Неточные совпадения
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о
том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о
том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он
спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень
во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
Самгин, как всегда, слушал, курил и молчал, воздерживаясь даже от кратких реплик. По стеклам окна ползал дым папиросы, за окном,
во тьме,
прятались какие-то холодные огни, изредка вспыхивал новый огонек, скользил, исчезал, напоминая о кометах и о жизни уже не на окраине города, а на краю какой-то глубокой пропасти, неисчерпаемой
тьмы. Самгин чувствовал себя как бы наполненным густой, теплой и кисловатой жидкостью, она колебалась, переливалась в нем, требуя выхода.
Не верилось, что на Невском нет солдат; вероятно, они, курносенькие и серые,
прячутся во дворах
тех домов, пред которыми горели фонари.
«Видно, не дано этого блага
во всей его полноте, — думал он, — или
те сердца, которые озарены светом такой любви, застенчивы: они робеют и
прячутся, не стараясь оспаривать умников; может быть, жалеют их, прощают им
во имя своего счастья, что
те топчут в грязь цветок, за неимением почвы, где бы он мог глубоко пустить корни и вырасти в такое дерево, которое бы осенило всю жизнь».
Старцев думал так, и в
то же время ему хотелось закричать, что он хочет, что он ждет любви
во что бы
то ни стало; перед ним белели уже не куски мрамора, а прекрасные тела, он видел формы, которые стыдливо
прятались в тени деревьев, ощущал тепло, и это томление становилось тягостным…
Он подозревал, что
тот, может быть, как-нибудь нарочно будет
прятаться от него теперь, но
во что бы
то ни стало надо было его разыскать.
— Да, во-первых, хоть для русизма: русские разговоры на эти
темы все ведутся как глупее нельзя вести. А во-вторых, опять-таки чем глупее,
тем ближе к делу. Чем глупее,
тем и яснее. Глупость коротка и нехитра, а ум виляет и
прячется. Ум подлец, а глупость пряма и честна. Я довел дело до моего отчаяния, и чем глупее я его выставил,
тем для меня же выгоднее.
— Я к игумену прошлого года
во святую пятидесятницу восходил, а с
тех пор и не был. Видел, у которого на персях сидит, под рясу
прячется, токмо рожки выглядывают; у которого из кармана высматривает, глаза быстрые, меня-то боится; у которого
во чреве поселился, в самом нечистом брюхе его, а у некоего так на шее висит, уцепился, так и носит, а его не видит.
Горная страна с птичьего полета! Какая красота! Куда ни глянешь — всюду горы, вершины их,
то остроконечные, как петушиные гребни,
то ровные, как плато,
то куполообразные, словно морская зыбь,
прятались друг за друга, уходили вдаль и как будто растворялись
во мгле.
Я слышал о
том, как он
прятался во время старорусского восстания и как был без души от страха от инженерского генерала Рейхеля.
Порою завязывались драки между пьяной скандальной компанией и швейцарами изо всех заведений, сбегавшимися на выручку товарищу швейцару, — драка,
во время которой разбивались стекла в окнах и фортепианные деки, когда выламывались, как оружие, ножки у плюшевых стульев, кровь заливала паркет в зале и ступеньки лестницы, и люди с проткнутыми боками и проломленными головами валились в грязь у подъезда, к звериному, жадному восторгу Женьки, которая с горящими глазами, со счастливым смехом лезла в самую гущу свалки, хлопала себя по бедрам, бранилась и науськивала, в
то время как ее подруги визжали от страха и
прятались под кровати.
— Говорил. От меня не
прячется. На всё готовая личность, на всё; за деньги разумеется, но есть и убеждения, в своем роде конечно. Ах да, вот и опять кстати: если вы давеча серьезно о
том замысле, помните, насчет Лизаветы Николаевны,
то возобновляю вам еще раз, что и я тоже на всё готовая личность,
во всех родах, каких угодно, и совершенно к вашим услугам… Что это, вы за палку хватаетесь? Ах нет, вы не за палку… Представьте, мне показалось, что вы палку ищете?
— А я, — вдруг вскипел Виргинский, — я протестую… я протестую изо всех сил… Я хочу… Я вот что хочу: я хочу, когда он придет, все мы выйдем и все его спросим: если правда,
то с него взять раскаяние, и если честное слово,
то отпустить.
Во всяком случае — суд; по суду. А не
то чтобы всем
спрятаться, а потом кидаться.
Долго и молча отец ходил по двору, заглядывая
во все углы, словно искал, где бы
спрятаться, а когда, наконец, вошёл в свою горницу,
то плотно прикрыл за собою дверь, сел на кровать и, поставив сына перед собою, крепко сжал бёдра его толстыми коленями.
Это было красиво: огоньки постепенно, один за другим, выпрыгивали откуда-то
во тьму, окутавшую долину, в которую
спрятался город.
Что-то униженное, забитое и запуганное выражалось
во всех жестах его, так что он, если позволит сравнение, довольно походил в эту минуту на
того человека, который, за неимением своего платья, оделся в чужое: рукава лезут наверх, талия почти на затылке, а он
то поминутно оправляет на себе короткий жилетишко,
то виляет бочком и сторонится,
то норовит куда-нибудь
спрятаться,
то заглядывает всем в глаза и прислушивается, не говорят ли чего люди о его обстоятельствах, не смеются ли над ним, не стыдятся ли его, — и краснеет человек, и теряется человек, и страдает амбиция…
Подобные случаи повторялись со мною не один раз: я имел возможность иногда наблюдать своими глазами и
во всех подробностях такие, для охотника любопытные, явления,
то есть: как по-видимому неподстреленная птица вдруг начнет слабеть, отделяться от других и
прятаться по инстинкту в крепкие места; не успев еще этого сделать, иногда на воздухе, иногда на земле, вдруг начнет биться и немедленно умирает, а иногда долго томится, лежа неподвижно в какой-нибудь ямочке. Вероятно, иная раненая птица выздоравливает.
Он плакал до
тех пор, пока сон не охватил его своими широкими объятиями… Но и
во сне Буланин долго еще вздыхал прерывисто и глубоко, как вздыхают после слез очень маленькие дети. Впрочем, не он один в эту ночь плакал,
спрятавшись лицом в подушку, при тусклом свете висячих ламп с контр-абажурами.
Сходится братия, — словно лунный свет изломал на куски
тьму ночи, и с тихим шорохом
прячутся они
во храме.
Спустишься к нему, охватит тебя тепловатой пахучей сыростью, и первые минуты не видишь ничего. Потом выплывет
во тьме аналой и чёрный гроб, а в нём согбенно поместился маленький старичок в тёмном саване с белыми крестами, черепами, тростью и копьём, — всё это смято и поломано на иссохшем теле его. В углу
спряталась железная круглая печка, от неё, как толстый червь, труба вверх ползёт, а на кирпиче стен плесень наросла зелёной чешуёй. Луч света вонзился
во тьму, как меч белый, и проржавел и рассыпался в ней.
Два месяца прошло.
Во тьме ночной,
На цыпочках по лестнице ступая,
В чепце, платок накинув шерстяной,
Являлась к Саше дева молодая;
Задув лампаду, трепетной рукой
Держась за спинку шаткую кровати,
Она искала жарких там объятий.
Потом, на мягкий пух привлечена,
Под одеяло
пряталась она;
Тяжелый вздох из груди вырывался,
И в жарких поцелуях он сливался.
В 1800-х годах, в
те времена, когда не было еще ни железных, ни шоссейных дорог, ни газового, ни стеаринового света, ни пружинных низких диванов, ни мебели без лаку, ни разочарованных юношей со стеклышками, ни либеральных философов-женщин, ни милых дам-камелий, которых так много развелось в наше время, — в
те наивные времена, когда из Москвы, выезжая в Петербург в повозке или карете, брали с собой целую кухню домашнего приготовления, ехали восемь суток по мягкой, пыльной или грязной дороге и верили в пожарские котлеты, в валдайские колокольчики и бублики, — когда в длинные осенние вечера нагорали сальные свечи, освещая семейные кружки из двадцати и тридцати человек, на балах в канделябры вставлялись восковые и спермацетовые свечи, когда мебель ставили симметрично, когда наши отцы были еще молоды не одним отсутствием морщин и седых волос, а стрелялись за женщин и из другого угла комнаты бросались поднимать нечаянно и не нечаянно уроненные платочки, наши матери носили коротенькие талии и огромные рукава и решали семейные дела выниманием билетиков, когда прелестные дамы-камелии
прятались от дневного света, — в наивные времена масонских лож, мартинистов, тугендбунда,
во времена Милорадовичей, Давыдовых, Пушкиных, — в губернском городе К. был съезд помещиков, и кончались дворянские выборы.
Тем не менее
во время уже очень недавнее, когда кто-то крикнул: «Прогресс!», да и
спрятался, — и пошли с
тех пор хвалить прогресс и бранить застой на чем свет стоит.
В
те дни восходящее солнце
то покажется из-за края небесного,
то опять за ним
спрячется,
то вздынет кверху,
то книзу опустится,
то заблещет цветами алыми, белыми, лазоревыми,
то воссияет
во всей славе своей так, что никакому глазу глядеть на него невозможно.
Только взял он бумагу мою, развернул и вижу, шевельнулась у него вся физиономия. «Что ж, Осип Михайлыч?» А я, как дурак: «Первое апреля! с праздником вас, Федосей Николаич!» —
то есть совсем как мальчишка, который за бабушкино кресло
спрятался втихомолку, да потом уф! ей на ухо,
во все горло — попугать вздумал! Да… да просто даже совестно рассказывать, господа! Да нет же! я не буду рассказывать!
Тот первый период этой войны,
во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей,
прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, — уже прошел.