Неточные совпадения
— А, ты не ушел? — сказал вдруг голос Кити, шедшей тем же
путем в гостиную. — Что, ты ничем не расстроен? — сказала она, внимательно вглядываясь при
свете звезд в его лицо.
Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
Но шпор незапный звон раздался,
И муж Татьянин показался,
И здесь героя моего,
В минуту, злую для него,
Читатель, мы теперь оставим,
Надолго… навсегда. За ним
Довольно мы
путем одним
Бродили по
свету. Поздравим
Друг друга с берегом. Ура!
Давно б (не правда ли?) пора!
Гущина звезд, составлявшая Млечный
Путь, поясом переходившая по небу, вся была залита
светом.
Что в нём
пути,
И что его на
свете хуже?
Заслуги мучительного труда над обработкой данного ему, почти готового материала — у него не было и нет, это правда. Он не был сам творцом своего
пути, своей судьбы; ему, как планете, очерчена орбита, по которой она должна вращаться; природа снабдила ее потребным количеством тепла и
света, дала нужные свойства для этого течения — и она идет неуклонно по начертанному
пути.
— Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало, — заметила она и почти верно определила этой пословицей значение писанья Райского. У него уходило время, сила фантазии разрешалась естественным
путем, и он не замечал жизни, не знал скуки, никуда и ничего не хотел. — Зачем только ты пишешь все по ночам? — сказала она. — Смерть — боюсь… Ну, как заснешь над своей драмой? И шутка ли, до
света? ведь ты изведешь себя. Посмотри, ты иногда желт, как переспелый огурец…
И вдруг неожиданно суждено было воскресить мечты, расшевелить воспоминания, вспомнить давно забытых мною кругосветных героев. Вдруг и я вслед за ними иду вокруг
света! Я радостно содрогнулся при мысли: я буду в Китае, в Индии, переплыву океаны, ступлю ногою на те острова, где гуляет в первобытной простоте дикарь, посмотрю на эти чудеса — и жизнь моя не будет праздным отражением мелких, надоевших явлений. Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей в
путь!
Одна старушка все грустно качала головой, глядя на меня, и упрашивала ехать «лучше сухим
путем кругом
света».
Голых фактов я сообщать не желал бы: ключ к ним не всегда подберешь, и потому поневоле придется освещать их
светом воображения, иногда, может быть, фальшивым, и идти
путем догадок там, где темно.
Почему возможна трагедия познания, почему
свет Логоса не всегда освещает познавательный
путь человека, как существа духовного, превышающего мир?
— А и я с тобой, я теперь тебя не оставлю, на всю жизнь с тобой иду, — раздаются подле него милые, проникновенные чувством слова Грушеньки. И вот загорелось все сердце его и устремилось к какому-то
свету, и хочется ему жить и жить, идти и идти в какой-то
путь, к новому зовущему
свету, и скорее, скорее, теперь же, сейчас!
Если бы светил, то
светом своим озарил бы и другим
путь, и тот, который совершил злодейство, может быть, не совершил бы его при
свете твоем.
На другой день чуть
свет мы все были уже на ногах. Ночью наши лошади, не найдя корма на корейских пашнях, ушли к горам на отаву. Пока их разыскивали, артельщик приготовил чай и сварил кашу. Когда стрелки вернулись с конями, я успел закончить свои работы. В 8 часов утра мы выступили в
путь.
Поднимайтесь из вашей трущобы, друзья мои, поднимайтесь, это не так трудно, выходите на вольный белый
свет, славно жить на нем, и
путь легок и заманчив, попробуйте: развитие, развитие.
Знание есть
путь от хаоса к космосу, от тьмы к
свету, и не потому, что познающий субъект своим трансцендентальным сознанием оформливает бытие и распространяет на него рациональный
свет, а потому, что само бытие просветляется и оформляется в акте самопознания.
Теперь даже солнечный день он отличал от ночной темноты лишь потому, что действие яркого
света, проникавшего к мозгу недоступными сознанию
путями, только сильнее раздражало его мучительные порывы.
Замужние женщины или вдовы совершают этот мучительный
путь несколько иначе: они долго борются с долгом, или с порядочностью, или с мнением
света, и, наконец, — ах! — падают со слезами, или — ах! начинают бравировать, или, что еще чаще, неумолимый рок прерывает ее или его жизнь в самый — ах! — нужный момент, когда созревшему плоду недостает только легкого дуновения ветра, чтобы упасть.
И шли эти люди, в чаянье на ратницкий счет"страны
света"увидать, шли с легким сердцем, не зная, не ведая, куда они путь-дороженьку держат и какой такой Севастополь на
свете состоит, что такие за «ключи», из-за которых сыр-бор загорелся.
Дневной жар и длинный
путь изморили артистов, которые встали сегодня чуть
свет.
Усумнилася странница свет-Пахомовна:"Разгони ты, младый юнош, мое неразумьице, отчего наша дорога торна-широка, а в Писании про райский
путь так не сказано?
Собралася Федосьюшка свет-Пахомовна в
путь во дороженьку, угодникам божиим помолиться, святым преславным местам поклониться.
— Да уж окажите благодеяние, — продолжала она, — вы наш друг, так любите нас, позовите Евсея и расспросите
путем, отчего это Сашенька стал задумчивый и худой и куда делись его волоски? Вы мужчина: вам оно ловчее… не огорчили ли его там? ведь есть этакие злодеи на
свете… все узнайте.
Так, этот
свет нисходил на Ноя, на некоторых патриархов, на Иосифа-пустынножителя, положившего в сооруженном им мемфисском храме смарагдовую таблицу с начертанием в ней оснований символического учения о высшем таинстве; хранилось потом это учение у магов, и, переходя
путем преемства, хранится оно и у масонов.
Под влиянием таких мыслей он поднялся со скамейки и пошел в обратный
путь к своему экипажу, но когда опять очутился на дворе, то его поразили: во-первых, яркий
свет в окнах комнаты, занимаемой Екатериной Филипповной, а потом раздававшаяся оттуда через отворенную форточку игра на арфе, сопровождаемая пением нескольких дребезжащих старческих голосов.
Страсти и слабости, обыкновенно затмевая внутренний
свет, ведут нас в ослеплении по неизвестным
путям, и если бы невидимая рука не путеводствовала нас, мы бы давно погибли».
Всякий человек в своей жизни находится по отношению к истине в положении путника, идущего в темноте при
свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить своего отношения ни к тому, ни к другому; но он видит, на каком бы месте
пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону дороги, по которой движется.
Она побежала в свою комнату молиться и просить
света разума свыше, бросилась на колени перед образом Смоленской божьей матери, некогда чудным знамением озарившей и указавшей ей
путь жизни; она молилась долго, плакала горючими слезами и мало-помалу почувствовала какое-то облегчение, какую-то силу, способность к решимости, хотя не знала еще, на что она решится, это чувство было уже отрадно ей.
« — Не своротить камня с
пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец — всё на
свете имеет конец! Идемте! Ну! Гей!..
Так в самом деле, ты причуды все оставил,
Которыми гордится
свет,
И в прежний
путь шаги свои направил!..
Мысль превосходная… ты должен быть поэт,
И, сверх того, по всем приметам, гений,
Теснит тебя домашний круг,
Дай руку, милый друг,
Ты наш.
— По всему видно, что ты
путем пошатался на белом
свете.
— Слава тебе господи! — вскричал Алексей. — Насилу ты за ум хватился, боярин! Ну, отлегло от сердца! Знаешь ли что, Юрий Дмитрич? Теперь я скажу всю правду: я не отстал бы от тебя, что б со мной на том
свете ни было, если б ты пошел служить не только полякам, но даже татарам; а как бы знал да ведал, что у меня было на совести? Каждый день я клал по двадцати земных поклонов, чтоб господь простил мое прегрешение и наставил тебя на
путь истинный.
Актер. Искать город… лечиться… Ты — тоже уходи… Офелия… иди в монастырь… Понимаешь — есть лечебница для организмов… для пьяниц… Превосходная лечебница… Мрамор… мраморный пол!
Свет… чистота, пища… всё — даром! И мраморный пол, да! Я ее найду, вылечусь и… снова буду… Я на
пути к возрожденью… как сказал… король… Лир! Наташа… по сцене мое имя Сверчков-Заволжский… никто этого не знает, никто! Нет у меня здесь имени… Понимаешь ли ты, как это обидно — потерять имя? Даже собаки имеют клички…
Осторожный по привычке, молчаливый из расчета, генерал Ратмиров, подобно трудолюбивой пчеле, извлекающей сок из самых даже плохих цветков, постоянно обращался в высшем
свете — и без нравственности, безо всяких сведений, но с репутацией дельца, с чутьем на людей и пониманьем обстоятельств, а главное, с неуклонно твердым желанием добра самому себе видел наконец перед собою все
пути открытыми…
Да здесь в лесу. Чем это не ночлег?
Чем
свет, мы в
путь; к обеду будем в Рыльске.
Спокойна ночь.
Они зашли в первый попавшийся на
пути трактир, сели там в уголок, спросили себе пива. При
свете ламп Илья увидал, что лицо Павла похудело и осунулось, глаза у него беспокойны, а губы, раньше насмешливо полуоткрытые, теперь плотно сомкнулись.
«На что дан
свет человеку, которого
путь закрыт и которого бог окружил мраком?»
Напротив того, я совершенно ясно вижу то время, когда грудь России вдоль и поперек исполосуется железными
путями, когда увидят
свет бесчисленные богатства, скрывающиеся в недрах земли, и бесконечными караванами потянутся во все стороны.
По
пути нам попадались те же кучки бурлаков, которые росли и увеличивались с каждым шагом, пока не перешли в сплошную движущуюся массу. Эти лохмотья, изможденные лица, пасмурные взгляды и усталые движения совсем не гармонировали с ликующим солнечным
светом и весенним теплом, которое гнало с гор веселые, говорливые ручьи.
Линия
света, отметив по
пути блеск бронзовой дверной ручки, колено статуи, серебро люстры, распыливалась в сумраке, одна на всю мраморную даль сверкала неизвестная точка, — зеркала или металлического предмета… почем знать?
О боже! боже! как страшно и как холодно становится на
свете живому человеку, когда сведешь его на этот узкий, узкий
путь, размеренный масштабом теплого угла, кормленья и процентов!
Нас только двое на
свете из всего семейства; мой
путь должен быть твоим; напрасно ты мечтала разорвать слабой рукой то, что связала природа; где бушует моя ненависть, там не цвесть любви твоей…
— С своей стороны, Яков Петрович, — с одушевлением отвечал наш герой, — с своей стороны, презирая окольным
путем и говоря смело и откровенно, говоря языком прямым, благородным и поставив все дело на благородную доску, скажу вам, могу открыто и благородно утверждать, Яков Петрович, что я чист совершенно и что, сами вы знаете, Яков Петрович, обоюдное заблуждение, — все может быть, — суд
света, мнение раболепной толпы…
Полетели во все концы
света телеграммы: начальнику черноморских портов, местному архиерею, на маяки, на спасательные станции, морскому министру, министру
путей сообщения, в Ялту, в Севастополь, в Константинополь и Одессу, греческому патриарху, губернатору и даже почему-то русскому консулу в Дамаске, который случайно оказался знакомым одному балаклавскому греку-аристократу, торгующему мукой и цементом.
Млечный
Путь не тускло светился, а сиял ясною, торжественно-спокойною полосою
света.
Изумленными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»
И встает она из гроба…
Ax!.. и зарыдали оба.
В руки он ее берет
И на
свет из тьмы несет,
И, беседуя приятно,
В
путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Дочка царская жива!
Сделавши это, он лег в постель покойнее, стал думать о бедности и жалкой судьбе художника, о тернистом
пути, предстоящем ему на этом
свете; а между тем глаза его невольно глядели сквозь щелку ширм на закутанный простынею портрет.
В одну ночь брат художник тихонько пустился по следам его и открыл, что наш велемудрый философ"открыл
путь ко храму радостей и там приносит жертвы различным божествам" — это так говорится ученым языком, а просто сказать, что он еженощно ходил на вечерницы и веселился там до
света, не делая участниками в радостях учеников своих, из коих Петруся, как необыкновенного ума, во многом мог бы войти с ним в соперничество.
— Э, дурак я был бы! — сказал он, наконец, пускаясь в дальнейший
путь. Пожалуй, не выдумай дядько в ту ночь, напившись наливочки, залезть в омут, теперь меня бы уж окрутили с Галею, а она вот мне и неровня. Эх, и сладко же, правда, целуется эта девка — у-у как сладко!.. Вот и говорю, что как-то все не так делается на этом
свете. Если б к этакому личику да хорошее приданое… ну, хоть такое, как кодненский Макогоненко дает за своею Мотрей… Э, что уж тут и говорить!..
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь
свет,
Торговали мы конями,
Все донскими жеребцами,
А теперь нам вышел срок —
И лежит нам
путь далек:
Мимо острова Буяна
В царство славного Салтана…»
Говорит им князь тогда:
«Добрый
путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану...
И вот раз в глухую полночь они поднялись от сна и, оставив спящую толпу, пошли в чащу. Одних неодолимо влекло вперед представление о стране простора и
света, других манил мираж близости этой страны, третьим надоело тянуться с «презренной толпой, которая только и знает, что спать да работать руками», четвертым казалось, что все идут не туда, куда надо. Они надеялись разыскать
путь своими одинокими усилиями и, вернувшись к толпе, сказать ей: вот близкий
путь. Желанный
свет тут, я его видел…