Неточные совпадения
Не совсем приятно было в нем только то, что он то и дело медленно и осторожно заносил руку, чтобы
ловить мух у себя
на лице, и
при этом иногда давил их.
С этими людьми поступали так, как поступают
при ловле рыбы неводом: вытаскивают
на берег всё, что попадается, и потом отбирают те крупные рыбы, которые нужны, не заботясь о мелкоте, которая гибнет, засыхая
на берегу.
С ними приходили дети с светло-палевыми волосами; босые и запачканные, они всё совались вперед, старухи всё их дергали назад; дети кричали, старухи кричали
на них,
ловили меня
при всяком случае и всякий год удивлялись, что я так вырос.
Он мастерски
ловил и мучил
на диалектической жаровне остановившихся
на полдороге, пугал робких, приводил в отчаяние дилетантов и
при всем этом смеялся, как казалось, от души.
А то представитель конкурса, узнав об отлучке должника из долгового отделения, разыскивает его дома, врывается, иногда ночью, в семейную обстановку и
на глазах жены и детей вместе с полицией сам везет его в долговое отделение.
Ловили должников
на улицах, в трактирах, в гостях, даже
при выходе из церкви!
При встречах «спортсмен» старался мне не показываться
на глаза, но раз
поймал меня одного
на беговой аллее и дрожащим голосом зашептал...
Один считает наказание благом, так как, по его словам, он только
на каторге узнал бога, другой же старается убежать
при первой возможности и, когда его
ловят, отмахивается дубиной.
Во всяком случае, без преувеличения можно сказать, что
при широкой и правильной организации рыбных
ловель и
при тех рынках, какие давно уже существуют в Японии и Китае,
ловля периодической рыбы
на Сахалине могла бы приносить миллионные доходы.
Корчевка леса, постройки, осушка болот, рыбные
ловли, сенокос, нагрузка пароходов — всё это виды каторжных работ, которые по необходимости до такой степени слились с жизнью колонии, что выделять их и говорить о них как о чем-то самостоятельно существующем
на острове можно разве только
при известном рутинном взгляде
на дело, который
на каторге ищет прежде всего рудников и заводских работ.
При сей верной оказии
ловят селезней и сильями, или, лучше сказать, веревочкой с сильями, которую расставляют
на колышках около приманкой утки.
Один раз
при мне
поймали у самой риги русака в огромной куче длинных дров, куда он залезал
на день: крестьянин, сушивший ригу, заметил
на заре, что заяц влез в дрова, и заставил лазею плахой.
Действительно, из-за крапивы, росшей
на месте старого флигеля, показался другой урядник, тоже в кепи и
при шашке. Не успели они сделать друг другу под козырек, как с разных сторон к ним подошло еще десять урядников. Один из них
поймал по дороге пригульного поросенка, другой — вынул из-под курицы только что снесенное яйцо; остальные не принесли ничего и были печальны.
«А
при Благословенном государе Александре Павлыче дворянишки, совратясь к чернокнижию и фармазонству, затеяли предать весь российский народ римскому папе, езуиты! Тут Аракчеев-генерал
изловил их
на деле да, не взирая
на чины-звания, — всех в Сибирь в каторгу, там они и исхизли, подобно тле…»
— Воруют друг у друга, потом друг друга
ловят, в тюрьмы прячут, в Сибирь, в каторгу, ну, а я тут
при чем? Наплевать мне
на всех… У меня — своя душа!
Странны люди, собирающиеся в конгрессы, говорящие речи о том, как
ловить птиц, посыпая им соли
на хвост, хотя они не могут не знать, что этого нельзя делать; удивительны те, которые, как Мопассан, Род и мн. др., ясно видят весь ужас войны, всё противоречие, вытекающее из того, что люди делают не то, что им нужно, выгодно и должно делать, оплакивают
при этом трагизм жизни и не видят того, что весь трагизм этот прекратится тотчас же, как только люди перестанут рассуждать о том, о чем им не нужно рассуждать, а начнут не делать того, что им больно, неприятно и противно делать.
«Прискакав к назначенному для
ловли месту, [Места сии называются здесь етови и замечаются осенью по множеству рыбы, которая, расположившись в них зимовать
при восхождении и захождении солнечном
на поверхности воды показывается.
При уженье форели, обыкновенно
на красного червяка, попадаются иногда и красули, но это бывает редко, потому что они берут преимущественно
на рыбку; большею частью
ловят их разными рыболовными снастями, бьют по ночам острогою и даже стреляют из ружей, подкарауливая, когда красули по мелким, каменистым перекатам, в красные летние дни, всегда около полдён, перебираются из одного омута в другой.
В последний раз мне случилось видеть такой мор в 1841 году: я жил это лето в подмосковном селе Ильинском; от него верстах в трех есть довольно большой, глубокий пруд и мельница
при деревне Оборвихе
на речке Сомынке; всякой рыбы много водилось в этом пруду, потому что в нем нельзя было
ловить неводом и даже бреднем по множеству подводных каршей, коряг и густой травы.
Незнамов. Ведь ты меня знаешь; я
на похвалы не очень щедр; а я тебе вот что скажу: я только раз поговорил с ней, и все наши выходки, молодечество, ухарство, напускное презрение к людям показались мне так мелки и жалки, и сам я себе показался так ничтожен, что хоть сквозь землю провалиться. Мы
при ней и разговаривать-то не должны! А стоять нам, дурачкам, молча, спустя голову, да
ловить, как манну небесную, ее кроткие, умные речи.
Поймать же меня легко было, потому что я воспитан был в тех условиях,
при которых, как огурцы
на парах, выгоняются влюбляющиеся молодые люди.
При слове «завтра» лицо Саши похолодело — точно теперь только ощутило свежесть ночи, а сердце, дрогнув, как хороший конь, вступило в новый, сторожкий, твердый и четкий шаг. И,
ловя своим открытым взглядом пронзительный, мерцающий взор Соловьева, рапортовавшего коротко, обстоятельно и точно, Погодин узнал все, что касалось завтрашнего нападения
на станцию Раскосную. Сверился с картой и по рассказу Соловьева набросал план станционных жилищ.
А летом Персиков,
при помощи Панкрата,
на Клязьме
поймал четырнадцать штук вульгарных жаб.
Иногда
при ловле камбалы или белуги рыбакам случалось вытаскивать
на крючке морского кота — тоже вид электрического ската. Прежде рыбак, соблюдая все меры предосторожности, отцеплял эту гадину от крючка и выбрасывал за борт. Но кто-то — должно быть, тот же знаток итальянского языка, Коля — пустил слух, что для итальянцев вообще морской кот составляет первое лакомство. И с тех пор часто, возвращаясь с
ловли и проходя мимо парохода, какой-нибудь рыбак кричал...
Ему же я обязан знанием рыбачьих обычаев и суеверий во время
ловли: нельзя свистать
на баркасе; плевать позволено только за борт; нельзя упоминать черта, хотя можно проклинать
при неудаче: веру, могилу, гроб, душу, предков, глаза, печенки, селезенки и так далее; хорошо оставлять в снасти как будто нечаянно забытую рыбешку — это приносит счастье; спаси бог выбросить за борт что-нибудь съестное, когда баркас еще в море, но всего ужаснее, непростительнее и зловреднее — это спросить рыбака: «Куда?» За такой вопрос бьют.
Дарил также царь своей возлюбленной ливийские аметисты, похожие цветом
на ранние фиалки, распускающиеся в лесах у подножия Ливийских гор, — аметисты, обладавшие чудесной способностью обуздывать ветер, смягчать злобу, предохранять от опьянения и помогать
при ловле диких зверей; персепольскую бирюзу, которая приносит счастье в любви, прекращает ссору супругов, отводит царский гнев и благоприятствует
при укрощении и продаже лошадей; и кошачий глаз — оберегающий имущество, разум и здоровье своего владельца; и бледный, сине-зеленый, как морская вода у берега, вериллий — средство от бельма и проказы, добрый спутник странников; и разноцветный агат — носящий его не боится козней врагов и избегает опасности быть раздавленным во время землетрясения; и нефрит, почечный камень, отстраняющий удары молнии; и яблочно-зеленый, мутно-прозрачный онихий — сторож хозяина от огня и сумасшествия; и яснис, заставляющий дрожать зверей; и черный ласточкин камень, дающий красноречие; и уважаемый беременными женщинами орлиный камень, который орлы кладут в свои гнезда, когда приходит пора вылупляться их птенцам; и заберзат из Офира, сияющий, как маленькие солнца; и желто-золотистый хрисолит — друг торговцев и воров; и сардоникс, любимый царями и царицами; и малиновый лигирий: его находят, как известно, в желудке рыси, зрение которой так остро, что она видит сквозь стены, — поэтому и носящие лигирий отличаются зоркостью глаз, — кроме того, он останавливает кровотечение из носу и заживляет всякие раны, исключая ран, нанесенных камнем и железом.
Я помню у одного охотника ястреба шести осеней; это была чудная птица, брал все что ни попало, даже грачей; в разное время
поймал более десяти вальдшнепов; один раз вцепился в серую дикую утку (полукрякву) и долго плавал с ней по пруду, несмотря
на то, что утка ныряла и погружала его в воду; наконец, она бросилась в камыш, и ястреб отцепился; уток-чирят
ловил при всяком удобном случае; в шестое лето он стал не так резов и умер
на седьмую зиму внезапно, от какой-то болезни.
Его ясновельможность пан Азенко чуть не лопнет от гнева и, в бешенстве, приказывает своим «сердюкам», заведенным и у него,
на подобие как и у найяснейшего пана гетмана, схватить,
поймать полковникохульца, дерзнувшего,
при всякой старшине и поеполитстве, тыкнуть, почитай к самому его ясновельможности носу преогромнейшую дулю.
Часто
при этой пытливой работе ему казалось, что он утрачивает совершенно свое «я», до такой степени он начинал думать и чувствовать душою другого человека, даже говорить его языком и характерными словечками, наконец он даже
ловил себя
на том, что употребляет чужие жесты и чужие интонации.
Золотилов. В том, что ты страдаешь, бог знает отчего. Взгляни ты
на себя,
на что ты стал похож. Ты изнурен, ты кашляешь, и кашляешь нехорошо. Наконец, милый друг, по пословице: шила в мешке не утаишь, — к нам отовсюду доходят слухи, что ты пьешь. Я к тебе приехал в одиннадцатом часу, а у тебя уж водка
на столе стоит; ты вот
при мне пьешь третью рюмку, так нам это очень грустно, и я убежден, что эта госпожа поддерживает в тебе эту несчастную наклонность, чтобы ловчей в мутной воде рыбу
ловить.
И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность:
на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни copy; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом — и не только телегу, самое лошадь спихнет с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчет чужих, так после того, как он однажды ночью,
поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не веди, все в околотке [В околотке — в окружности, в окрестности.] очень стали уважать его; даже днем проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди,
при виде грозного дворника отмахивались и кричали
на него, как будто он мог слышать их крики.
На другой же день нам удалось умножить наше собрание еще тремя сумеречными, необыкновенно красивыми, бабочками, которых и воткнуть иначе было нельзя, как
на самые тоненькие кружевные булавочки, по миниатюрности их тела.
При раскладке их Панаев вполне выказал свою ловкость и уменье. Я
поймал их в оврагах около моей квартиры, куда заглянул случайно. Солнце было еще высоко, а в оврагах была уже тень, и сумеречные бабочки начали летать.
— Здесь управитель персона важная-с, — отвечал исправник, — бывший камердинер господина и вступивший в законный брак с мамзелью, исправлявшей некоторое время
при барине должность мадамы, а потом прибыл сюда отращивать себе брюхо и набивать карман; не знаю, чем кончится, а я его
поймал на одну штуку — кажется, что сломлю ему голову. Не могу, сударь, видеть этого лакейства, особенно когда они в управители попадут.
В ней возят живую воблу, употребляемую
при ловле белуг
на «кус», то есть
на приманку.
Еще 15 марта, когда мы были в верховьях Иггу, в полдень
на снегу
при температуре — 1,5 °C я заметил странные живые существа, по внешнему виду очень похожие
на пауков. Они двигались торопливо и каждый раз, когда я хотел
поймать их, старались зарыться в снег. Второй раз я увидел эти странные создания около Бяпали. Термометр показывал +3 °C. Они были вялыми и двигались медленно.
На пути от Улема к морю
на рассвете я снова имел возможность наблюдать этих странных насекомых.
Кнышенко
при этом трунил над «катом» Пенькновским, который оказывался чрезвычайно неловким в
ловле, между тем как Кнышенко оказывался очень ловок в труненье, — и так допек Пенькновского своими насмешками, что тот бросился
на него с поднятым кулаком.
И Тася, осторожно приблизившись к обезьянке, подставила табурет, влезла
на него и протянула руку, стараясь
поймать проказницу, Но Коко был не промах и, прижимая к груди свою драгоценную ношу, пересел
на другое место и выплеснул мимоходом из горшка добрую половину содержимого.
При этом он, как ни в чем не бывало, поглядывал
на девочку, строя ей самые милые и уморительные рожицы.
Восемнадцать лет тому назад, когда он переселился в Питер,
на том, например, месте, где теперь стоит вокзал, мальчуганы
ловили сусликов; теперь
при въезде
на главную улицу высится четырехэтажная «Вена с номерами», тогда же тут тянулся безобразный серый забор.
Причиною его смерти была сильная простуда, схваченная им
при поездке с Николаем Ильичем Петуховым
на рыбную
ловлю в прорубях.
Барская барыня сделала опять легкую гримасу; сын ее вытянул шею и силился что-то настигнуть в словах Волынского, но, за недостатком дара божьего, остался
при своем недоумении, как глупый щенок хочет
поймать на лету проворную муху, но щелкает только зубами. Зуда спешил наклониться к своему начальнику и шепнул ему...
Они сидели
на одном из стоявших в комнате низеньких диванчиков. Беседа их была отрывочна. Они, как это всегда бывает
при встрече после большого промежутка времени, хотели сказать многое, но в сущности говорили очень мало. Оба, впрочем,
поймали себя
на том, что упорно глядели друг другу
на руки.
Александр Васильевич, впрочем, прослужив даже несколько лет в военной службе, все остался прежним «дикарем» в обществе. Сослуживцы и приятели отца вращались к тому же в то время в придворных сферах, которых боялся молодой Суворов, и несмотря
на то, что Василий Иванович указывал в письмах к сыну возможность «найти случай»,
при дворе поддерживая эти знакомства, последний не
ловил этого «случая».
Это был он. Я погрозил ему пальцем, но, как и вчера, он ничего не ответил и продолжал стоять неподвижно. Теперь я ясно увидел, что он действительно обладает чрезвычайно и даже неестественно высоким ростом и стоит
на земле; и, вместо того чтобы испугать, это как-то странно успокоило меня. И опять я подумал, что надо выйти во двор и
поймать его, и опять
при этой мысли, точно услыхав ее, он повернулся от окна и не торопясь пошел вдоль дома. Одеваться? — Нет, не стоит, все равно не успею.
В то время, когда
на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали
на юг
ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали с речами обеды севастопольским героям и им же, с оторванными руками и ногами, подавали трынки, встречая их
на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и
при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал
на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала
на европейской почве, но с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно
на русской почве, развивающие русские начала, однако с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря
на то, все являлись еще новые и новые названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников; в то время, когда со всех сторон появились вопросы (как называли в пятьдесят шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые вопросы, все пытались разрешать их; писали, читали, говорили проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге.
Оставалось веселиться и радоваться: урожай обеспечен, и вина христиан была позабыта
на время. Стан весь снимался. Слуги в топкой грязи, как могли,
ловили и запрягали коней и седлали ослов и верблюдов. Все перемокшие и измученные люди
при взошедшем ярком солнце ободрились и стали снова шутить и смеяться и потянулись к городу…