рассказов
в детских
журналах, как теперь помню, восемьдесят два рубля, я решил прокатиться на юг,
в Таганрог и
в Крым, и возвратиться оттуда прямо на север.
Незадолго перед переходом «Отечественных записок» из рук Дудышкина и Краевского под редакцию Некрасова и Салтыкова
в этом
журнале работал один писатель, которого
в нынешнем случае неудобно было бы называть по имени.