Неточные совпадения
Алексей Александрович, вернувшись от обедни,
проводил всё
утро дома.
С
утра он ездил на первый посев ржи, на овес, который
возили в скирды, и, вернувшись домой к вставанью жены и свояченицы, напился с ними кофею и ушел пешком на хутор, где должны были пустить вновь установленную молотилку для приготовления семян.
Когда Кити уехала и Левин остался один, он почувствовал такое беспокойство без нее и такое нетерпеливое желание поскорее, поскорее дожить до завтрашнего
утра, когда он опять увидит ее и навсегда соединится с ней, что он испугался, как смерти, этих четырнадцати часов, которые ему предстояло
провести без нее.
Весь день этот Анна
провела дома, то есть у Облонских, и не принимала никого, так как уж некоторые из ее знакомых, успев узнать о ее прибытии, приезжали в этот же день. Анна всё
утро провела с Долли и с детьми. Она только послала записочку к брату, чтоб он непременно обедал дома. «Приезжай, Бог милостив», писала она.
Первый день я
провел очень скучно; на другой рано
утром въезжает на двор повозка… А! Максим Максимыч!.. Мы встретились как старые приятели. Я предложил ему свою комнату. Он не церемонился, даже ударил меня по плечу и скривил рот на манер улыбки. Такой чудак!..
Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente мой закон.
Я каждым
утром пробужден
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?
На следующее
утро Анна Сергеевна тотчас после завтрака отправилась ботанизировать с Базаровым и возвратилась перед самым обедом; Аркадий никуда не отлучался и
провел около часа с Катей.
А через три дня
утром он стоял на ярмарке в толпе, окружившей часовню, на которой поднимали флаг, открывая всероссийское торжище. Иноков сказал, что он постарается
провести его на выставку в тот час, когда будет царь, однако это едва ли удастся, но что, наверное, царь посетит Главный дом ярмарки и лучше посмотреть на него там.
Дронов с
утра исчезал из дома на улицу, где он властно командовал группой ребятишек, ходил с ними купаться,
водил их в лес за грибами, посылал в набеги на сады и огороды.
Пролежав в комнате Клима четверо суток, на пятые Макаров начал просить, чтоб его
отвезли домой. Эти дни, полные тяжелых и тревожных впечатлений, Клим прожил очень трудно. В первый же день
утром, зайдя к больному, он застал там Лидию, — глаза у нее были красные, нехорошо блестели, разглядывая серое, измученное лицо Макарова с провалившимися глазами; губы его, потемнев, сухо шептали что-то, иногда он вскрикивал и скрипел зубами, оскаливая их.
Утром, в газетном отчете о торжественной службе вчера в соборе, он прочитал слова протоиерея: «Радостью и ликованием
проводим защитницу нашу», — вот это глупо: почему люди должны чувствовать радость, когда их покидает то, что — по их верованию — способно творить чудеса? Затем он вспомнил, как на похоронах Баумана толстая женщина спросила...
Но еще более неприятные полчаса
провел он с Макаровым. Этот явился рано
утром, когда Самгин пил кофе, слушая умиленные рассказы Анфимьевны о защитниках баррикады: ночами они посменно грелись у нее в кухне, старуха поила их чаем и вообще жила с ними в дружбе.
Следующий день с
утра до вечера он
провел в ожидании каких-то визитов, событий.
— Было часа четыре
утра, и вас
провожал мужчина…
Но, смотришь, промелькнет
утро, день уже клонится к вечеру, а с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения смиряются в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробирается по жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и, устремив печальный взгляд в окно, к небу, с грустью
провожает глазами солнце, великолепно садящееся на чей-то четырехэтажный дом.
В одно прекрасное
утро Тарантьев перевез весь его дом к своей куме, в переулок, на Выборгскую сторону, и Обломов дня три
провел, как давно не
проводил: без постели, без дивана, обедал у Ольгиной тетки.
А там старуха пронесет из амбара в кухню чашку с мукой да кучу яиц; там повар вдруг выплеснет воду из окошка и обольет Арапку, которая целое
утро, не
сводя глаз, смотрит в окно, ласково виляя хвостом и облизываясь.
Райский по
утрам опять начал вносить заметки в программу своего романа, потом шел навещать Козлова, заходил на минуту к губернатору и еще к двум, трем лицам в городе, с которыми успел покороче познакомиться. А вечер
проводил в саду, стараясь не терять из вида Веры, по ее просьбе, и прислушиваясь к каждому звуку в роще.
На другой день, с раннего
утра, весь дом поднялся на ноги —
провожать гостя.
Распорядившись
утром по хозяйству, бабушка, после кофе, стоя
сводила у бюро счеты, потом садилась у окон и глядела в поле, следила за работами, смотрела, что делалось на дворе, и посылала Якова или Василису, если на дворе делалось что-нибудь не так, как ей хотелось.
В Дрездене он с Кириловым все
утра проводил в галерее — да изредка бывал в театре. Райский торопил Кирилова ехать дальше, в Голландию, потом в Англию и в Париж. Но Кирилов уперся и в Англию не поехал.
Я этот месяц выдержал, может быть только несколько расстроил желудок; но с следующего месяца я прибавил к хлебу суп, а
утром и вечером по стакану чаю — и, уверяю вас, так
провел год в совершенном здоровье и довольстве, а нравственно — в упоении и в непрерывном тайном восхищении.
«
Отвези в последний раз в Саймонстоун, — сказал я не без грусти, — завтра
утром приезжай за нами». — «Yes, sir, — отвечал он, — а знаете ли, — прибавил потом, — что пришло еще русское судно?» — «Какое? когда?» — «Вчера вечером», — отвечал он.
Сегодня с
утра движение и сборы на фрегате: затеяли
свезти на берег команду. Офицеры тоже захотели
провести там день, обедать и пить чай. «Где же это они будут обедать? — думал я, — ведь там ни стульев, ни столов», и не знал, ехать или нет; но и оставаться почти одному на фрегате тоже невесело.
По приезде на станцию их
отведут в лес и там оставят до
утра.
Вдруг послышались пушечные выстрелы. Это суда на рейде салютуют в честь новорожденной принцессы. Мы поблагодарили епископа и простились с ним. Он
проводил нас на крыльцо и сказал, что непременно побывает на рейде. «Не хотите ли к испанскому епископу?» — спросил миссионер; но был уже час
утра, и мы отложили до другого дня.
— Отчего вы никогда не заглянете ко мне? — ласково корила Половодова Хионию Алексеевну, застегивая шведскую перчатку. — Ах, как у вас мило отделан домик… я люблю эту милую простоту. Кстати, Хиония Алексеевна, когда же я наконец увижу вас у себя? Александр
утро проводит в банке… Вы, кажется, с ним не сходитесь характерами?.. Но это пустяки, он только кажется гордым человеком…
А Туркины? Иван Петрович не постарел, нисколько не изменился и по-прежнему все острит и рассказывает анекдоты; Вера Иосифовна читает гостям свои романы по-прежнему охотно, с сердечной простотой. А Котик играет на рояле каждый день, часа по четыре. Она заметно постарела, похварывает и каждую осень уезжает с матерью в Крым.
Провожая их на вокзале, Иван Петрович, когда трогается поезд,
утирает слезы и кричит...
Первое выступление в поход всегда бывает с опозданием. Обыкновенно задержка происходит у провожатых: то у них обувь не готова, то они еще не поели, то на дорогу нет табаку и т.д. Только к 11 часам
утра после бесконечных понуканий нам удалось-таки наконец тронуться в путь. Китайцы вышли
провожать нас с флагами, трещотками и ракетами.
20 октября,
утром, мы тронулись в путь. Старообрядец Нефед Черепанов вызвался
проводить нас до реки Соен. На этом пути в море впадает несколько речек, имеющих только туземные названия. Это будут: Мэяку (по-китайски Михейзуйза), Найна, Калама, Гианкуни и Лоси.
В течение памятного дня, когда он отыскал Малек-Аделя, Чертопханов чувствовал одну лишь блаженную радость… но на другое
утро, когда он под низким навесом постоялого дворика стал седлать свою находку, близ которой
провел всю ночь, что-то в первый раз его кольнуло…
Распростившись с китайцами, мы тронулись в путь. Я заплатил им за дрова и овощи. Манзы пошли было нас
провожать, но я настоял на том, чтобы они возвратились обратно. Часов в 9
утра мы перевалили через водораздел и спустились в долину Владимировки.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он
провел бессонную ночь.
Утром 8 августа мы оставили Фудзин — это ужасное место. От фанзы Иолайза мы вернулись сначала к горам Сяень-Лаза, а оттуда пошли прямо на север по небольшой речке Поугоу, что в переводе на русский язык значит «козья долина».
Проводить нас немного вызвался 1 пожилой таз. Он все время шел с Дерсу и что-то рассказывал ему вполголоса. Впоследствии я узнал, что они были старые знакомые и таз собирался тайно переселиться с Фудзина куда-нибудь на побережье моря.
Через две недели, когда Лопухов сидел в своей заводской конторе, Вера Павловна
провела все
утро в чрезвычайном волнении.
Там
провел он целую ночь, а на другой день
утром на порожней тройке отправился восвояси без брички и без чемодана, с пухлым лицом и красными глазами.
Солдат не вытерпел и дернул звонок, явился унтер-офицер, часовой отдал ему астронома, чтоб
свести на гауптвахту: там, мол, тебя разберут, баба ты или нет. Он непременно просидел бы до
утра, если б дежурный офицер не узнал его.
Лондон ждет приезжего часов семь на ногах, овации растут с каждым днем; появление человека в красной рубашке на улице делает взрыв восторга, толпы
провожают его ночью, в час, из оперы, толпы встречают его
утром, в семь часов, перед Стаффорд Гаузом.
Обшитая своими чиновными плерезами, Марья Степановна каталась, как шар, по дому с
утра до ночи, кричала, шумела, не давала покоя людям, жаловалась на них, делала следствия над горничными, давала тузы и драла за уши мальчишек,
сводила счеты, бегала на кухню, бегала на конюшню, обмахивала мух, терла ноги, заставляла принимать лекарство.
Долгорукий
завел шашни с пермской барыней; барыня, заподозрив какие-то неверности, явилась невзначай
утром к князю и застала его с горничной.
С тех пор в Щучьей-Заводи началась настоящая каторга. Все время дворовых, весь день, с
утра до ночи, безраздельно принадлежал барину. Даже в праздники старик находил занятия около усадьбы, но зато кормил и одевал их — как? это вопрос особый — и заставлял по воскресеньям ходить к обедне. На последнем он в особенности настаивал, желая себя выказать в глазах начальства христианином и благопопечительным помещиком.
Года четыре, до самой смерти отца,
водил Николай Абрамыч жену за полком; и как ни злонравна была сама по себе Анфиса Порфирьевна, но тут она впервые узнала, до чего может доходить настоящая человеческая свирепость. Муж ее оказался не истязателем, а палачом в полном смысле этого слова. С
утра пьяный и разъяренный, он способен был убить, засечь, зарыть ее живою в могилу.
Но думать было некогда, да и исхода другого не предстояло. На другой день, ранним
утром, муж и жена отправились в ближайший губернский город, где живо совершили купчую крепость, которая навсегда передала Щучью-Заводь в собственность Анфисы Порфирьевны. А по приезде домой, как только наступила ночь, переправили Николая Абрамыча на жительство в его бывшую усадьбу.
Ночи он
проводил в подвалах, около денег, как «скупой рыцарь». Вставал в десять часов
утра и аккуратно в одиннадцать часов шел в трактир. Придет. Сядет. Подзовет полового...
— Да, да… Нездоров. Ах, если бы вы только видели, какие ужасные ночи я
провожу! Засыпаю я только часов в шесть
утра и все хожу… Вдруг сделается страшно-страшно, до слез страшно… Хочется куда-то убежать, спрятаться.
Харитон Артемьич, как на службу, отправлялся каждый день
утром на фабрику, чтобы всласть поругаться с Ечкиным и хоть этим
отвести душу.
Старик Колобов зажился в Заполье. Он точно обыскивал весь город. Все-то ему нужно было видеть, со всеми поговорить, везде побывать. Сначала все дивились чудному старику, а потом привыкли. Город нравился Колобову, а еще больше нравилась река Ключевая. По
утрам он почти каждый день уходил купаться, а потом садился на бережок и
проводил целые часы в каком-то созерцательном настроении. Ах, хороша река, настоящая кормилица.
К тому времени, когда голубята совершенно оперятся и начнут летать, как старые, уже поспеют хлеба, и витютины с молодыми, соединясь в небольшие станички, каждый день,
утро и вечер,
проводят в хлебных полях.
Часов в десять
утра куропатки улетают в те места, где ночевали, и
проводят там на отдыхе несколько часов: лежат до половины зарывшись в снег и даже спят.