Неточные совпадения
А день сегодня праздничный,
Куда
пропал народ?..»
Идут селом — на улице
Одни ребята малые,
В домах — старухи старые,
А то и вовсе заперты
Калитки на замок.
Точно ли так велика
пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического
дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой
в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целую неделю город, мысли не о том, что делается
в ее
доме и
в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.
Недвижим он лежал, и странен
Был томный мир его чела.
Под грудь он был навылет ранен;
Дымясь, из раны кровь текла.
Тому назад одно мгновенье
В сем сердце билось вдохновенье,
Вражда, надежда и любовь,
Играла жизнь, кипела кровь;
Теперь, как
в доме опустелом,
Всё
в нем и тихо и темно;
Замолкло навсегда оно.
Закрыты ставни, окна мелом
Забелены. Хозяйки нет.
А где, Бог весть.
Пропал и след.
И на свадьбу не похоже, а скорее на похороны, что у тетеньки все головка болит, а барышня плачут да молчат; да
в доме и приданого не готовят; у барышни чулков
пропасть нештопаных, и те не соберутся заштопать; что на той неделе даже заложили серебро…
Нельзя сказать, чтоб утро
пропадало даром
в доме Обломовых. Стук ножей, рубивших котлеты и зелень
в кухне, долетал даже до деревни.
— Ну, брат Илья Ильич, совсем
пропадешь ты. Да я бы на твоем месте давным-давно заложил имение да купил бы другое или
дом здесь, на хорошем месте: это стоит твоей деревни. А там заложил бы и
дом да купил бы другой… Дай-ка мне твое имение, так обо мне услыхали бы
в народе-то.
До сих пор он с «братцем» хозяйки еще не успел познакомиться. Он видел только, и то редко, с постели, как, рано утром, мелькал сквозь решетку забора человек, с большим бумажным пакетом под мышкой, и
пропадал в переулке, и потом,
в пять часов, мелькал опять, с тем же пакетом, мимо окон, возвращаясь, тот же человек и
пропадал за крыльцом. Его
в доме не было слышно.
— Так, звон не дал мне спать, и мухи тоже. Какая их
пропасть у бабушки
в доме: отчего это!
— О, судьба-проказница! — продолжала она. — Когда ищешь
в кошельке гривенника, попадают всё двугривенные, а гривенник после всех придет; ждешь кого-нибудь: приходят, да не те, кого ждешь, а дверь, как на смех, хлопает да хлопает, а кровь у тебя кипит да кипит.
Пропадет вещь: весь
дом перероешь, а она у тебя под носом — вот что!
Его мучила теперь тайна: как она,
пропадая куда-то на глазах у всех,
в виду, из
дома, из сада, потом появляется вновь, будто со дна Волги, вынырнувшей русалкой, с светлыми, прозрачными глазами, с печатью непроницаемости и обмана на лице, с ложью на языке, чуть не
в венке из водяных порослей на голове, как настоящая русалка!
Не забуду также картины пылающего
в газовом пламени необъятного города, представляющейся путешественнику, когда он подъезжает к нему вечером. Паровоз вторгается
в этот океан блеска и мчит по крышам
домов, над изящными
пропастями, где, как
в калейдоскопе, между расписанных, облитых ярким блеском огня и красок улиц движется муравейник.
— Выходит, да не больно…
В наше время жених-то приехал
в дом, поглядел невесту издальки, а потом тебе и свадьба. А нынче: тянут-тянут, ходят-ходят, говорят-говорят по-умному-то, а глядишь — дело и рассохлось, да и время напрасно
пропало.
Шелехов кутил, не показываясь
в бахаревском
доме по целым неделям: он теперь
пропадал вместе с Виктором Васильичем.
Перед
домом, за небольшим полем, начинался темный строевой лес, через него шел просек
в Звенигород; по другую сторону тянулась селом и
пропадала во ржи пыльная, тонкая тесемка проселочной дороги, выходившей через майковскую фабрику — на Можайку.
А тут, на грех, сгорел господский
дом и все пожитки, какие
в нем были, и золото и серебро — словом, все
пропало.
— А не пойдешь, так сиди
в девках. Ты знаешь ли, старик-то что значит? Молодой-то пожил с тобой — и
пропал по гостям, да по клубам, да по цыганам. А старик
дома сидеть будет, не надышится на тебя! И наряды и уборы… всем на свете для молодой жены пожертвовать готов!
Но для Филаниды Протасьевны пора отдыха еще не наступила. Она больше, чем летом, захлопоталась, потому что теперь-то, пожалуй, настоящая «припасуха» и пошла
в развал. Бегает она, как молоденькая, из
дома в застольную, из застольной
в погреб. Везде посмотрит, везде спросит; боится, чтобы даже крошка малая зря не
пропала.
А что к Фирсанову попало — пиши
пропало! Фирсанов давал деньги под большие, хорошие
дома — и так подведет, что уж
дом обязательно очутится за ним. Много барских особняков и доходных
домов сделалось его добычей.
В то время, когда А. П. Чехова держал за пуговицу Сергиенко, «Сандуны» были еще только
в залоге у Фирсанова, а через год перешли к нему…
Вода, жар и пар одинаковые, только обстановка иная. Бани как бани! Мочалка — тринадцать, мыло по одной копейке. Многие из них и теперь стоят, как были, и
в тех же
домах, как и
в конце прошлого века, только публика
в них другая, да старых хозяев, содержателей бань, нет, и память о них скоро совсем
пропадет, потому что рассказывать о них некому.
Нападение Лиодора и Булыгина не повторилось. Они удовольствовались получением своих денег из банка и
пропали в Кунаре.
Дом и остальное движимое подлежало публичной продаже для удовлетворения кредиторов. Разорение получалось полное, так что у Харитона Артемьича не оставалось даже своего угла. Тут уж над ним сжалились дочери и
в складчину уплатили следовавшую кредиторам восьмую часть. Отказалась уплатить свою часть только одна писариха Анна.
— И
пропал, да! С того года божья благостыня, как вода на плот,
в дом нам потекла. Эх, Варвара…
Было много случаев, когда погибали целые семьи от разных эпидемических болезней или
пропадали без вести
в тайге, замерзали около
дома или тонули
в воде.
Но она живет
в доме Уланбековой, этого безобразного самодура
в женском платье, — и все должно
пропасть для бедной Нади.
— Конечно,
дом сумасшедших! — не вытерпела и резко проговорила Аглая, но слова ее
пропали в общем шуме; все уже громко говорили, все рассуждали, кто спорил, кто смеялся. Иван Федорович Епанчин был
в последней степени негодования и, с видом оскорбленного достоинства, поджидал Лизавету Прокофьевну. Племянник Лебедева ввернул последнее словечко...
Муж ее, которого она вывела
в лакеи, запил, стал
пропадать из
дому и кончил тем, что украл шесть господских серебряных ложек и запрятал их — до случая —
в женин сундук.
На другой же день пришлось отправить
в богоугодное заведение —
в сумасшедший
дом — несчастную Пашку, которая окончательно впала
в слабоумие. Доктора сказали, что никакой нет надежды на то, чтобы она когда-нибудь поправилась. И
в самом деле, она, как ее положили
в больнице на полу, на соломенный матрац, так и не вставала с него до самой смерти, все более и более погружаясь
в черную, бездонную
пропасть тихого слабоумия, но умерла она только через полгода от пролежней и заражения крови.
Хотя я много читал и еще больше слыхал, что люди то и дело умирают, знал, что все умрут, знал, что
в сражениях солдаты погибают тысячами, очень живо помнил смерть дедушки, случившуюся возле меня,
в другой комнате того же
дома; но смерть мельника Болтуненка, который перед моими глазами шел, пел, говорил и вдруг
пропал навсегда, — произвела на меня особенное, гораздо сильнейшее впечатление, и утонуть
в канавке показалось мне гораздо страшнее, чем погибнуть при каком-нибудь кораблекрушении на беспредельных морях, на бездонной глубине (о кораблекрушениях я много читал).
Выбрав к себе Симонова
в сторожа к
дому, она очень хорошо знала, что у нее ничего уж не
пропадет.
Однако
в доме у управителя стали
пропадать то вещи, то деньги.
Жить становилось невыносимо; и шутовство
пропало, не лезло
в голову. Уж теперь не он бил жену, а она не однажды замахивалась, чтоб дать ему раза. И старики начали держать ее сторону, потому что она содержала
дом и кормила всех. — "
В нашем званье все так живут, — говорили они, — а он корячится… вельможа нашелся!"
И
дома живучи, я не знал, куда уйти от тоски, но как только
пропал из глаз вержболовский ручей, так я окончательно почувствовал себя отданным
в жертву унынию.
Знает ли он, что вот этот самый обрывок сосиски, который как-то совсем неожиданно вынырнул из-под груды загадочных мясных фигурок, был вчера ночью обгрызен
в Maison d'Or [«Золотом
доме» (ночной ресторан)] генерал-майором Отчаянным
в сообществе с la fille Kaoulla? знает ли он, что
в это самое время Юханцев, по сочувствию, стонал
в Красноярске, а члены взаимного поземельного кредита восклицали: «Так вот она та
пропасть, которая поглотила наши денежки!» Знает ли он, что вот этой самой рыбьей костью (на ней осталось чуть-чуть мясца) русский концессионер Губошлепов ковырял у себя
в зубах, тщетно ожидая
в кафе Риш ту же самую Кауллу и мысленно ропща: сколько тыщ уж эта шельма из меня вымотала, а все только одни разговоры разговаривает!
Но Лебядкин, вместе с сестрицей, на другой же день
пропал без вести;
в доме Филиппова его не оказалось, он переехал неизвестно куда и точно сгинул.
Дома обратились
в лачужки, улица
пропала во множестве беспорядочных закоулков.
С тех пор"молодой человек"неотлучно разделяет наше супружеское счастие. Он проводит время
в праздности и обнаруживает склонность к галантерейным вещам. Покуда он сидит
дома, Матрена Ивановна обходится со мной хорошо и снисходит к закладчикам. Но по временам он
пропадает недели на две и на три и непременно уносит при этом енотовую шубу. Тогда Матрена Ивановна выгоняет меня на розыски и не впускает
в квартиру до тех пор, пока"молодого человека"не приведут из участка… конечно, без шубы.
Вскоре после того, как
пропала мать, отец взял
в дом ласковую слободскую старушку Макарьевну, у неё были ловкие и тёплые руки, она певучим голосом рассказывала мальчику славные жуткие сказки и особенно хорошо длинную историю о том, как живёт бог на небесах...
— Подарочки!.. Подарочки!.. Знакомым ребятишкам подарочки!.. А я… а у меня, милостивый государь,
в настоящую минуту мои ребятишки с голоду
дома подыхают… Подарочки!.. А у жены молоко
пропало, и грудной ребенок целый день не ел… Подарочки!..
— Ну, что же
в этой переписке? Стакнулись, что ли? А? Поди береги девку
в семнадцать лет; недаром все одна сидит, голова болит, да то да се… Да я его, мошенника, жениться на ней заставлю. Что он, забыл, что ли, у кого
в доме живет! Где письмо? Фу ты,
пропасть какая, как мелко писано! Учитель, а сам писать не умеет, выводит мышиные лапки. Прочти-ка, Глаша.
— Простите, добрые люди! — вопил он. — Прости, моя Маринушка! Не
в добрый час мы выехали из
дому:
пропали наши головы!
Параша (отталкивает его). Я думала, ты за делом. Хуже ты девки;
пропадай ты пропадом! Видно, мне самой об своей голове думать! Никогда-то я, никогда теперь на людей надеяться не стану. Зарок такой себе положу. Куда я сама себя определю, так тому и быть! Не на кого, по крайности, мне плакаться будет. (Уходит
в дом).
Оба испугались. Мама, обыкновенная мама, такой живой человек, которого только сейчас нет
дома, но вот-вот он придет, — и вдруг похожа на икону! Что же это значит? И вдруг она совсем и не придет: заблудится ночью, потеряет
дом,
пропадет в этом ужасном снегу и будет одна звать: «Саша! Линочка! Дети!..»
Вернулись все домой, а Насти не было. Два дня и три ночи она
пропадала. Ездили за ней и к кузнецу и к Петровне, но никто ее нигде не видал. На третий день чередников мальчишка, пригнавши вечером овец, сказал: «А Настька-то прокудинская
в ярушках над громовым ключом сидит». Поехали к громовому ключу и взяли Настю.
Дома она ни на одно слово не отвечала. Села на лавку и опять охать.
Сверх всего этого,
в ней было
пропасть вкуса, такта и, главное, тишины. Всё, что она делала, она делала незаметно, заметны были только результаты дела, т. е. всегда и во всём чистота, порядок и изящество. Лиза тотчас же поняла,
в чем состоял идеал жизни ее мужа, и старалась достигнуть и достигала
в устройстве и порядке
дома того самого, чего он желал. Недоставало детей, но и на это была надежда. Зимой они съездили
в Петербург к акушеру, и он уверил их, что она совсем здорова и может иметь детей.
«Благородные»
дома я посещал редко, но
в театре был как свой — и
пропасть поедал пирожков по кондитерским.
Я осведомился у посредника об Евлампии Мартыновне и узнал, что она, как ушла из
дому, так и
пропала без вести — и, «вероятно, теперь уже давно воспарила
в горния».
Так как портной
пропадал по нескольку дней сряду, деньги все пропивались и не на что было купить хлеба, Анна, для прокормления себя и ребенка, ходила на поденную работу. На это время поручала она мальчика старушке, жившей
в одном с нею
доме; летом старуха продавала яблоки, зимою торговала на Сенной вареным картофелем, тщательно прикрывая чугунный горшок тряпкой и усаживаясь на нем с большим удобством, когда на дворе было слишком холодно. Она всюду таскала Петю, который полюбил ее и называл бабушкой.
Двухэтажный, с небольшими окнами, господский
дом был выкрашен серою краскою; от самых почти окон начинал тянуться огромный пруд, берега которого густо были обсажены соснами, разросшимися
в огромные деревья, которые вместе с
домом, отражаясь
в тинистой и непрозрачной воде, делали пруд похожим на
пропасть; далее за ним следовал темный и заглохший сад,
в котором, кажется, никто и никогда не гулял.
На этого волтерьянца махали рукою, а Чихачев
в один прекрасный день
пропал из
дома.
Что же далее? Насмотрелся он всего по походам
в России: ему не понравился
дом, где батенька жили и померли. Давай строить новый, да какой?
В два этажа, с ужасно великими окнами, с огромными дверями. И где же? Совсем не на том месте, где был наш двор, а вышел из деревни и говорит: тут вид лучше. Тьфу ты,
пропасть! Да разве мы для видов должны жить? Было бы тепло да уютно, а на виды я могу любоваться
в картинах. На все его затеи я молчал, — не мое дело, — но видел, что и великие умы могут впадать
в слабость!
Как сказал он эти слова, у меня дух замер. Точно так. По разделу, при предводителе, сделанному, так точно было постановлено. Теперь я всесемейно
пропал в этом ужасном
доме, откуда ни нам сойти, ни к нам никому притти не можно. А темперамент Петрусин мне совершенно был известен; он ни за что не сжалится над нами, что бы тут с нами не случилось.